СССР 2010. Здравствуй, пионерское лето!

Глава 12

Надо сказать, первое утро в Артеке выдалось сказочным. Уж не знаю, кто виноват, море ли, горы, а может всё вместе, включая рощи из непривычных моему взгляду кипарисов, и особую ауру, разливающуюся над лучшим пионерским лагерем на Земле. С другой стороны, мне по большому счёту было плевать. Я просто наслаждался всем этим, шустро перебирая ногами по утоптанной сотнями пионеров тропинке.

Для меня утро привычно началось за час до общей побудки. Я тихо выскользнул из кровати, чтобы не потревожить смотрящих седьмой сон пацанов, натянул шорты, футболку, кеды на ноги и выскочил на улицу. Солнце уже во всю палило, даже утренней прохлады не чувствовалось, хотя с моря ветерок доносил приятную свежесть. Идеальная погода для пробежки. Я не изменял данному себе слову бегать по утрам, не собирался отказываться от этого и сейчас. Тем более что я был не один такой. Спортсмены и энергеты тянулись на зарядку, и я рванул по тропе, ведущей прочь от лагеря.

Бежать было немного непривычно из-за гор и обилия подъёмов и спусков, но так даже интереснее. Скорость я поддерживал приличную, как и многие встречавшиеся мне на пути Разрядники. По другому просто не получалось дать необходимую нагрузку организму. Так что все, кто выше Юниора бегали не на длину дистанции, а на время и в идеале без использования энергии. Но чем выше ранг, тем сильнее слияние энергетической оболочки с физической, так что начиная с Мастера пробежки и вовсе теряли свой первоначальный смысл, но от них мало кто отказывался, потому что это дисциплинировало и заряжало энергией на весь день, как бы смешно оно не звучало.

Единственное что мне не нравилось, так это то, что я был не знаком с маршрутом и бежал куда глаза глядят, ориентируясь исключительно на чутьё. Тропинок в комплексе Артека было огромное множество, ведь он раскинулся на весьма обширной территории. Кроме лагерей или как их ещё называли дружин, имелось достаточное количество общих строений, та же Артек-арена, громадный крытый стадион, где можно было принимать чемпионаты мира, но его целиком и полностью отдали детям.

Так же имелась школа, в которой учились те, кто приезжал во время учебного года. Музеи, галереи, хозяйственные корпуса и ещё куча всего, что я даже знать не знал. Да меня и не интересовало что это такое, просто я уже несколько раз свернув на очередной тропке упирался в какой-нибудь корпус, где она заканчивалась. Приходилось разворачиваться и бежать в другую сторону, но постепенно общая картина складывалась в моей голове, хоть до финала было ещё очень далеко. Но глупо надеяться узнать всё с первого раза, так что я не переживал, если сворачивал не туда. У меня впереди вся смена, ещё успею изучить все ходы и выходы.

Очередная тропинка, по которой я бежал, вела в гору, собственно, поэтому я её и выбрал. серпантин дорожки струился по скале, но я решил не заморачиваться, взлетев наверх прямо по камням. За спиной пару раз матюгнулись такие же любители утренней пробежки, но более спокойные и не пытающиеся с налёта взобраться на скалу, но я на это не обратил внимания. Ничего, бывает. Главное, что пока они огибали каждый поворот, я уже был на вершине оказавшись в довольно занимательном месте. Настолько, что даже притормозил, чтобы рассмотреть его получше.

С виду это была очередная кипарисовая рощица. Хотя как по мне два — три десятка деревьев это никакая не роща, а так, баловство одно. Но самое интересное, что они росли по кругу, оставляя в середине небольшую полянку. То ли специально так сажали, то ли само получилось, не знаю, не чувствовалась здесь рука человека, скорее уж каприз природы. Да и окружающий мир стал ощущаться как-то иначе. Словно я из уже несколько тысяч лет обжитого Крыма попал в самое сердце тайги, где людей отродясь не бывало. Даже шум стих, сменившись тишиной и пением птиц. Может поэтому я не сразу заметил, что нахожусь здесь не один, а на полянке сидит пожилой мужчина. Назвать его стариком, несмотря на седые волосы и белую, ухоженную бороду язык не поворачивался. А ещё он очень странно ощущался в энергетическом плане. Словно пятно пустоты, чего я не ощущал ни от обычных людей, ни от сильных энергетов.

— Доброе утро, молодой человек, — несмотря на закрытые глаза мужчина давно меня заметил, но давал время освоиться. — Не стесняйтесь, проходите. Как вам в месте силы? Не бывали раньше?

— Доброе, — я наконец, понял, что это за роща такая и от досады, чуть не дал себе подзатыльник. — Нет, не доводилось. Честно говоря, вообще мало чего знаю о подобном. Как-то у меня с теоретической частью не сложилось.

— Зато смотрю с практической всё прекрасно, — чуть ухмыльнулся старик, открывая глаза. — Надо же второй Разряд в шестнадцать лет. Редко встречается столь стремительное развитие. Простите за любопытство, а когда вы инициировались?

— В апреле, — я пожал плечами. — Я имею ввиду в апреле этого года.

— Даже так! — удивился мужчина, а в следующую секунду в его глазах мелькнула искра узнавания. — Так вот вы какой, Семён Чеботарёв. Рад, очень рад познакомиться. Не ожидал, что вы сами, в первый же день ко мне явитесь.

— А мы знакомы? — вот теперь пришла моя очередь удивляться, — Только не говорите, что я избранный и вы ждали меня несколько тысячелетий, чтобы дать задание победить тёмного властелина. Уж извините, но у меня на тёмных властелинов идиосинкразия. Как и на подвиги во имя чего-либо.

— А во имя Родины? — чуть нахмурился старик. — Тоже?

— А во имя семьи и отчизны — это не подвиг, — я пожал плечами. — Это долг. А он как известно, тяжелее горы. Хотя как по мне это фигня. Если для тебя долг тяжелее горы, это не твой долг. Рано или поздно ты всё равно сдашься. Настоящий долг, его не замечаешь. Ты живёшь им, дышишь, впитываешь с молоком матери, и не замечаешь, просто знаешь, что нужно сделать. А вот эти все пророчества и прочие тайные послания — всё фигня. Илья Муромец не ждал пророков. Он точно знал, что ему надо делать, просто не мог.

— Неплохо сказано, юноша, весьма и весьма отрадно слышать такие речи от подрастающего поколения, — кивнул мужчина с довольной улыбкой. — Позвольте представится. Евдоким Капитонович Стравинский. Имею честь состоять консультантом при ЦК КПСС по вопросам энергетов.

— Вы Архонт! — мозаика сложилась, заставив меня немного опешить. — Но откуда Архонту и консультанту ЦК знать меня⁈ Вы, конечно, меня извините, но это совершенно не ваш уровень. Где ЦК, а где я.

— А, вы про это, — рассмеялся Евдоким Капитонович. — Тут нет ничего удивительного. Я, знаете ли, последние годы очень интересуюсь состоянием сатори. И очень заинтересовался вашим случаем, когда мне о нём написала ученица. Настенька умница и подавала большие надежды, но научной карьере предпочла жизнь в провинции как обычный врач.

— Насте… Анастасия Николаевна! — последний кусочек мозаики занял своё место. — Надо же. Недаром говорят, случайности не случайны.

— Очень, верно, сказано! — кивнул Стравинский, — Архиверно! В мире всё взаимосвязано. И тот, кто хочет стать настоящим специалистом, неважно в какой сфере, обязан эти связи чувствовать. Осознанно, нет ли, это неважно, но именно сатори как ничто иное позволяет работать со столь тонкими материями. Сатори, молодой человек, гораздо глубже и серьёзнее чем думает большинство обывателей. Даже те, кто имеет возможность погрузиться в это состояние зачастую не понимает и миллионной доли того, что оно может дать. Вот вы, юноша, глубина вашего погружения поражает, особенно учитывая юный возраст, но всё что вы делаете, это учите с его помощью новые техники, готовитесь к экзаменам и так далее, и тому подобное. Это всё равно, что микроскопом забивать гвозди, прошу прощения, за столь вульгарную и заезженную метафору. Но если обучиться работать с состоянием просветления оно позволит вам вырасти не линейно, а в буквальном смысле перейти на новый уровень. Так что, молодой человек, хотели бы заниматься со мной?

— От таких предложений не отказываются, — я не обращал внимания на столь неоднозначно звучащие формулировки, всё же в Союзе сигара чаще всего была просто сигарой. — Я весь ваш. Что нужно делать?

— Прекрасно, просто прекрасно. — впервые с нашей встречи Евдоким Капитонович подскочил на ноги, забегав по поляне. — Я ни секунды не сомневался в вашем выборе! Что ж, начнём! Так, Семён… вы позволите так себя называть?

— И, если можно, на «ты». — я кивнул, даже не задумываясь над ответом. — Мне ещё расти и расти до того момента, когда пожилой человек, видевший наверно, самого Ленина, к тому же Архонт и консультант ЦК КПСС будет обращаться ко мне на «вы». Да и то можно не дорасти.

— Интересно расставлены приоритеты, ну да ладно. — улыбнулся Стравинский и махнул рукой. — Итак, Семён иди сюда. Садись вот прямо туда, где я сидел. Это фокус места силы, здесь больше всего энергии и работать с техниками получается гораздо проще. Как удобно садись, тут нет особой разницы. Это же не методика развития, где энергию требуется прогнать по тонкому телу, тут ты работаешь с гораздо более глубоким слоем. Сегодня мы будем учится создавать в сатори некое подобие реальности. Состояние просветления это ведь не только озарение, способность структурировать данные. Точнее если оно позволяет это, то почему бы на этой основе не создать некую модель определённой ситуации. Например, насколько я знаю, ты, Семён, большой любитель помахать кулаками. Я, кстати, изучил твой «Шок» и дал рекомендации к его распространению в силовых структурах. Очень занимательная техника. Но сейчас не об этом. Есть у тебя противник, с которым ты не можешь справиться? Я сейчас говорю не про абсолютное доминирование, а такой, чтобы был почти равен, но тебе чего-то не хватало для победы. Идеально будет, если ты его будешь хорошо знать. Чаще всего для основы берут знакомых, с которыми занимаются или кого-то похожего.

— Да, пожалуй, есть такой, — мне не надо было долго думать, у меня имелся кандидат идеально подходящий под ситуацию. — А он должен быть жив или без разницы?

— В целом всё равно, — пожал плечами Евдоким Капитонович. — единственное, если объект жив его легче изучить. Далеко не у каждого с первого раза получается воссоздать образ. Сатори во многом помогает, но и для неё нужен первоначальный толчок, а это именно твоё личное знакомство с объектом, то, насколько хорошо ты можешь его представить. Потом, когда поймёшь принцип будет легче, но первый раз лучше работать с максимально известным объектом.

— Тогда точно подойдёт, — я усмехнулся своим мыслям. — Его я знаю почти так же хорошо, как самого себя.

— Прекрасно! — хлопнул в ладоши Стравинский. — Тогда устраивайся поудобнее и представляй его напротив себя. Больше деталей, чем точнее ты его представишь, тем проще будет сатори достроить модель.

— Хорошо, а потом что мне делать? — я устроился поудобнее, но ещё не нырнул. — Вот представлю я его, а что потом?

— А потом постарайся его победить. — улыбнулся Евдоким Капитонович, словно добрый дедушка недогадливому внуку. — Видишь, ничего сложного.

— Ну да, возьми глыбу мрамора и отсеки всё лишнее, — я закрыл глаза, настраиваясь на глубокое погружение. — Мелочи. Ладно… поехали!