Две руки потентата

Глава 1

— Нельзя отпускать японцев — надо навязать им новое сражение! И тогда окончательно станет ясно, кто победит!

Адмиральский салон на «Ретвизане» практически не пострадал во время вчерашнего сражения — шестидюймовый снаряд пробил обшивку и не взорвался, оставив на противоположной стороне аккуратную круглую дырку. Такое бывало — примерно у восьмой части японских снарядов не сработали взрыватели при попаданиях в русские корабли. Правда, о том как повели себя взрыватели системы генерала Бринка сведений, понятное дело не имелось. Но по предварительным расчетам после проведенных испытаний было ясно — при попадании в броню три четверти снарядов взорвутся, а вот на небронированных участках сработают от трети в лучшем варианте. С фугасными шестидюймовыми бомбами, отлитыми в целях экономии из чугуна вроде нормально, если не считать, что при попадании в броню снаряды зачастую просто раскалываются, причем без взрыва. Нельзя этот металл использовать на флоте, в армии другое дело, но не в войне на море. А то в Порт-Артуре на батарее Электрического Утеса, самой мощной, где стояли пять 254 мм пушек, половина снарядов в погребах именно из чугуна, и потому бесполезны при обстреле броненосцев и броненосных крейсеров. И все это дело рук всесильного Витте — не зря Вирениус его «вредителем» назвал. Но сам Степан Осипович считал, что просто совершили неимоверную глупость, по русскому обыкновению, хотя именно за ней и бывает измена.

— Михаил Павлович, рапорта о состоянии кораблей получили? Что с Андреем Андреевичем случилось?

Макаров внимательно посмотрел на своего начальника штаба — контр-адмирал Молас 2-й был вымотан, веки под глазами набухли нездоровой синевой. Но отличной работоспособности — у него все было под контролем, все корабли исправно пользовались беспроволочным телеграфом, отправляя шифрованные сообщения постоянно. Сражение закончилось победой, хотя не обошлось без потерь, но они неизбежны, а тут легко отделались, по большому счету, если все учитывать.

Флагманский «Цесаревич» за час до полуночи получил торпеду в борт, почти по центру, под кромку главного броневого пояса. Противоторпедная переборка, французская задумка, установленная на броненосце, свою роль сыграла, чему командующий немало удивился — корабль оказался в состоянии добраться до берегов Квантуна, куда и направился в сопровождении истерзанного вражескими крейсерами «Дмитрия Донского». Однако примерно на три-четыре месяца флагман выбыл из строя — док, способный его принять, только во Владивостоке, так что придется сооружать кессон в Дальнем. Жаль «Рюрика» — но война без потерь не бывает — поймал бортом торпеду старый корабль. Хорошо, что тонул долго и «Донской» с миноносцем успели принять команду и всех раненных, капитан 1 ранга Трусов сошел с него последним, убедившись, что никого не оставили. Спасти старый корабль было невозможно — слишком быстро он утонул для корабля столь большого водоизмещения, повреждения оказались смертельными.

Погибли три миноносца — два «сокола» и построенный в Англии «Боевой», который прежде именовали «Сом». Все остальные корабли, хотя и получили повреждения, но остались в строю, хотя два миноносца отправились в Чемульпо — в машинах хронические поломки, бич отечественного судостроения — ведь все «соколы» доставлялись в разобранном виде по железной дороге и собирались в Порт-Артуре.

Степан Осипович совершенно спокойно сошел с поврежденного «Цесаревича». И на «Буйном» добрался до «Ретвизана», на который взобрался по шторм-трапу, вспомнив лейтенантские годы. Теперь у него новый флагман, один из двух самых лучших броненосцев, построенный на верфи Крампа в САСШ, вместе с крейсером «Варяг». На той самой верфи до этого предприимчивый американец построил для Японии два больших бронепалубных крейсера, которые тот пытался всучить за образец. Хорошо, что отказались от предложения, хватило ума взять за основу «Три святителя» и «богинь». А вот что отклонили предложение построить во Владивостоке верфь и судостроительный завод, оснащенный Крампом лучшими американскими станками, так это опять ошибка Витте. Сергей Юльевич отказался выделить деньги, которые, однако, у него нашлись в гораздо большей сумме, для строительства Дальнего, города с великолепным портом, которого не без сарказма на эскадре раньше именовали «Лишним». Зато теперь там главная база флота, Талиенванская бухта способна вместить хоть все корабли империи…

— Все четыре броненосца способны утром продолжить сражение — осталась примерно треть снарядов, на «Ослябе» больше половины — там кормовая башня заклинена, за ночь должны перенести снаряды и заряды в носовой погреб. Вице-адмирал Вирениус пока в беспамятстве, но уже вроде как просто спит — лекари считают, что сказалась усталость и болезни.

— Не будить, дай бог оправится к утру — сон лучший лекарь, — с облегчением вздохнул Макаров, вспомнив известное изречение. Степан Осипович очень тепло относился к своему давнему сослуживцу и приятелю. Хотя Андрей Андреевич сильно изменился за последнее время, но это понятно — тяжко болел, частично потерял память — тяжелый переход на Дальний Восток сильно сказался на здоровье. И немудрено — старший брат Михаила Павловича кое-как оправился от перехода, сейчас в штабе наместника, но состояние таково, что в море больше не выйдет.

— Андрей Андреевич молодец, вовремя приказал начать отряду маневр уклонения от торпед, это я на «Цесаревиче» замешкался, боем увлекся. Ничего, утром сразимся с японцами, у них потери не меньше наших…

— Больше, Степан Осипович — потоплено два трехтрубных корабля. Это точно — на миноносцах видели, как они повалились на борт. Причем, один из них, судя по всему броненосец, получил две торпеды и затонул в течение нескольких минут. Второй, скорее, из броненосных крейсеров Камимуры, продержался чуть дольше, но ненамного. А еще мы потопили не меньше четырех вражеских миноносцев, один из которых дестройер. Его уничтожил Эссен на «Аскольде», другой перехватил «Новик». Третий расстрелял «Громобой» — все видели взрыв. Четвертый совместно потоплен нашими «иноками» — на них самые лучшие комендоры эскадры. Из воды совокупно выловили несколько десятков плененных японцев.

— Потеря двух кораблей линии чревата поражением в войне, и это без учета ушедших «Ясимы» и «Ниссина». С утра мы преградим дорогу японцам на Сасебо — к нам подойдет отряд Добротворского, и возможно, успеют из Владивостока крейсера Иессена — они были в полной готовности к выходу. Так что посмотрим, — Макаров чрезвычайно оживился, поглаживая бороду. И жестким тоном добавил:

— Врага нужно обязательно преследовать и добивать, только так достигается победа!