Тмутараканский лекарь

* * *

Матвеев шел по своему родному Донецку после сдачи экзамена по хирургии. Настроение было отличное, и оно оправдывалось заслуженно полученным «отлично с отличием» по любимому предмету. Солнце светило ярче, воздух казался чище, а проходящие девушки были особенно красивы. Серёга с наслаждением дышал свежим майским воздухом и улыбался небу, солнцу и весне. Еще больше он радовался тому, что наконец-то вернулся домой, и что всё это происшествие с перемещением в прошлое оказалось нереально. Настоящими же были машины, сплошным потоком едущие по улице Артёма; гаишники, как всегда стоящие напротив «Донбасс-Палаца»; парни и девушки, мужчины и женщины, идущие рядом. Матвеев даже хотел себя ущипнуть на всякий случай, чтобы убедиться в реальности происходящего, но его внимание вдруг отвлекли.

Возле подземного перехода сидел бородатый старичок потрепанного вида и продавал яблоки насыщенного красно-желтого цвета.

— Покупайте вкуснейшие и сочнейшие яблочки — последние остались — зазывал он потенциальных покупателей. Однако никто не останавливался, и все продолжали спешить по своим делам.

Несмотря на то, что для них был не сезон, фрукты были свежие и притягивали взгляд. Сергей вдруг вспомнил, что с утра ничего не ел — перед экзаменом кусок в горло не лез — и ему так захотелось перебить голод вкусными яблоками, а заодно стало немного жаль деда. Он дал старичку десятку за пакет фруктов, и тот начал шарить по карманам в поисках сдачи.

— Спасибо, сдачи не надо! — с улыбкой сказал Серёга. Он хотел, чтобы в этот день все были хоть немного, но счастливы.

Тогда, в действительности, старик просто улыбнулся ему в ответ, и Матвеев пошел дальше. Но сейчас пожилой продавец ему ответил:

— Благодарю тебя, молодой человек, и не могу не вознаградить твою щедрость. Вот возьми в придачу еще три яблочка — самые вкусные в моем саду. Попробуй — не пожалеешь, — и загадочно подмигнул Серёге.

Сергей не отказался от подарка и, отойдя несколько шагов, вонзил зубы в спелое яблоко. Старик не обманул — оно и на самом деле было очень сочным и даже чем-то отдаленно по вкусу напоминало персик. Оторваться было невозможно, и Сергей, пока дошел до автобусной остановки, съел все три подаренных яблока. Когда он сел в автобусе на свободное место, усталость от бессонной ночи накатила в полной мере, и Матвеев спустя пару остановок задремал. Уже сквозь сон он слышал голос кондуктора: «Проезд оплачиваем, проездные документы предъявляем». Серёга купил билет сразу у кондуктора при входе и поэтому продолжил дремать.

— Здесь что за проезд? — голос звучал все ближе.

— Молодой человек, что у вас за проезд? — Сергей вяло отмахнулся.

— Нет билета — вставайте на следующей остановке! Вставайте, молодой человек! Вставайте!

… Серёга открыл глаза. Он лежал на циновке в половецком лагере, и рядом слышалось размеренное посапывание рабов и громкий храп Николы. Матвеев уже так настроился, что все, связанное с половцами и средневековьем было страшным сном, а то, что было совсем недавно в Донецке — действительностью, что от разочарования слезы навернулись на глаза. Он почувствовал себя птенцом, который только взлетел, и снова упал на землю. Таким одиноким он себя не ощущал никогда, даже после расставания с Кристиной. Там же все-таки еще оставались родители, друзья, работа. Серёга подсчитал, что он в этом мире живет уже три дня, а значит, в его времени однокурсники как раз вовсю отрываются на выпускном. Эх, какие у него были планы на выпускной, и как бы он хотел оказаться сейчас со своими друзьями вместе… Там, наверное, веселье сейчас в самом разгаре, и о без вести пропавшем Сергее Матвееве горестно вспоминают только родители и лучший друг Алан. А что тут…

А здесь еще была ночь, и луна спряталась где-то за деревьями, а потому было особенно темно. «Самая темная ночь — перед рассветом» — вспомнились Сергею слова кого-то из великих. Он посмотрел в разные стороны, желая увидеть рассвет, и спустя некоторое время ему показалось, что где-то далеко среди полной тьмы появилась маленькая полоска света. Это вселило уверенности и надежду на то, что жизнь продолжается. Рушатся ли империи, уходят ли в небытие великие цари и полководцы, попадают ли люди в прошлое — жизнь Вселенной все равно на этом не останавливается. А значит можно и нужно жить даже в этих условиях, и Серёга дал себе обещание впредь не сдаваться и не впадать в уныние.

Прислушавшись к предрассветной тишине, Матвеев различил звуки потрескивания костра, и легкий ветерок донес до него обрывки разговора стражников, сидящих возле него.

— … Говорил я Ченегрепе — готов у тебя быть год в услужении за этого коня. Буду любую работу выполнять, меня ничего не страшит, — увлеченно рассказывал один из половцев.

— И что он ответил? — вторил ему хриплый низкий голос.

— Рассмеялся. И сказал, что у него слуг и так хватает, а за этого коня он в Суроже полдня торговался с греками, и теперь с ним ни за что не расстанется. И ушел я в свою юрту с пустыми руками.

— Ты глуп и труслив. Я бы на твоем месте после таких слов договорился бы с удалыми всадниками и подстерег старого скрягу где-нибудь по пути. Его имущество и товары мы бы поделили по законам Степи и ушли бы на службу к хану Асадуку.

— А это не нарушение степных законов, Биляр? Ченегрепа же член нашего рода. Если о таком узнает Сакзь, то…

Серёга внезапно поймал себя на мысли, что понимает разговор стражников, как будто бы они говорили на чистом русском языке. Он был в недоумении, ведь учить лишь некоторые половецкие слова и фразы они с Николой начали только вчера. Матвеев несколько раз зажмурился, пробовал затыкать уши, но все равно, открывая их, он слышал половецкую речь на русском языке. «Да уж, меня к такому жизнь не готовила… Чудеса не заканчиваются. А с другой стороны, оно и к лучшему — всегда нужно знать язык врага, и не важно какому чуду я обязан этим столь неожиданным познаниям», — подумал Матвеев.

Дальше Сергей спать не смог, и до самого петушиного крика и подъема рабов он слушал приглушенный разговор часовых. Свою новую способность он решил пока не открывать Николе — хотел удивить нового друга и к тому же никак не мог объяснить то, что произошло.

На небе не было видно ни единого облачка, и день обещал выдаться жарким. Восходящее солнце приветствовал хор лесных птиц, среди которых отчетливо звучали песни жаворонков. Однако наслаждаться рассветом в лесу возможности не было. В который раз друзьям досталась до боли знакомая хворосто-дровяная рутина с развлечением в виде ношения воды из реки. Выслушав очередное распределение обязанностей от Итларя, все принялись за работу.

На этот раз рубка дров была интереснее тем, что Никола пытался продолжить свои уроки половецкого, а Серёга делал вид, что изучение языка ему дается с трудом. При этом он не забывал прислушиваться к общению надсмотрщиков и других обитателей стана, чтобы извлечь для себя максимум полезной информации. Естественно, половцы тоже не должны были заметить, что новый пленный понимает их разговоры.