Лёд и порох

* * *

Меньше недели тут живем, а уже надоело все до чертиков. И природа эта никчемная, и погода, которая совсем без ума, и я сама, донельзя уставшая от войны с ветряными мельницами. Только совсем тупой человек не поймет природу внезапно проснувшегося педагогического дара Хакаса — нас, а конкретно меня, сюда сплавили из столицы. Просто с глаз долой. Неужели я так безнадежна?

Дима следил за настроением в рядах и давал нагрузку ровно так, чтобы я падала в постель без сна, но во время пробежек в голове пульсировала только одна мысль. В разных вариациях. От меня избавились. Выслали. Заперли.

Это оказалось по-настоящему обидно, что бы я не пыталась себе внушить. Конечно, я могу найти очередное, сто двадцать пятое оправдание бывшему жениху, но доколе мне нужно будет извинять его перед собой? Что я — собачонка, которую можно вот так выкинуть на мороз? Ладно, не на мороз, но все же… От обиды прибавлялись силы, и пробежки уже не казались изощренным мазохизмом. Круг, другой, третий.

Постепенно столица становится бесконечно далекой, равно как и все, что произошло со мной там. А так-то и верно — мы все из одного пространства. Просто заехали отдохнуть в музейную деревеньку.

Бегом, на полусогнутых, ползком, встали, повторили.

А этот небось сидит сейчас где-то в убогом своем казенном кабинете. В тепле и покое.

Еще пять кругов бегом.

И вот уже нет эмоций, когда вспоминаю человека, поставившего с ног на голову мою жизнь. Поступай, как знаешь, Михаил Борисович. Я сдаюсь. Есть только цель, которую поставил командир и я к ней бегу. Да бегу, бегу.