XVII. Де Брас

Глава 1

— Мне кажется, или у нас тут гугенот?

Грубый мужской голос гаркнул, казалось, над самым моим ухом, но это было лишь эффектом эха — на самом деле человек стоял не меньше, чем в пяти шагах от меня. Я прекрасно контролировал все перемещения по залу трактира, так что врасплох застать меня было невозможно.

Лениво повернувшись на полкорпуса, не вставая с лавки, я увидел троих дворян, что до сего момента спокойно ужинали за своим столом в дальнем углу. Теперь же один из них вышел на середину зала и бесцеремонно тыкал в мою сторону кривым пальцем, позабыв о всяческих приличиях.

На секунду я усомнился, мне ли предназначалось сие послание, но этот неприятный тип подтвердил адресность, заорав теперь уж точно в мою сторону:

— Да-да, гугенот, чего смотришь на честного католика! Боишься? Правильно, бойся!

Каким образом он вычислил во мне протестанта, осталось загадкой. Коричневые одежды я не носил — на мне было все новое, по последней парижской моде, но при этом практичное и неброское. Так что внешне — не придерешься, а вот в остальном… скорее всего он бросил обвинение на удачу и попал прямо в цель.

Мне хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку. Тыкавший в меня пальцем тип, как и его товарищи — бедные дворяне, ищущие ссоры. Одеты в рванье, в карманах — пусто, но взгляды при этом наглые и вызывающие, а клинки — острые. Таких много слоняется по Франции в поисках приключений и лишней монеты. Зарежут легко, угрызений совести испытывать не будут — обычная средневековая гопота. Разве что в этом случае, гопота благородных кровей.

Тот, кто кричал мне угрозы, был совершенно пьян. Махнув в очередной раз рукой, его тут же повело в сторону и «честный католик» едва удержал равновесие. Оба товарища пока лишь наблюдали за его действиями, никак себя не проявляя. Но судя по их осоловевшим взглядам и мрачным ухмылкам, спокойно уйти мне не дадут.

Медленно допив последний глоток вина, я поставил глиняную кружку на деревянный, весь в занозах стол, и поднялся на ноги.

Рапира в ножнах лежала на лавке прямо под моей правой рукой, как и два заряженных на всякий случай пистолета, дага болталась у пояса, плащ и шляпа валялись тут же рядом на столе, конь должен был быть накормлен и напоен, время едва перевалило за два часа пополудни.

Я не хотел неприятностей, просто заехал в придорожный трактир немного отдохнуть и перекусить, пробираясь все дальше на юг в своем спонтанном путешествии. Но судьба решила иначе.

— Вы обращаетесь ко мне, сударь? — уточнил я. — Или я ошибаюсь?

Думаю, выглядел я весьма грозно, и это моментально оценили все присутствующие в зале. Те, кто мирно обедал за общими столами, постарались отодвинуться как можно дальше в сторону. Кому повезло оказаться ближе к двери, немедленно покинули помещение. Пуля — она, как известно, дура. А драка — такое событие, когда не знаешь, с какой стороны тебе прилетит. Так что лучший способ победить в драке — избегнуть ее.

У меня такого выбора, увы, не имелось. Другие же все поняли правильно. Трактир стремительно пустел, но мои оппоненты лишь раззадоривались. Два других дворянина так же вскочили на ноги, положив руки на рукояти шпаг.

Японский городовой, ну почему я всегда влезаю в неприятности, сам того не желая⁉..

— К вам… — начал было говорить дворянин и тут же поправил сам себя: — к тебе, гугенотик! Сейчас мы сделаем из тебя честного католика!..

Он качнулся в мою сторону, видимо не совсем адекватно оценив обстановку, и я просто поднял пистоль и выстрелил ему в ногу.

Бахнуло так, что уши заложило! Хорошее эхо в этом трактире, хоть в караоке пой. Ланфрен-ланфра! Никакой осечки, и пуля попала именно туда, куда я целился.

Дворянин рухнул на пол и завизжал, как свинья, зажимая руками рану. Убивать его я не собирался — зачем? Достаточно того, что на пару недель этот пьяница теперь точно перейдет на постельный режим.

Остальные двое ринулись было в мою сторону, но я поднял второй пистолет и негромко поинтересовался:

— Кто следующий? Еще одного я точно застрелю, а второго, пожалуй, заколю. Может, даже насмерть. Решайте сами, господа, кто на что претендует!

Дворяне не были трусами, но столь явная демонстрация силы вынудила их замедлить шаги. Они переглянулись между собой, стремительно трезвея, и отошли немного назад. Я видел, что они колеблются. Честь и гонор не позволяли им отступиться, но, с другой стороны, жить они хотели и прекрасно понимали, что со мной лучше не шутить.

— Если же вас тяготят сомнения, — добавил я, — то смею заверить, что хоть я и проходил в юности обряд конфирмации[1], но давно уже не верю ни в бога, ни в дьявола. Так что считайте меня безбожником!

Дворяне посмотрели на меня так, что умей взгляды воспламенять, я бы уже дымился, но дальше этого дело не пошло. Жажда жизни победила. Подхватив под руки своего товарища, троица удалилась зализывать раны, оставив меня в покое.

Я бросил на стол пару мелких монет за еду и общее беспокойство, и вышел на улицу.

Осень — прекрасная пора, когда природа словно начинает прощаться с тобой до следующего своего рассвета, и этот еще теплый ветерок, освежающий лицо, и разноцветные листья под ногами, и общее ощущение чего-то неуловимого, уходящего, мелькнувшего мгновеньем и исчезнувшего. Я очень любил осень!..

Трактирный мальчишка вывел мою лошадь из конюшни и получил за свои услуги монетку. Я сунул пистолеты в чехлы, взлетел в седло привычным движением, и выехал за ворота. Никто за мной не гнался, никто не пытался убить — даже странно. За последнее время я настолько привык к опасности, что в каждом встречном видел врага. И даже удивительно, что за прошедшие две недели это была первая стычка, и то окончившаяся относительно мирно. В конце концов, простреленная нога — это не три мертвых тела на полу. Так что пусть еще спасибо скажут…

Тракт неуклонно вел меня на юг, подальше от Парижа с его проблемами и вечным нервом. Этого мне и хотелось.

Раз Ришелье по собственной воле дал мне отпуск, так тому и быть. Постараюсь провести его как можно спокойнее, в тишине и уюте какого-нибудь провинциального городка, желательно с видом на море из окна. Пожалуй, Лигурийское подойдет идеально!

Я особо не гнал лошадь, двигаясь рысью со средней скоростью — вполне достаточно для того, кто никуда не спешит. Так как ехал я далеко не первый день, то уже миновал Лион, приближаясь к Авиньону, а общей целью избрав для себя Марсель, не особо понимая, что я там забыл.

С другой стороны, отпуск есть отпуск. Я и прежде предпочитал ездить вот так спонтанно, куда глаза глядят — получалось интереснее всего. Что я знал о Марселе? Там лучше не пользоваться такси.

Интересно, как дела у Перпонше? Наше «парижское такси» переживало сейчас пик подъема. Бизнес рос, и новые вложения в дело были абсолютно оправданы, поэтому я и оставил письменные инструкции для моего слуги перед отъездом, которые, надеюсь, он прочел и принял к исполнению.

Так же я не забыл послать письмо мэтру Жоли с четкими указаниями по приобретению земель из списка. Скромный замок с охотничьими лесными угодьями, да парой деревушек будет в самый раз для того, чтобы спрятаться там от всего мира на несколько лет. А дальше… будет видно.

Лезть в политику, как это сделал мой коллега по несчастью, «Херувимчик» де Бриенн, я не хотел. Он взлетел высоко, став, кажется, правой рукой кардинала и получив собственное аббатство. До каких высот доведет его гордыня, сложно даже представить.

Мы прекрасно с ним поладили, но друзьями так и не стали. У каждого своя судьба, свой путь. И даже тот факт, что мы оба попали сюда из будущего, особой роли не сыграл. С другой же стороны, любопытно, насколько тесно переплелись наши истории. Судьба играла нами, кидая из одной переделки в другую, но пока мы достойно проходили все испытания.

Пусть у нас не получилось справиться с герцогиней де Шеврез, но я, признаться, был этому лишь рад. Не хотел я ее смерти. Но если это все же случится, погибнет она не от моей руки. Пусть ее палачом станет де Бриенн, которому Мари насолила много больше, чем мне[2].

В общем, жизнь продолжалась, мои счеты с Рошфором и поиски Ребекки могли подождать, и я беззаботно продвишался на юг, выкинув из головы все проблемы, кроме самых насущных: вовремя и сытно поесть, переночевать под крышей, а не в поле, не сбиться с пути.

Мерное течение моих мыслей нарушил нарастающий перестук лошадиных копыт. Кто-то стремительно настигал меня, либо же просто двигался в попутном направлении, очень при этом торопясь.

Я спокойно съехал на обочину дороги. Пусть гонят, раз им надо. Пропущу, без проблем. Моя честь от этого нисколько не пострадает.

Оглянувшись через плечо, я увидел двух всадников. Мужчины, пригнувшись к лукам седел, мчали по тракту прямо на меня.

Да уж не по мою ли душу?

Дерьмо! Задумавшись, я утерял привычную осторожность. Теперь уже не успеть зарядить пистоли — это до омерзения длительный процесс. Но ведь противники не знают, что пистолеты не заряжены? Этим можно воспользоваться!

Я взял один из пистолей наизготовку в левую руку, а в правой сжал рапиру, развернул лошадь в сторону приближающихся мужчин, надеясь все же, что всадники промчат мимо.

Не промчали.

Оба резко осадили коней буквально в нескольких шагах от меня, подняв при этом целое облако пыли, в которой на время затерялись.

Стрелять я не мог по понятным причинам, оставалось лишь ждать развития событий, надеясь на лучшее.

Когда пыль рассеялась, передо мной предстало весьма занимательное зрелище. Двое больших, крепких мужчин стояли посреди тракта, держа свои рапиры на вытянутых в мою сторону ладонях. Приглядевшись, я признал в них ту парочку из таверны, чуть было не испортившие мой обед. Третьего члена их команды, которого я подстрелил в бедро, с ними не было. И на том спасибо.

— Ваша милость, — бодро начал левый, как видно, самый красноречивый из пары, — мы гнались за вами…

— Чтобы рассказать, насколько я вам безразличен?

Они переглянулись между собой, и левый осторожно продолжил:

— Чтобы извиниться за возникшее недоразумение. Наш… хм… приятель был пьян и не знал, с кем бы ему… хм…

— Поругаться? — предложил я вариант.

— Именно! — обрадовался левый. — И тут подвернулись вы, ваша милость. Еще раз, прощения просим, мы оба. Я — Люка Дюси, и брат мой Бенезит Дюси!

— Подтверждаю! — утвердительно кивнул правый.

— Чего надо то? — недружелюбно уточнил я, понимая, что эти двое из ларца, Лелек и Болек, не просто так гнали коней. — Извинились, хорошо, молодцы! Я услышал ваши слова и принял их к сведению.

— Монсеньер, ваша милость, — оба синхронно шагнули ко мне с самыми скорбными выражениями на лицах, какие только можно себе представить, — мы давно в поиске… хм… покровителя. А вы выглядите, как человек, которому не зазорно служить…

— И который возьмет на себя денежные обязательства по вашему содержанию? — правильно понял я эту мысль.

— Точнее сказать, обеспечит нас всем необходимым, включая довольствие и одежду, в обмен на наши шпаги, кулаки и жизни. Просим мы немного — пятьсот ливров в год на двоих! Плюс трофеи!..