Тмутараканский лекарь

* * *

Вечером действительно состоялся праздничный ужин. Подавали ароматный кулеш и жаренную на вертелах баранину, которую обильно запивали ханским вином. По небольшому кусочку сочного мяса по случаю праздника досталось и рабам, вот только вина им никто не предлагал. Хотя им и так грех было жаловаться, ведь Итларь по случаю прибытия постарался на славу.

К казану Сакзевой вежи приходили родственники половцев из других веж. Все вместе веселились, расспрашивали друг друга о степной жизни и поднимали вверх кружки с темно-красным вином. Сергей и Никола тоже отдыхали, наслаждаясь вкусной едой и вполголоса обсуждая происходящее.

В какой-то момент половцы засуетились — к костру подошел Сакзь со своим отцом — ханом Тархом. Матвееву впервые представилась возможность увидеть своими глазами этого великого человека. Хан Тарх был уже немолод, но во всех его движениях читалась скрытая сила. У него было спокойное лицо человека, умудренного годами и в то же время не растратившего полностью жизненной энергии. Черные глаза хана светились мудростью и проницательностью, а седина в волосах добавляла ему солидности.

Половцы, до этого без устали шумевшие и разговаривающие, почти вмиг замолкли и повернули головы в сторону хана. Сидевшие у костра встали, а те, кто уже был в юртах, вышли увидеть своего лидера. Никола с Сергеем тоже подошли поближе.

— Приветствую вас в Шарукани, воины степей! Рад, что Тенгри-хан сохранил вас, и вы добрались сюда практически без потерь, — раздался спокойный, чуть с хрипотцой, голос Тарха. — Мы уже много всего пережили вместе с вами. Вместе мы пришли на эти земли и отняли их у печенегов и огузов. Готовы ли вы сейчас к новым победам и завоеваниям?

— Да!

— Мы всегда с тобой, великий хан!

— Да здравствуют хан Тарх и бек Сакзь! — раздался гул голосов.

— Сегодня на совете у хана Шарукана мы обсуждали новый поход, — продолжал Тарх. — Наши разведчики доложили, что три главных русских князя вместе со своими ратями оставили свои земли и охотятся на князя Всеслава где-то далеко на западе. Их княжества охраняют лишь небольшие сторожевые отряды. Настало время напасть на самое ближнее к нам, Переяславское княжество, и взять столько добычи, сколько смогут увезти наши телеги. Мы перехватили несколько русских конных разъездов, и теперь нам известно, что в крепостях Лубнах и Снепороде по реке Суле осталось всего по сотне дружинников. А что такое сотня русичей, даже сидящих в крепости, для славных кипчаков? Мы с легкостью прорвемся через хваленые валы их оборонительной линии, перейдем через реку Сулу и вторгнемся в их незащищенные земли. Воины ханов Шарукана, Осалука и нашей орды уже здесь. Завтра должны подойти самые дальние вежи хана Изая, а через три дня после этого мы отправимся в поход. В тот день, когда русские князья вернутся в свои города, мы уже будем пировать и праздновать нашу победу здесь. Пусть наши загоны будут заполнены их скотом, сундуки — золотом, а прислуживают нам лучшие русские красавицы!

— Веди нас, великий хан! — завопили половцы.

— У вас есть четыре дня на подготовку, братья мои! А пока — пейте, ешьте и веселитесь! — и он похлопал по плечу своего сына Сакзя.

Когда Тарх и Сакзь ушли, половцы еще более оживленно загомонили, обсуждая предстоящий поход. Серега с Николой переглянулись, и русич озвучил мучившую его мысль:

— Теперича несладко придется родной Переяславщине, если туда целых четыре половецких орды нагрянет…

— Ну мы, к сожалению, ничем помочь твоим землякам не можем. Только молиться о том, чтобы меньше невинной крови пролилось… Хотя, если удастся украсть пару коней и сегодня же ночью сбежать и предупредить переяславцев, у них будет три-четыре дня в запасе…

— Хорошая мысль, Сергий! Тем паче, что как раз сегодня большинство половцев будет валяться пьяными. Давай выждем еще пару часов, а когда полностью стемнеет, можно будет попробовать.

— А ты знаешь, как отсюда добраться до Переяславля? — спросил у друга Матвеев.

— Нам нужно ехать больше недели на запад, а там или мы выедем к Днепру и поедем вверх по течению, или же, если Бог даст, сразу дорога нас выведет на мои родные реки — Альту и Трубеж, а на берегу этих рек как раз Переяславль и стоит. Только вдвоем бежать как-то не по-христиански: надо бы и Благомудра с ребятами тоже с собой взять. Тем более, что они мои земляки — с соседних сел. А если убежим только мы с тобой, кто знает, не казнят ли их просто за то, что они русичи, как и мы. Ну а сейчас пойдем и узнаем, как лошадки охраняются.

Друзья направились к загону с лошадьми на разведку, но не успели сделать и десяти шагов, как им путь преградил подвыпивший половец.

— Хан… кхм, бек Сакзь желает видеть тебя, монах, на пире. Спой для нас и наших гостей.

Сергей понял, что отказываться бесполезно, посмотрел на Николу и сказал вполголоса:

— Надеюсь, я ненадолго. А ты, брат, пока сходи да узнай, что мы хотели. И по возможности собери нам с собой тормозок.

— Что-что? — не понял русич.

Матвеев спохватился, что знакомое ему с детство шахтерское слово никак не мог знать житель XI века и исправился, заменив этот термин на — «припасы в дорогу», и они разошлись разными путями.