Снежный великан

— Знаешь, чего я никак не могу понять? — спросил он миссис Элдерли. — Стелла писала даже тогда, когда я… когда… Ах, да ты и сама знаешь когда. Она могла бы прекратить вести записи. Но она не сделала этого, она писала каждый день, вплоть, посмотри, вплоть до вчерашнего дня!

— Это меня совсем не удивляет, — невозмутимо заметила миссис. — Ведь она никогда не прекращала говорить о тебе. И иногда это были такие вещи, которые, несомненно, доставили бы тебе радость. Ты бы в гробу перевернулся, если бы услышал нечто подобное. Но, конечно, бывали и такие дни, как…

— Все понятно, — сказал Адриан. — Такие дни, как вот… этот… минутку… вот здесь, конец ноября. Тут написано: «Самый большой дурень в мире — Адриан Тайс».

— Вполне могло соответствовать истине, — заметила миссис Элдерли.

Потом она встала, увидев на террасе прогнившую половицу, и в то время как она, негромко чертыхаясь, опустилась на колени, Адриан еще раз перелистал тетрадь, только на этот раз начиная с конца, словно это был японский комикс манга.

И когда он почти добрался до самого начала, он заметил то, что проглядел раньше. Он обрадовался, словно маленький ребенок, и уже хотел зачитать эти слова миссис, но потом передумал, решив сохранить их для себя. Они принадлежали только ему одному — так же, как его третье место на художественном конкурсе, как его мысли о Стелле, как вся его жизнь. Он осторожно провел указательным пальцем по бумаге и посмотрел на миссис, которая обходила террасу в поисках прогнивших половиц. Воздух был мягким, и Адриан вдруг подумал, что все-таки истории никогда не заканчиваются, никогда.

Что он никогда полностью не избавится от печали.

Будет ли он счастлив.

Или нет.

И, возможно, всю жизнь он будет рассказывать Стелле о том, как у него дела, — даже если она окажется в Уругвае или на какой-нибудь недавно заселенной планете и вообще ничего не услышит. Возможно, он будет постоянно задавать ей вопросы, а ее ответы получать намного позже — ничего страшного, ведь от этого они не станут хуже. Он будет расти и расти — и иногда будет вести себя как дурень, а иногда нет, он будет делать много всего, но сейчас он поможет миссис Элдерли искать прогнившие дощечки на полу террасы.

Адриан еще раз взглянул на последнюю страницу — на тот случай, если он все-таки ошибся и Стелла написала что-то другое, ведь никогда нельзя быть до конца уверенным. Но нет. Здесь было написано именно то, что он увидел, а у миссис был такой вид, словно ей срочно нужна была помощь. Сейчас он подойдет к ней и заверит ее в том, что пол можно легко отремонтировать, одной левой.

Дело вот в чем: иногда, в самые трудные времена, ты получаешь что-то в подарок, просто так. От людей, с которыми давным-давно сидел на качелях, от людей, с которыми знаком совсем недавно, даже от собственных родителей. И каждый раз, снова и снова, можно открывать перед кем-нибудь душу или преклонять к кому-то усталую голову — до тех пор, пока вновь не вернешься к жизни.

Адриан закрыл тетрадь и встал.

Он чувствовал, что все в его душе улыбалось.

Для Метра девяносто, написала Стелла. С глубоким уважением.