Улица Яффо

* * *

Мориц припарковал свой старый «фольксваген-жук» перед общежитием. Спустившись по лестнице в подвальный бар, он почувствовал себя одиноким, хотя и находился среди людей. Атмосфера была накалена. Амаль решила не отступать и искала другую площадку. Ей помогал Чарли. Студент-социолог подрабатывал барменом, а также стряпал пиццу в «Андерграунде», баре в здании студенческого общежития. Бар славился бурными вечеринками. Это было помещение без окон, с видавшей виды мебелью и мощными колонками, из которых неслись «Пинк Флойд», «Сантана» и «Амон Дюль» [75]. Танцевальные группы соорудили сцену из ящиков из-под фруктов; прокуренный подвальный зал был переполнен. Иностранные студенты проявили солидарность с палестинцами. Сторонники РАФ призывали к вооруженному сопротивлению, а Карл Рид из Коммунистической партии Германии распространял листовки в поддержку уругвайских тупамарос [76]. Халиль схватил микрофон и выдал огненную речь против колониализма в головах, которую никто не понял из-за постоянных выкриков. Только когда на сцену вышла Амаль, стало тише. Она была одета в традиционное, изящно расшитое платье и выглядела так благородно, что, казалось, ее достоинство распространяется далеко за пределы маленького зала. За ней на сцену поднялся Шауки в куфии. Зазвучала ритмичная музыка. Раздались аплодисменты. Амаль встала в центре сцены, парни взяли ее за руки, и начался танец. Бар завибрировал. Зрители хлопками отбивали ритм. Все трое сорвали платки и принялись крутить над головами. Мориц фотографировал. Из-за темноты в подвальном баре ему пришлось использовать вспышку, которая привлекала к нему внимание всякий раз, когда он нажимал на кнопку. Он становился слишком заметным. Но в тот момент, когда он поймал в видоискателе лицо Амаль, кто-то с силой ударил по камере. Фотоаппарат вылетел у него из рук. Мориц решил, что он с кем-то неудачно столкнулся, и хотел поднять камеру, но чья-то нога отшвырнула ее. Прежде чем он понял, что происходит, его уже сгребли за воротник. Прямо перед собой Мориц увидел разъяренное лицо человека, рычавшего что-то по-арабски.

– Мухабарат!

Кто-то попытался заступиться. Мужчины кричали друг на друга по-арабски. Удар кулаком пришелся прямо в лицо Морицу. Он зашатался, руки рядом стоявших зрителей поддержали его. К нему уже протискивалась Амаль. Ударивший его человек подобрал фотоаппарат, открыл и вырвал пленку.

– Мухабарат!

Амаль встала перед Морицем, защищая его. Но мужчина отбросил ее в сторону и нанес Морицу второй удар. Кровь залила тому глаза. По бару летали стулья, падали зрители. Мориц уже не мог определить, кто друг, а кто враг. Его захлестнул страх. Он попытался пробиться к выходу. Новый удар сбил его с ног.