Покладистый отморозок

— Рафик-джан, достань три майки и трое трусов Грегори, одарим местных.

Такой подарок из цветастой материи оказался к месту. Хорошо, что наш Гриша имел размер XXL, сын вождя натянул на себя подарок прямо сверху, на одежду. Ах, какой таинственный рисунок на майке, а уж какие красные трусы с синим пояском из эластика! Вождь, не задумываясь чего-то спросил у переводчика.

— Великий Старк, что ты хочешь взамен? Уж очень ценны твои дары.

— Игнасио, я бы луки и стрелы посмотрел. Может что и приглянется?

Повезло, а чего я ждал от тех, кто живёт бок о бок с ясеневыми деревьями? Нашёлся классный сборный лук и очень даже приличные стрелы. Заодно нам показали причал с каноэ и нормальными лодками испанского типа. Одну решили заказать, чтобы изготовили на будущее, эдакий шестивёсельный "вельбот" с мачтой. Хорошей парусины у них нет, но могут из своих материалов сделать, если нужно. Отдал за это десять презервативов, предварительно объяснив их назначение. Товары ценны не полезностью, а редкостью. Ни у кого таких нет вдоль всей реки до самого залива Сан-Франциско. Тем более, что такую штукендию можно прополоскать после использования и затем снова применить по назначению. Или засунуть внутрь то, что влаги боится, тем паче, что резинки хорошо растягиваются. Да мало ли что создадут очумелые ручки имея приладу от богов? Главное, что обе высокие договаривающиеся стороны остались довольны.

— Оружие и патроны не продаю, самому нужны.

— Конечно, конечно, мы понимаем.

Местные йокуты, узнав, что мы отправляемся в Монтерей, попросили об услуге. Дело в том, что цена на меха резко возрастает по мере приближения к городам. Это и риск, что ограбят, и большее количество желающих приобрести, ну и то, что мы бледнолицые, а не краснокожие. Полдюжины классно выделанных шкур чёрных барибалов. Их мех ценнее, чем обычных бурых, да и реже встречается, как и сами медведи этого вида.

— Нас устроит три дублона за всё, Великий.

Ого, а губа не дура, хотя может это действительно того стоит? И в чём моя корысть?

— За услугу дадим хорошего мустанга, крупного. Лошадь молодая, послушная.

Чего-то я запутался в тамошних ценностях, на мой взгляд одна лошадь должна дороже стоить. В общем, чтобы не уронить имидж (вдруг пригодится?), поторговался и выдал за всё двенадцать своих серебряных монет по унции каждая. Считай два дублона, но сразу и безо всякого риска для продавцов, что я исчезну с грузом. Странно, но они согласились. Явно деньги нужны, чтобы что-то ценное оплатить в речной торговле. На дополнительную лошадку всё и погрузим, когда в путь отправимся. Рафа походил по стойбищу и закупил пару больших мешков различной всячины за пару серебряных монет по полунции весом. Ему виднее, я-то неумелый торговец.

Так что через три дня отправились уже втроём на четырёх лошадях. Правильные охотники не только мясо и шкуры привозят потребителям, но и приторговывают попутно, чем придётся. Тем более, что даже какая-нибудь обсидиановая крупная галька просто валяется на земле в горах, а где-нибудь за двести километров, на берегу океана стоит денег. Хотя бы потому что отличается от океанско-прибрежной гальки таких же размеров.

Почти две недели добирались до миссии Сан Хуан Батиста, вляпавшись по ходу в две перестрелки. Я имею шесть футов рост и вешу 190 фунтов, ара пониже и полегче. Игнасио с Рафика ростом, но худее. Кстати, в лесу фресно обратил внимание, что горные индейцы скорее поджарые, но выглядят покрепче. Равнинные более полные, так как кушают лучше, но порыхлее. Наш индеец выделяется среди тех и других, но нормально потреблять белки и жиры стал лишь последнее время. Плюс, заставляю их с Рафой регулярно заниматься физо. На всех надеты броники на всякий пожарный. Так Игнатка в кевларе Грегори выглядит, как коробок на спичках. Когда стоит на своих двоих. Зато в седле смотрится крупногабаритно.

Вот, перебравшись на шестой день путешествия к морю, через очередную речку, заполучили налёт. Какие-то лохматые заросшие личности с парой мушкетов в руках, подъехали из-за густого кустарника и начали требовать. Понятно, что сквозь кусты они не стреляли по той же причине, что и я, когда их почуствовал. Их семеро и все вооружены всякой хернёй. Слава богу, гуманистов и человеколюбов рядом не оказалось, а то все мозги бы проели толковищами о том, что "приговор может вынести только суд". Мои оба-двое тоже по-своему интеллигентны и готовы вступить в переговоры, но я по-другому воспитан. Семь выстрелов — семь трупов. Хорошо, троих лишь ранил, но добил копьём.

— И не возражать, Рафа!