Оябун. Том 2

* * *

Точка, которая меня интересовала, находилась в Фуругене — к северу от Кадены. Смотришь на юг — там база. На север — жилая застройка и потом поля. Обычно в этот угол американцы не мотаются, но ведь принесла нелегкая. На крохотной площади два ресторанчика — один псевдо-мексиканской кухни и Домино-пицца. Может, поэтому и приперлись, что увидели знакомые названия.

В любом случае — мне надо найти тех, кто в самом деле виноват. Потому что весь «дружественный контингент» мне под нож пустить не дадут.

Припарковав выданный микроавтобус в сторонке, мы на пару с Утимура прошлись по округе. Всю охрану и приданных боевиков из местной Семьи оставили у машин. Нам надо не пугать обывателей, а попытаться их разговорить. Я под это дело даже катану Масаюки отдал.

Осмотрели сарай с двумя приткнутыми катерами и кучей ящиков вдоль стены. Здесь двух японских офицеров месили ногами. Затем прогулялись на квартал к северу и осели там в крохотной лапшичной. Зал на три столика, парковка на пять машин, где кукует чей-то мопед. Хозяин, с поклоном вручивший меню. Устроились в углу, пополдничали и начали разговаривать. Я через многочисленных посредников передал просьбу о встрече и поэтому к нам за стол потянулись ходоки: бабушки, дедушки, пара молодых парней. Все, кто хоть что-то видел, слышал или кому показалось. Через три часа посетители закончились, мы вручили хозяину конверт с компенсацией за доставленные неудобства и вышли на улицу.

— Глухо, — проворчал Утимура, доставая из кармана пачку сигарет. Постоял, покрутил головой и убрал обратно: нет рядом помеченного знаком места для любителей подымить. Просто так на улице будешь смолить — запросто на штраф от проезжающего мимо полицейского нарвешься. И не посмотрят, что ты в «ганга-прикиде», выпишут квиточек и неодобрительно брови нахмурят. Уже три года, как по все стране пытаются бороться с проблемой пассивных курильщиков, загоняя любителей сигарет в жесткие рамки. Вроде даже начали обсуждать будущий закон, где для покупки этой дряни придется получать личную карточку. Несовершеннолетний? Идешь в сад, не дорос еще до возможности успешно отбросить копыта от рака легких.

— Это да, — согласился я с сопровождающим, пытаясь отловить промелькнувшую мысль. — Полиция тут всю округу прошерстила, каждого жителя по десять раз опросила… Проблема в том, что в тот вечер гуляло больше ста морпехов по округе. Прибыли на машинах и даже автобусе. Выехали ужраться, как обычно. А для нас, японцев, чужаки на одну рожу. И единственная отличительная черта — убийцы были в камуфляже. А это — все сто янки…

— Новое хоть что-нибудь удалось узнать?

— Только то, что после конфликта основная группа пошла на юг, где они колеса приткнули. Но трое вернулись. Вернулись, нагнали наших офицеров и напали на них. Момент драки толком никто не видел, потом уже случайно на пострадавших наткнулись… Значит, трое… Слушайте, Утимура-сан, давай еще раз мимо площадки с ящиками пройдемся. Крутится что-то в голове, а понять не могу, что.

— С камер записи полиция сняла. Но их здесь очень мало. И видно только, как потом все машины на базу поехали.

— Я видел картинку. Но все же хочу прогуляться. Надеюсь, что на месте пойму, что мне не нравится.

Увидел. Сразу не понял, за что именно глаз зацепился. А потом сообразил и решительно двинул к серой бетонной двухэтажной коробке с балкончиком. Слева — склады и нарезанные куски промзоны, справа проулок и восьмиэтажная высотка. Кстати, именно ее жители нашли убитого и раненого. Меня же заинтересовало другое.

Крохотный домик, словно шагнувший со страниц постапокалипсиса. Серая бетонная пошарпанная коробка, даже без отделки. Две припаркованные машины. И квартиры, из которых мне нужна с балконом. Нашел дверь, нажал кнопку звонка. Подождал минуту, еще раз позвонил и для надежности еще постучал кулаком по двери. Обычно так не делают — но я знаю, что внутри кто-то есть. И этот кто-то откроет в любом случае. Потому что наверняка уже понял, кто именно явился по его душу.

Парень лет семнадцати. Патлатый, в застиранной майке и пижамных штанах с покемонами. Медленно спустился по лестнице, посмотрел на нас через застекленную дверь, приоткрыл щель:

— Что надо? Я полицию сейчас вызову.

— Поговорить. И расклад простой — или мы с тобой обсудим одну проблему сейчас, или я приду сюда с людьми, кто умеет доставлять неприятности. Полиция же будет ждать, когда мы закончим и твою переломанную тушку можно будет отвезти к патологоанатому. Так доходчиво?

Само собой, обычно борекудан настолько явно законы не нарушает. Если бы братья вламывались в чужие дома без спроса — их бы прижали моментально, несмотря на все заслуги перед властями. Но сейчас ситуация другая. Сейчас у меня свидетель, который не хочет сотрудничать. И которого придется разговорить, играя на грани допустимой агрессии и возможных проблем.

Видимо, наши рожи и одежда перевесили чашу весов в нужную сторону. Или еще трое мордоворотов, кто черными тенями подтянулся к другой стороне улицы и там выстроился рядком.

Вздохнув, пацан развернулся и молча стал подниматься наверх, оставив дверь открытой. Что и требовалось.

Внутри привычная уже планировка — крохотные комнаты, кухонька. Но я по квартире бродить не стал, сразу на балкон вышел. Осмотрел оба столба, на которых держится бетонная крыша, затем прямоугольный брусок «перил». Сюда можно пулемет поставить — и черта с два ты нахрапом вломишься, практически готовая долговременная огневая точка.

Вернулся назад, сел напротив хозяина. Он как раз пытался делать вид, что пытается обедать, но я ощущал, насколько патлатый напряжен и напуган.

— Камеры зачем ставил? Следы крепежа остались.

— Машину зимой разрисовали. Хотел найти, если еще раз сунутся.

— Ясно… Где запись того вечера?

Парень поджал губы, зачерпнул лапши, начал жевать. Я усмехнулся, изобразил пальцами крохотное расстояние:

— У меня осталось терпения вот столько. И с каждой секундой его все меньше. Как только закончится, я уйду. А этот господин останется. И вопросы будет задавать уже он… Итак?

— С камер все равно соседей не видно.

Значит просмотрел результат. И почему-то я уверен, что не стал стирать, оставил на будущее.

— Зато улицу видно. Кто ходил, как выглядел, куда башкой крутил… Я даже готов сэкономить время и перейти сразу к сути. Ты не отдал видео полиции. И никому не рассказал, что у тебя оно есть. Я более чем уверен, что сидишь вечерами и прикидываешь, как бы продать янки… Но пока хватает куцых мозгов, чтобы понять — они тебе ни йены не заплатят. Придут, заберут и организуют еще один труп. Эти уроды только так с владельцами компромата разговаривают… Сколько хотел запросить?

Угадал. Не просто угадал, а явно попал по болевой точке. Парень вскинулся и зашипел, брызгая слюной:

— Да что ты вообще знаешь обо мне⁈ Кто я, чем занят⁈ Вломился в чужой дом, расселся здесь…

— Ага. Еще и мешаю подзаработать… Сколько в планах было?

Моя усмешка подействовала отрезвляюще. Парень буквально сразу «сдулся» и пробурчал под нос:

— Миллион.

— Йен?

— Долларов…

Я повернулся к сидящему рядом мрачному представителю местной борекудан и хмыкнул:

— Вы слышали, Утимура-сан? Миллион вечнозеленых президентов… Губа не дура… Но я так понимаю, если бы один молодой человек только намекнул американцам, что у него есть какое-то видео, его бы прямо здесь и прикопали… Зачем тебе столько бумажек, парень?

— Уехал бы. В Америку. Или Европу. С деньгами везде можно устроиться… Я даже паспорт уже оформил… Подальше из этого болота…

Мда. Теперь мне понятен и внешний вид дома, и бардак в квартире. Еще один представитель вечных мечтателей, кого обществу и родителям положено кормить, поить, всячески ублажать и жопу вытирать при первом намеке на проведенный акт дефекации. Сейчас их еще не так много, но проблема существует. Куча молодых людей, кто выпал из любой активной жизни и считает, что им все и каждый должен.

— Знаешь, что… Миллион я тебе не дам. Он у меня есть, но, если бы ты эти деньги на что-то полезное потратил. Ты же их промотаешь за месяц… Поэтому поступим проще. Конечно, если изображать крутых парней из комиксов, то мне надо ремней у тебя из спины нарезать и забрать все силой… — Идиот сжался от испуга. А что он думал, что сюда пришли плюшевые медвежата, кто конфетками станет угощать? Дурак: — Но я не воюю с японцами, если они не предают страну. С мудаками — тоже не воюю. Даже если эти самые мудаки на соседей наплевали и убийц покрывают… Покажи мне видео, чтобы я увидел товар. И я тебе заплачу сто тысяч долларов. Потом запишешь мне копию и можешь уматывать в свою Америку или Европу.

Компьютер у патлатого был. Стоял в другой комнате, в углу. Заваленный сверху грязными майками. Через десять минут я уже смотрел картинку — мутноватую и явно пережатую с потерей качества.

— Оригинал лучше. Это я сделал, чтобы покупателю показать.

Скорее всего и основной ролик на этом же компе. Но мне уже не столь важно — главное я заметил, погоняв бегунок туда-обратно.

Трое. В камуфляже. Быстрым шагом прошли в одну сторону, затем обратно. И головами крутили. Поэтому Ясуо Кодзима вцепится в загривок умникам в айти отделе и те мне фотографии сделают, с которыми уже можно работать.

— Вижу… Собирайся… — Посмотрев на снова перепугавшегося парня, вздохнул. — В банк поедем, будем тебе деньги переводить. Счет в банке у тебя есть? Платишь же ты как-то за квартиру… И не тронет тебя никто, не дергайся. Клопов-вонючек обычно просто из квартиры выбрасывают на улицу, чтобы не гадили. Много чести — руки о тебя марать.