Киллер - мир под ногами

Глава 1

Анастасия медленно шла по кладбищу, вот и та самая могила. Она с удивлением посмотрела на черную мраморную плиту, выполненную в форме айсберга.

— Оля, что же ты мне раньше не сказала об этом, — прошептала Настя.

На абсолютно черном камне золотыми буквами шла надпись — Лёд, ниже Виктор и Элеонора. Даты отсутствовали, только фамилия и имена. Рядом с надгробием в такой же черной вазе стояли алые розы.

Настя села на скамейку и поморщившись от боли всмотрелась в этот черный кусок мрамора. Что она там хотела увидеть знала лишь она.

— Не смогла уберечь. Зачем подставила себя под удар, меня надо было, я уже пожила. Виктор, Эльвира, как же так? — прошептала она.

Покрасневшие от бессонницы глаза оставались сухими, всё уже было выплакано за эти дни.

— Не отдам, слышите меня, не отдам. Сами ушли и её за собой тяните! Не отдам! — громко сказала вскакивая со скамьи Анастасия.

Постояла ещё пару минут, закрыла за собой кованую калитку.

— Пожалуйста! Витя, Эля! Прошу вас, — и повернувшись Львова сгорбившись пошла к выходу с кладбища.

Катерина уже вторую ночь не могла уснуть, страх пронизывал её насквозь заставляя тяжело дышать. Пятые сутки Оля была без сознания. Вначале была уверенность что она вот-вот очнется, но с каждым прошедшим днем таяла надежда на благополучный исход. Кома! — разводили руками врачи, — Ольга перенесла две клинические смерти, большую потерю крови и тяжелейшее сотрясение мозга. Делать сейчас какие либо прогнозы бесполезно.

О несчастье она узнала практически сразу, о её дружбе с Лёд знали практически все, кроме пожалуй патологоанатомов, которые крутились в своем мрачном мире. Уже через час она была в операционной, в которую не пускали посторонних, но для нее сделали исключение.

— Крови она потеряла много, две разорванные артерии и множество мелких порезов. Повезло что её сестра смогла быстро оказать ей первую помощь, иначе она бы умерла от большой кровопотери и остановки сердца. Ольга пробыла в состоянии клинической смерти не меньше десяти минут, хорошо что реанимационные мероприятия не прекратили делать — устало сказал хирург, по совместительству родственник Климовой.

Дежурство у Ольги разделили между собой самые близкие. Первую ночь взяла на себя Тамара Григорьевна, она самая опасная и тревожная, затем Катя. Зося тоже просилась, но её не пустили — нет медицинского образования. Обещали разрешить попозже, как только Ольга придет в себя, так что она целыми днями крутилась в приемной покое.

Анастасия двое суток провела в больнице, рентген выявил трещины в двух ребрах, плюс многочисленные ушибы и небольшое сотрясение мозга. Всё не так страшно как у Оли, которая до сих пор находилась в коме. Промучавшись ещё пару суток Настя решила отправиться на кладбище. Для чего было это необходимо она объяснить не могла, просто нужно и всё. Помогло или нет посещение могилы родителей Оли, только следующей ночью Ольга вышла их коматозного состояния. Наверное это было простое совпадение, чудес как учит наука не бывает.

Водителя ЗиЛа искали целые сутки, тот ночью поставил грузовик в гараж и попытался скрыть следы преступления. Шансы у него на это были неплохие, его поездка нигде официально не проходила, взял машину без всякого оформления. Необходимо было доставить свояку несколько кузов щебенки и песка, тот начинал у себя активно строиться. После разгрузки они это дело обильно обмыли, после чего изрядно принявший на грудь Костян отправился к себе на базу. Хотелось успеть до вечера, поэтому гнал на полную. Оставалось доехать не больше двадцати километров, как на повороте зацепил Волгу. Та пыталась свернуть в сторону, но расстояние было слишком мало. Водительская дверь легковушки была смята бампером, а сама машина отброшена с дороги. Оставаться на месте аварии даже не думал, затуманенный парами алкоголя мозг выдал команду — линять! Пока ехал на базу окончательно протрезвел, от страха начали трястись руки. Отвечать за содеянное не хотелось, это статья с отягчающими: пьяный выехал на встречку и скрылся с места аварии.

— Сторож не выдаст, он же мой тесть. За ночь поменяю всё мятое, машину помою и ищите хоть до скончание века, — думал он заезжая в гараж.

Но всё оказалось совсем не так как он себе представлял. Милиция начала с опроса жителей близлежащих населенных пунктов. Подходящих втомобилей набралось семнадцать, в том числе и тот самый ЗиЛ. Утром на базу приехали эксперты, а через час к подозреваемому стучался угрозыск. Все улики были налицо, так что запираться не было никакого смысла. Дорогой адвокат развил бурную деятельность, но на следующий день сдулся.

— Твой единственный шанс — это раскаяние, но я не уверен что судья примет к вниманию. Дадут тебе максимум, тут дело принципа, — заявил защитник складывая в портфель бумаги.

— Но почему? Я же не судимый! — заныл подследственный.

— Нужно знать в кого врезаться! В машине была известная на весь Союз ОБХССница и начальница одного республиканского отдела милиции. Если находящаяся в коме умрет, из тюрьмы ты не выйдешь!

— Ничего себе! Они там не шевелятся её спасать, а мне отвечай! Какого хрена они там делали на дороге? — начал кричать водитель.

Адвокат только пожал плечами и вышел, разговаривать с будущим трупом не было никакого смысла. То что он не жилец ему сообщили вчера вечером. Раздался звонок одного очень уважаемого в определенных кругах человека, после чего всё стало предельно ясно. Три штуки за предупреждение не такие большие деньги, хотя всё равно обидно до слез. Не успел взяться за дело, а уже в убытке. Тут сам виноват, не выяснил против кого собрался выступать.

Через неделю находящийся под следствием водитель повесился. Как он смог свести счеты с жизнью, если его ноги на целый метр не достовали бетонный пол камеры? Впрочем дознавателя с Петровки это совсем не интересовало — Собаке, собачья смерть. Дело в тот же день закрыли за отсутствием состава преступления.

Где-то под утро у одного довольно зажиточного дома встретились двое молодых людей. Всё произошло неожиданно и только чудом они не убили друг друга. Оба были вооружены огнестрелом, стволы которых настороженно следили за малейшими движениями.

— Как я погляжу, вы здесь точно по такому же делу, — кивнув на канистру с бензином прошептал первый.

— На пожарника вы тоже не похожи? — прищурился второй.

Первый молча кивнул, они одновременно убрали оружие и занялись делом.

Когда незнакомцы растворились в утреннем тумане, дом уже вовсю полыхал. Пожарные обнаружили на месте пепелища шесть трупов, из них двое подростков пятнадцати и шестнадцати лет. Когда сообщили находящемуся под стражей водителю о гибели всей его семьи, тот потерял сознание. В огне погибли отец, мать, сестра, жена и двое его сыновей. Не мудрено что он после такого свел счеты с жизнью.

Очнулась от боли, голова просто раскалывалась и хотелось пить. Непроизвольно застонала, тут же услышала знакомый голос.

— Оля, Оленька, ты наконец очнулась. Если можешь скажи что нибудь, у тебя где нибудь болит?

— Везде, такое ощущение что меня переехал бульдозер. Пить очень хочется, — промямлила я.

— Потерпи немножко, воду пока нельзя, сейчас станет полегче, — и мои губы обтерли влажным полотенцем.

— Катя что случилось, я ничего толком не помню. Вроде всё было нормально, мы с Настей ехали домой…. Настя! Что с ней? — попыталась подняться я.

Меня сразу подхватили и уложили обратно.

— Все хорошо, с ней ничего не случилось, — вытирая у меня выступивший пот ответила подруга.

— Ты меня обманываешь! Она была бы рядом. Скажи мне правду.

— Честное комсомольское! Анастасия Федоровна всю ночь вместе со мной у тебя дежурила. Только утром смогла уговорить её немного отдохнуть. Если дашь честное слово не двигаться, тот я сейчас же за ней сбегаю, — после чего дождалась моего кивка и выскочила в коридор.

Вернулась не одна, а с целой толпой сопровождающих. Сестра сразу подбежала ко мне, а потом целый час плакала на моей груди. Вот и спрашивается после этого, кто у нас больной и пострадавший.

Врачи тактично вышли, дали нам пообщаться без лишних глаз. Катя сидела с нами рядом и шмыгала носом, откат наступил и у неё.

Меня вначале всю зацеловали, а потом на пару отругали, будто это я виновата в той аварии. Пыталась вяло оправдываться, но меня никто не слушал.

— Ты почему повернула направо? Жить надоело? — наседала сестра.

Что либо говорить было бессмысленно, всё равно виновата.

— Понимаю что ты хотела меня спасти, но я уже старая, а у тебя вся жизнь впереди, — продолжала она.

— Впереди? Я спасала самого родного и близкого человека! У меня кроме тебя и Кати никого в этом мире нет! Вы за кого меня принимаете, за полную эгоистку? — не сдержалась и начала кричать.

Кричать конечно громко сказано, скорее злобно шипеть, но всё равно впечатление на моих наседок произвело.

— Если больная огрызается, значит дело идёт к выписке, — услышали мы голос у двери.

Это оказался мой лечащий врач, который выпроводил всех из палаты, даже Катерину.

Осмотр был полный, доктор заглянул в каждое отверстие, в каждую щель, прощупал всё что только можно. На стеснение у меня не оставалось никаких сил, приходилось только краснеть.

— Прекрасно молодая барышня, вы семимильными шагами идёте на поправку. Ещё вчера там — он неопределенно показал рукой куда-то вниз — Был виден небольшой шрам, а сегодня от него не осталось и следа. Хирургическая нить ещё торчит, её уберем после окончания осмотра. А сейчас поднимите правую руку….

Нить действительно убрали, было вдвойне неприятно. Во первых немного больно, а во вторых… она же там… ну вы понимаете.

После я устало откинулась на подушки и осмотрелась. Палата на одного пациента, светлая и какая-то… что ли старинная. Громоздкая угловатая аппаратура, стеклянный шкафчик с различными пузырьками и цветы, море цветов.

— Доктор разрешил тебя покормить. Сегодня только бульон, а завтра что нибудь посущественнее. Какие будут пожелания? — спросила Катя наливая вкусно пахнущее консоме из кастрюльки в тарелку, в это время сестра приподнимала меня повыше.

— Виски и хорошо прожаренный кусок мяса! Есть хочу, в животе война началась, — пожаловалась подруге.

Накормили куринным бульоном и я разомлев уснула. Спала и не видела, как обнявшись плакали мои близкие, слишком страшные были для них эти дни. Внутреннее напряжение исчезло, пружина распрямилась и начался откат. Сейчас Настя с Катериной вздохнули свободно, их Оля вернулась и даже пыталась злиться.

— Хорошо, теперь всё будет хорошо, — шептала Анастасия, а Катя поправив съехавшее одеяло с подруги счастливо улыбалась.

Они не знали, что Ольга на самом деле умерла. То есть знали о клинической смерти, именно это тогда почувствовала Лана в своем мире, но вот то что было с ней на самом деле….

Удар выломанной двери был такой силы, что шансов выжить совсем не оставалось. У Ольги были сильно повреждены почки и травмирована поджелудочная железа. К этому добавились многочисленные разрывы мочевого пузыря, толстого кишечника и свода влагалища. Грудной отдел пострадал не меньше: перелом грудины, разрыв сосудов и молочных желез. Самое тяжелое, это перелом ребер, одно из которых задело легкое и сердце. Любой находящийся на месте Оли умер бы мгновенно, любой, но только не она. Ей в этой аварии повезло трижды.