СССР 2010. Здравствуй, пионерское лето!

Глава 6

— У меня Хапиха такнечестности, шлём заднего обзоха, и Шипованный гульфик, итого одиннадцать. Плюс тхетий уховень, значит четыхнадцать. — гордо предъявил карты кролик Иван. — Мне ваш Плюшевый мишка плюнуть и хастехеть!

— Тогда держи, — Вася не собирался отпускать соседа, который успел его изрядно достать своим гонором и спесью. — Вот тебе Мамаша. Плюс монстр пятнадцатого уровня.

— Ты!!! — Прокофьев попытался сжечь пухляша взглядом, но очки в тяжёлой оправе нивелировали эффект, и ему пришлось сдаться. — Хохошо! Но я тебе отомщу!

— Обязательно, — с довольной улыбкой кивнул сделавший гадость сосед, глядя на неплохой расклад карт в руках. — Как только, так сразу.

Эпические битвы шли вторые сутки. Манчкин моим соседям понравился, хоть они не особо понимали, что за зверь такой, ролевые игры. Ни настольные, ни, слава партии, какие-нибудь другие. Хотя честно признаюсь, та же Сикорская в коротком и прозрачном медицинском халатике смотрелась бы отпадно. Но я душил в себе такие мысли, довольно успешно, надо сказать, ведь этому помогал образ Игоря Игоревича, склонявшегося надо мной с ножницами для стрижки овец в руках. Иногда развитое воображение зло в чистом виде.

Естественно, новая забава не осталась без внимания остальных детей. София, которая уже была опытным игроком потребовала и себе игровую колоду… и получила её. После эпического побоища я много времени проводил с ребятами из секции. Проверенная настоящей опасностью наша дружба стала крепче, девчонки хоть и дулись, но понимали, что им там было не место, так что сильно не бубнели и мы много времени проводили вместе. А что лето, солнце, что ещё делать на том же пляжу. Вот я и научил их играть в настолки. А заодно и запустил игру в продажу, но особого распространения она пока не получила. Что не помешало мне с первой партии забрать с собой в дорогу несколько колод и брошюр с правилами, так что Сикорская точно знала, что они у меня есть.

Кроме того, всем желающим ставил на телефоны и наладонники свои игры, которые успел сделать за прошедшее время. Три в линию, поиск предметов, 2048, шарики. Ничего сложного, но забавно, занимательно и помогает скоротать время в дороге. Сергей с девушками смотрели на меня как на бога, ну или Ленина, вставшего из мавзолея, потому что ещё ни разу поездка не была настолько спокойной. Дети — это всегда проблемы, не важно, пионеры они, скауты или ещё кто. И чем их больше, тем сложнее уследить, чтобы они не закрылись в туалете так, что невозможно открыть снаружи, или не засунули голову между стойками, хоть она в принципе там не должна помещаться. Или не вытворили ещё чего-нибудь из сотен и тысяч невозможных с точки зрения взрослых вещей. А тут сидят себе тихонечко в купе, занятые новинками и никуда не лезут. Благодать!!!

— Сём, — в купе заглянула Яна, с которой за это время мы неплохо подружились. — пойдёшь со мной за ужином? А то Серёга занят, а Ольга за Лизкой присматривает. Та опять блюет.

— Да не вопрос, — я спрыгнул с полки, точно попав ногами в свои тапочки. — Айда. Пацаны, без меня не буянить. Иван это я тебе говорю. А то знаю я таких как ты, сидите тихонько, а потом бац шахматной доской по голове и привет.

— Бить людей не хохошо! — укоризненно покосился на меня братец-кролик. — Так…

— Твой папа говорит, — закончил я за него. — В общем вы меня поняли. Пошли, Яна Батьковна, посмотрим, чем нас сегодня потчевать будут.

— Ты говоришь, будто старый дед, — в шутку толкнула меня бедром вожатая. — Даже не верится, что тебе всего шестнадцать.

— Так это снаружи, — я слегка приобнял девушку. — А внутри этого юного тела бьётся старое и уставшее сердце. И только любовь юной красавицы может заставить его стучать чаще. Ты же не позволишь такому молодому и симпатичному парню сгинуть?

— Пф!!! Иди уже Дон Жуан доморощенный! — фыркнула Яна, но скидывать руку не спешила, жаль только, что в узких проходах вагона мне самому пришлось её убрать. — А правда, что Соня говорила, будто ларьки с шаурмой это твои?

— Правда, — я не видел причин скрываться. — И не только они. Игры на телефон тоже я сделал. А вот Манчкина с Уно честно украл у капиталистов, о чём не жалею. Справедливости ради части доходов от них будет уходить в детские дома и тем, кто нуждается в помощи. Инвалидам, например. Это я к тому, чтобы ты не смотрела на меня как на акулу капитализма, предавшего свои идеалы.

— Да я и не думала, — замотала головой девушка. — Просто… блин, тебе всего шестнадцать! А ты уже столько сделал! А мне вот двадцать, а я даже Разрядником не стала. Обидно.

— Глупости, — я щёлкнул её по носу, заставив забавно фыркнуть. — Мне просто повезло при инициации как энергета. Но это не значит, что я лучше тебя. Я бы вон никогда не взялся работать с детьми. Это же маленькие монстры, как вы с ними справляетесь!

— Ну не знаю, по-моему, у тебя хорошо получается, — пожала плечами Яна, — пацаны вон сидят играют и никого не трогают. А в прошлом году был кошмар просто. Они такое творили, мама дорогая.

— Да разве это моя заслуга? — я действительно считал, что не сделал ничего особенного. — Я их просто авторитетом задавил и дал новые задурялки. Такое себе воспитание, может, наоборот, жизнь им сломал, если они с головой уйдут в видеоигры и забросят учёбу. Но другого способа у меня нет, а вы вон и без этого с такой оравой справляетесь. Я так не могу, признаюсь честно. Так что как там у Маршака? Все работы хороши, выбирай на вкус.

— Это Маяковский, бестолочь! — меня шлёпнули по руке, но тут же чмокнули в щёку. — Спасибо. Ты хороший парень. Повезёт же какой-то девчонке.

— Чой-то одной? — я удивлённо поднял брови. — У меня широкая натура, меня на многих хватит. Так что соберу гарем, буду наслаждаться жизнью. Главное кандидаток подбирать с нормальным характером, а то попадётся как вон Сикорская, потом всю жизнь мучайся. А вот тебя бы я туда взял. Ты хорошая.

— Да? — на удивление Яна не стала ругаться, а вдруг покраснела. — Я подумаю. Но я для тебя уже старая.

— Пф… — отмахнулся я. — каких-то четыре года. Это не старая, это зрелая. Женщины, они же как вино. И молодое имеет свой вкус, но чем старше, тем лучше. Так… а вот это мне уже не нравится.

Мы как раз зашли в вагон-ресторан, где, собственно, два раза в день забирали обед и ужин, и увидели за одним из столиков вольготно развалившуюся компашку ребят в форме. Судя по обилию белых шнуров, аксельбантам и прочему — дембелей, недавно уволившихся со службы. А голубые береты, заботливо разложенные на соседнем столике, намекали, что перед нами десантники, широко отмечающие окончание срока службы. И нет, против Войск Дяди Васи я ничего не имел, но чуйка прямо завыла, предчувствуя проблемы.

— И вот, короче, я, значит, режу стропы основного парашюта на хрен! — эмоционально вещал один из них мужику за соседним столиком, явно не готовому к столь доверительному общению. — Дёргаю кольцо запасного, купол начинает раскрываться, и херак! Стропы тоже закручивает винтом! Чего делать⁈ А до земли всё ближе! Я тогда снова хватаю стропорез… оп-па! Ты смотри какая красота! Мадемуазель, не составите компанию усталым бойцам, честно отдавшим долг родине?

Последнее, понятное дело, было адресовано Яне, всё-таки девушкой она была видной, несмотря на лёгкую полноту. Как по мне это её ничуть не портило, а наоборот, придавало изюминки. Тем более что дембелям, по-моему, вообще было на внешность плевать. Там даже чтобы двигалась не обязательно, особенно учитывая, сколько они вылакали. На вскидку на столе стояло не меньше шести бутылок водки. Пустых. И пусть у всех десантников на груди имелась звезда Разрядника, я был уверен, что это не первая партия. А ведь в обед мы их тут не видели.

— Так, щаз всё будет! — тот же самый болтливый из них, что первым заметил Яну уже подскочил на ноги и подхватив наполовину полный стакан шагнул к девушке. — Мадемуазель, как насчёт выпить за лучшие в мире воздушно-десантные войска и их лучших представителей?

— Я не пью и мне некогда, — строго зыркнула на него вожатая, на что я мысленно поаплодировал и тут же всё испортила. — Мне нужно ужин детям отнести.

— Так вон малой сам всё утащит, вон он какой здоровый, — ткнул в меня пальцем десантник. — Да, малой? А ну раз, два, бегом марш! Мы пока с мадемуазелью…

— Тебе же сказали, отвали, — я задвинул Яну себе за спину, становясь прямо напротив дембеля. — Или уже мозги пропил, русский язык не понимаешь?

— Чего⁈ — изрядно удивился тот. — Ты это мне, щенок⁈ Да я тебя…

— А ну руки убрал!!! — в диалог вступила официантка, она же кассирша, и прочая, крепкая дородная тётка лет сорока пяти. — Я вам чего сказала⁈ Сидеть тихо или выкину на хрен! Сел на место!!! И бутылки со стола убрали, пока наряд не вызвала!!! Быстро я сказала!!!

Когда мы впервые встретились с Сикорским, тот пытался давить на меня с помощью способностей энергета, но честно скажу, до этой монументальной женщины ему далеко. Та была обычным человеком, я не почувствовал ни капли энергии в её словах, но зато эффективность их превосходила возможности полковника на порядок. Казалось бы, пьяные дембеля были полностью неуправляемые, но послушно заткнулись, сели на место и даже порядок на столе навели. Хотя возможно это был рефлекс на командный голос, всё-таки два года службы просто так не проходят.

Но всё равно, пока нам собирали ужин в судках я краем глаза следил за уже тёплой компанией. Те тоже косились в нашу сторону, но молчали и не двигались с места. Ну и я нагнетать не стал. Разобрались и разобрались, хотя в глубине души было предчувствие что просто так этот конфликт не закончится, слишком выразительные взгляды кидали десантники в нашу сторону. И всё же на удивление, когда мы направились к выходу нам никто и слова не сказал. Проводили взглядами и всё. Яна облегчённо выдохнула, а я сделал себе пометку ночью быть настороже. Не нравились мне эти десантники хоть тресни.

Нет, к солдатам в целом и ВДВ в частности я не имел никаких предубеждений, как и к армии в целом. Тут скорее неприязнь отдельного вида личностей. Тех самых, кто больше всех кричат, а по факту оказываются хлеборезами да киномеханиками. И пусть сам я не служил, у меня было достаточно знакомых военных, в том числе прошедших самые разные горячие точки. Кто-то из них был спокойным, кто-то дёрганным, с расшатанными напрочь нервами, но никто из них никогда не понтовался своей службой. Все эти «не служил — не мужик», удел именно таких вот людей, которым чтобы казаться себе лучше и сильнее надо кого-то унизить. И очень не любят, когда их обламывают с любимым занятием, так что запросто могут прийти мстить.

— Семён, спасибо, — Яна была на удивление тихой с того момента как мы зашли в вагон-ресторан, хотя обычно эту болтушку-хохотушку ещё суметь заткнуть надо. — Но… это неправильно. Это я должна тебя защищать. Я старше…

— А я сильнее, — я даже не обратил внимание на этот лепет. — И орден у меня не за красивые глаза, хоть тот факт, что я весьма даже ничего собой, не отнять. Так что расслабься. Я мог бы положить их там всех в одиночку, не особо напрягаясь.

— Хвастун! — фыркнула девчонка. — Там трое десантников, Разрядников первого ранга, и ещё один — второго. А знаешь, как их готовят? Я сама с Бердска, мы в училище ездили как-то. Так там бойцы, даже Юниоры, бетонные блоки голыми руками крошили.