Тмутараканский лекарь

* * *

Чтобы отвлечься от долгой дороги, Никола предложил загадывать друг другу загадки и сам воплотил в жизнь свою инициативу:

— На всякий зов даю ответ, а ни души, ни тела нет.

— Эхо, — ответил Серёга, почти не раздумывая. — Теперь моя очередь. Кто говорит молча?

Никола наморщил лоб, подумал пару минут и изрек ответ: «Мысль».

— Нет, брат, не угадал, — улыбнулся Матвеев. — Правильный ответ — книга. Давай попробуем еще раз… Зимою греет, весною тлеет, летом умирает, осенью оживает. Что это?

— Ну это, я мыслю, снег, — промолвил Никола. — Если бы он зимой не грел землю-матушку, то и урожая бы не было.

— Вот теперь ты прав, молодец, — похвалил друга Сергей. — А будь добр, поведай мне про ханов Тарха и Шарукана, к которым мы идем — что они за люди?

— Про хана Тарха скажу немного — он уже старый и славится своей мудростью среди половцев. У него есть три взрослых сына — бека, один из которых как раз и есть Сакзь. У хана Тарха большая орда, больше силы половецкой только у хана Шарукана, который сейчас считается главным половецким ханом, во всяком случае, его слово на совете решающее. Насколько мне известно, Шарукан добился такой чести лета три-четыре назад. Тогда он отправился со своим родственником ханом Болушем на охоту. Это был тот самый Болуш, который привел половцев впервые на землю Русскую и даже заключил мирный договор с нашим князем Всеволодом Ярославичем. Но это было давно — на следующее лето после смерти великого князя Ярослава Владимировича. А тогда на охоте, по Божьей воле или на счастье Шарукана, разъяренный раненый кабан распорол своими клыками бок Болуша и поиграл его потрохами. Кабана, конечно, пристрелили, но и хан Болуш не прожил и трех дней после этого. А поскольку его ближайшим родственником оказался Шарукан, то он и возглавил его орду после смерти Болуша. Ну и так получилось, что орда хана Шарукана стала самой большой в половецких степях, а у кого сила больше, тот и главнее…

— Да уж, выходит, этот Шарукан весьма хитер и коварен. Никола, откуда ты столько всего знаешь? — поразился его осведомленности Сергей.

— Я просто слушаю, о чем половцы между собой разговоры ведут — должна же быть у меня хоть какая-то забава — и запоминаю услышанное — авось пригодится. Посему и тебе советую учить их язык, и тогда можно будет все новости узнать. Ведь до твоего появления я только с половцами и с прочими кочевниками и общался…

Так за разговорами и созерцанием красот берегов Донца и прошли два дня пути. К исходу второго дня половецкая вежа переправилась через еще одну крупную реку — Оскол и подошла к излучине Северского Донца. В этом месте река делала изгиб и круто поворачивала на запад. Но половцы ушли от Донца и теперь держали путь на северо-запад. Здесь стало попадаться все больше лесных массивов, и Никола сказал, что скоро они приблизятся к границе Леса и Великой Степи.

Солнце с каждым днем стало припекать все сильней, и поэтому в полдень старались день привал на пару часов. На третий день Никола, с улыбкой до ушей похлопал по плечу Серегу и весело сказал:

— Радуйся, брат, по моим расчетам, сегодня наступило лето красное — пришел червень!

Матвееву, с детского садика учившему украинский язык, объяснять, что такое «червень» не было надобности. В ответ своему другу он сдержанно улыбнулся и подумал, что надо мечтать осторожно, иначе мечты вполне могут сбываться, порой очень неожиданным образом. Ведь он хотел этим летом отправиться в поход на несколько дней с палатками и хорошей компанией — пожалуйста — вот тебе и поход, и палатки, и природа. Компания только такая, которую он себе и во сне представить не мог. Да и погода все эти дни была хорошая, только вот сегодня с первым днемиюня солнце почему-то спряталось за облака, которые были быстро обращены усиливающимся с каждым часом ветром в тучи.

Кочевники, предвидя предстоящую грозу, остановились и стали искать укрытия в повозках и под кронами стройных сосен и кряжистых дубов, росших по краям дороги. Пастухи старались собрать скот в одном месте и не давать овцам и козам разбегаться. Прочие половцы с лихорадочной скоростью укрывали войлоком и различными грубыми тканями свое добро, перевозимое повозками. И только рабы, которых вместе с охраной разместили под могучим дубом, смотрели на эти приготовления и на грядущую грозу. Серега заметил, что другие русичи с улыбкой смотрели на надвигающиеся тучи, а во взглядах некоторых из пленных кочевников был явно заметен испуг.

На небе тем временем полным ходом сгущались тучи, и не прошло и получаса, как хлынул проливной дождь. Тяжелые капли дождя прибили пыль от множества сапог, колес и копыт, омыли лица и одежду тех, кто не успел спрятаться от грозы. И стало неважно, что на тебе одето — доспехи воина, лохмотья раба или просто шкура животного — в одну минуту все стали одинаково мокрыми, как будто этот ливень их всех сроднил. А дождь все усиливался и уже скоро потоки с неба отделили рабов от остального мира. Сверкнула молния, и раскаты грома раздались совсем близко. Перепуганные пленники жались друг к другу, словно стадо овец, сбившихся в кучу. Их еще несколько мгновений было видно, но уже скоро ливень стал настолько мощным, что украл и пастухов со стадами и телеги с поклажей из поля зрения. Через стену воды не было видно на расстоянии пяти шагов.

Этим и воспользовался один из пленных печенегов. Он резко вскочил со своего места и кинулся в дождь, пока охранники были отвлечены на поиск наиболее сухого места под деревом. Серега с Николой лишь успели переглянуться. Один из воинов побежал за ним следом. Еще трое остались охранять пленников. У Матвеева проскользнула безумная мысль — воспользоваться замешательством и одолеть оставшихся караульных, используя численное преимущество. Но чтобы осуществить это, они должны были быть одной командой, а другие пленные кочевники лишь ухмылялись и делали ставки, сколько беглецу удастся еще прожить. Русичи по известным причинам угрюмо молчали. Да, с такими людьми, не желающими изменить свою судьбу, вторым Спартаком не станешь…

Однако удачно закончить свой внезапный побег безумцу не посчастливилось — сквозь толщу дождя раздался короткий крик, и его сменил звук падения тела на влажную землю. В скором времени дождь стал постепенно утихать, и уже можно было разглядеть тело несчастного с торчащим в спине копьем, лежащее на опушке леса. До спасительного частокола деревьев ему оставалось пробежать всего несколько десятков метров. Капли дождя смешивались с пульсирующими алыми струями из тела бедолаги, и уже этот раствор печенежской крови продолжал свое движение в ложбинку к большой луже. Жизнь быстро покинула этого низкорослого печенега, и он уже спустя всего пять минут после своего резкого старта лежал абсолютно неподвижно.

Когда пленники увидели тело погибшего, кто-то из кочевников с ужасом вздохнул, многие продолжали равнодушно смотреть, Любомир покрутил пальцем у виска, а Благомудр перекрестился двумя перстами. Никола промолвил:

— Помяни, Господи, душу грешную, хоть он и нехристем был.

— Аминь! — закончил эту незамысловатую молитву Сергей.