С оттенком помешательства

Глава 1. Кроха

Лина

Середина августа

Неизвестный номер: "Я капец как соскучился по тебе, кроха."

Лина: "Кто это?"

Однако ответа не последовало.

Вскоре по автобусу пронеслась автоматическая запись, возвещающая об остановке, где мне нужно было выходить.

Я поднялась с обшарпанного сиденья и потащила за собой чемодан с вещами. Прежде чем запрятать телефон в карман, я еще разок глянула на экран — пусто.

Автобус отправился дальше по маршруту, а я, гадая, кто бы мог написать мне такое, поплелась через территорию гимназии к своему дому. В конечном счете я пришла к выводу, что кто-то ошибся номером.

Мне не писали такие сообщения. Да мне вообще писали крайне редко. Разве что мама и Лерка.

Выбросив из головы слова незнакомца, я свернула за угол школы, из которой не так давно выпустилась, как вдруг ноги мои стали неуправляемыми, словно покрылись затверделой бетонной смесью.

Желудок сжался, собираясь извергнуть наружу скудный обед. Проснулась паника, заставившая примерзнуть к асфальту.

Виной моего пришибленного состояния стали трое придурочных парней, следовавших к спортивной площадке и о чем-то увлеченно беседующих. Вот только они где-то потеряли своего четвертого не менее придурочного дружка.

Обратиться в пыль мне было не суждено, несмотря на дикое желание. Пока я продолжала превращаться в каменную скульптуру, все трое обнаружили меня и мигом заткнулись.

Предчувствие подсказывало, что наступившее затишье — явление кратковременное. Буре быть.

Так и случилось.

Они целенаправленно двинулись на меня.

Взгляды их были нехорошими. Сулящими беду. Пригвождающими к месту.

Но где-то в глубине души я даже радовалась, что их было всего лишь трое, а не четверо.

— Парни, вы только посмотрите, кого к нам занесло, — загоготал Максим.

— Ты где так загорела, блондурочка? — Алекс умышленно растянул по слогам дурацкое прозвище.

Активно намолачивая жвачку зубами, он с внимательным прищуром воззрился на мое полыхающее лицо и сделал "гениальнейшее" умозаключение:

— Или это не загар? Что это? Грязь? Ну, конечно! Как же я сразу не догадался! Живешь на помойке, жрешь из помойки, одеваешься на свалке и, стало быть, выглядишь ты соответствующе своему образу жизни бомжихи.

Кулаки мои самопроизвольно стиснулись.

— Все лучше, нежели иметь помойку вместо рта, — огрызнулась, источая лютую злобу, бурлящую по венам адреналиновыми реками. — Кстати, и из пасти твоей несет соответствующе!

Парни дружно просвистели.

Алекс, покосившись на своих дружков, проскрежетал зубами и просверлил во мне дыру взглядом, холодящим своей ярчайшей голубизной.

Его возмущало, что я смею перечить ему. Я не боялась его. Никого из них по-настоящему не боялась. В их глазах страх читался куда сильнее, ведь всего один публичный скандал — и каждый из них мог вылететь из молодежной хоккейной команды, как пробка.

Так однажды Макс и лишился своего места в команде. Теперь он никто! Пыль!

Прорычав бешеной псиной, Алекс отскочил от меня на пару шагов и засунул руки глубоко в карманы, только бы не прикасаться к "блондурочке", вышедшей из помойки.

У Рамиля тоже прояснилось желание подковырнуть меня. Он остановился в некомфортной близости. Не скрывая брезгливой физиономии, кивнул на мой чемодан. Держала я его крепко, подобно оружию на случай ближнего боя.

— Что внутри?

— Не твоего ума дела.

— А если заберу и открою? Что я там увижу?

— Свою скоропостижную смерть!

Подавившись беззвучным хохотом, Рамиль сделал выпад и резко поднял руку вверх. Тягуче прошелся по своим смольным волосам, взлохмачивая непозволительно густую копну.

Если он думал, что я куплюсь на обманный жест и испугаюсь, то не на ту напал! Ни один мой мускул не шелохнулся.

— Я понял, детка, — сверкнул сощуренными черными агатами, — Наверняка, в чемодане ты прячешь свою девственность.

Демонстративно закатила глаза.

Ну что за дебилы?

Со всех сторон меня оглушил глумливый смех. Парни окружили меня, подобно пронырливым гиенам. Где-то на задворках разума, в уголке, что отвечал за чувство самосохранения, прогудел зычный сигнал бедствия.

Не выдержала и взгляд опустила, вспоминая, каково это гореть желанием стать невидимкой.

— Ты лучше у Севера спроси, где ее целка! — ехидно подметил Алекс.

— Думаешь, он тогда распечатал нашу тихоню? — серьезно спросил Максим.

— Стопудово! Все факты сходятся!

— В натуре! — заключил Рамиль со смехом. — Так вот, что ты прячешь в чемодане? Свою растоптанную честь?

Что за чушь? Что Довлатов наплел им о нас?

— Да отвяньте вы уже от девчонки! Пускай валит в свой сарай, — Максим явно сжалился надо мной.

Напоследок я получила закрепляющую порцию ядовитых смешков, а потом все дружно рассосались, устремившись к спортивным турникам.

Я же продолжила свой путь к дому.

Ненавижу их всей душой! Всех четверых!

Максим Казанцев. Александр Рыжков. Рамиль Горда. И Север Довлатов.

"МАРС", если коротко. Но я бы назвала их иначе — "СРАМ" им бы подошло куда лучше.

Эти недоумки учились в параллельном классе. Изначально я должна была попасть в их класс "А", но в последний момент меня распределили в "Б". Однако стечение обстоятельств меня не спасло. Не спасло и то, что я всячески сторонилась их компанию, тогда как многие из трусов готовы были выскочить, лишь бы стать их частью.

Многие, но я точно не из их числа.

Я презираю таких парней, вроде "МАРС". Ненавижу тех, кто считает своим долгом манипулировать окружающими. Меня тошнит от тех, кто пренебрегает общепринятым правилам и устанавливает свои порядки. Кто безнаказанно травит слабых.

И меня травля не обошла стороной.

Выпускной я вообще никогда не смогу стереть из своей памяти. Тогда мы поцапались с Севером.

Он достал! Прилюдно унизил меня, обозвал биомусором и, зная, что я не умею плавать, бросил с пирса в реку! Дважды!

А потом я приперлась к нему домой! Злая и мокрая как курица! Хотела за все с него спросить! По полной программе...

Нет, не хочу даже думать об этом. Это слишком унизительно. Наверняка я много чего лишнего наговорила... Вспомнить бы еще.

Но как бы там ни было, в результате я добилась своего. Не желая жертвовать своим местом в хоккейной команде, Север дал мне обещание больше не вторгаться в мое личное пространство!

А я ему помогла. После выпускного и вступительных экзаменов сбежала из города на Алтай. Подруга помогла мне устроиться вожатой в лагере. По блату, можно сказать.

Я нисколько не пожалела о побеге, несмотря на категоричность мамы.

Мне была необходима смена обстановки. Я задыхалась, не могла находиться здесь. В собственном доме не ощущала себя защищенной. Круглыми сутками я была в поле ЕГО зрения. Под губительным влиянием того, кого ненавидела больше всего. Того, кто заставил меня возненавидеть себя.

Если бы я не предприняла попыток что-либо изменить, то продолжила бы утопать в бесконечных осуждениях.

Я бы наверное сошла с ума.

А Север? О! Ему было бы только в радость свести меня с ума, не нарушая моего личного пространства.

Внезапно я ощутила вибрацию в кармане — вновь пришло сообщение от того же неизвестного номера:

"Ты мне снилась сегодня... и вчера тоже. Зачем ты мне снишься, Лина!? Ответь, почему я думаю о тебе каждую ночь?"

Черт.

Версия "ошиблись номером" отпала сама по себе. Этот человек знает меня!

А я... Знаю ли я его?

На аватарке нет ни его фотографии, никаких намеков, только картинка. Что-то вроде полярной ночи.

Лина: "Мы знакомы? Кто ты?"

Неизвестный номер: "Тот, кто подохнет, если не увидит тебя в ближайшее время. Так яснее?"

Лина: "Не особо... Ты из лагеря?

Неизвестный номер: "Нет, но я намного ближе, чем ты можешь представить."

Лина: "Тогда я сдаюсь! Больше не отвечу, пока ты не напишешь свое имя! Это нечестно, тебе же мое известно!"

Неизвестный номер: "Блин, Лина, это ведь ничего не изменит! Если я напишу свое имя... Даже если скажу, что влюблен в тебя, ты так и так больше не ответишь мне."

Сердечко в груди вдруг екнуло.

— В-в-влюблен... В меня? Что еще за шутки? — вырвалось вслух.

Любопытство издирало душу. Мне нестерпимо хотелось узнать имя этого человека.

Лина: "Еще как изменит. Ты плохо меня знаешь. Станет как минимум проще."

И тишина в ответ. Он вышел из сети... Мой единственный тайный поклонник слился.

Находясь в раздумьях, я не заметила, как подошла к своему дому. Трясущимися руками отчаянно рылась в поясной сумочке, ища ключи.

В этот момент краем глаза я заметила движение на соседнем участке. И замерла, ощущая как переполошенные внутренности сжимаются в единый микроскопический комок.

— Да где же эти ключи? — ворчала себе под нос.

Вздрогнула, расслышав мягкое урчание заведенного мотора, доносящееся из соседского гаража.

Ставни ворот поднялись, а из гаража выехала черная машина, за рулем которой сидел он.

Север, пропади он пропадом!

Адреналин закипел. Забурлив, превратил кровь в жгучую лаву.

Сердце колотилось, проламывая грудную клетку к чертовой матери, и позвонки завибрировали. Пульс ускорился, отдался пульсирующей болью в области затылка.

Пропала!

Я словно попала в зыбучие пески. В другую реальность, где время текло значительно медленней.

Сквозь опущенное окно Север скользнул по мне скучающим взглядом, но и его стало достаточно, чтобы вновь ощутить себя уязвимой до страшного предела.

Он пронзил меня насквозь леденящими иглами. Они под кожу забрались, изрешетили плоть капитально.

Все вокруг потускнело, расплылось, и я могла видеть лишь его глаза. Малахитовые глаза, которые никогда не посмотрят на меня так же, как мои смотрели на него, когда тот не видел. Его сильные загорелые руки с изобилием татуировок и хорошо проглядывающихся вен, придающим рисункам дополнительного объема... Его длинные крепкие пальцы, сжимающие руль... Они никогда не прикоснутся ко мне так, как прикасаются к телам девушек, которых он приводит к себе домой. Его родинка над идеально очерченными губами... Губами, которые никогда не поцелуют меня, как они целовали меня в моих самых безумных снах.

Стоп!

— Светлячок, ты куда пропала, а? — услышала насмешливый гонор. — Ты хоть понимаешь, чего лишила меня!?

Светлячок.

Еще одно доказательство, что Довлатов не воспринимал меня всерьез.

— А-а-а? — моргнула.

— Я говорю, соскучился по своей чокнутой соседке! — его глубокий голос проник в мой разум и устроил там хаос. — Вот ответь, хоть один человек скучал по тебе так же сильно, как я?

— Представь себе, не ты один и дня прожить без меня не можешь! — съязвила, вспомнив своего тайного поклонника.

Север ухмыльнулся.

— В это сложно поверить, — тихо и с иронией подметил. — Ну, рассказывай, и где же тебя носило столько времени, м?

— Не твое собачье дело, — проблеяла, неотрывно пялясь на него словно под воздействием сильнейшего гипноза.

Губы Севера вновь изогнулись в косой усмешке.

Пристально смотря на меня, он опустил солнцезащитный козырек, нашел очки и надел их. Но даже темные линзы очков не препятствовали его царапающему взгляду. Взгляду хищного зверя. Медленно исследующего меня снизу вверх. Забирающегося под все слои кожи. Отравляющего. Полосующего душу на части и мучительно медленно порабощающего.