Лёд и порох

* * *

Поздним вечером у дома останавливается недорогой потертый экипаж, откуда робко выходит женская фигурка. Так, сегодня Люська бегает без меня. Апполинария тихо возникает в дверном проеме библиотеки.

— Что же, Апполинария Павловна, если хотите, можете разложить свои карты. За этим же пришли? — я опять в образе роковой вампирши, и это настолько нелепо, что отдает гротеском.

И смеяться бы, не плодись по округе вполне реальные трупы. Это для меня они безликие мещане, торговцы, крестьяне, а для кого-то — отцы, мужья, братья, сыновья. Подобный дешевый треш надо побыстрее заканчивать. А девица эта слишком увязла уже во всей истории. Вон, раскладывает пасьянс Таро, а ручки-то подрагивают.

— Вокруг Вас смерть, Ваше Сиятельство. — прошептала Апполинария.

— Есть такое дело, милочка.

— Вы не от мира сего. У Вас нет прошлого, а будущее одновременно очень разное.

— И тут угадала. — нас тут этаких полная коробочка набралась.

— На Ваших руках кровь невинных.

А тут ты, девочка, не права. Невинных нет. Но репутация злодейки требует жертв. Молча зловеще улыбаюсь. Случись нам всерьез соперничать за сердце Фохта, я сделаю тебя. Вот точно знаю — сделаю, в пыль разотру. Теперь смогу. Кто бы мог подумать, что я стану такой отрицательной героиней! А что — черная вдова, убийца, авантюристка, аморальная и циничная особа. Ты же домашняя, тургеневская барышня, и не притворяешься такой. Даже вудуизм твой основан на искренней вере в духов, а может и вправду видишь что. Но Федя тебя сломает, даже не заметив, если станет разрываться между нами. Что же делать с нами всеми?

— Рядом с Вами человек, вернувшийся с того света.

— Не по своей воле. Да и вряд ли только один.

Она покопалась еще в колоде и с недоумением уставилась на меня.

— Этот, кто мертвый, любит Вас. И он… он тоже… — губы дрожат, на глазах слезы.

Подрастешь — и себе сможешь такой же паноптикум завести.

— И такое тоже бывает.

Она попробовала разложить другую схему пасьянса и расстроилась еще больше.

Я только лениво и безучастно наблюдала за ее попытками сохранить самообладание. Мне тоже было над чем подумать — ни одного письма в ответ на мои я не получила. То есть он меня отделил в этом загоне, как бы не старались мы приукрасить наше поместье, покуда все именно так, и пригнал сюда нашего племенного быка. Кто бы мог подумать, что я настолько цинична — но когда тебя низводят до скотины, у которой нет ни собственного мнения, ни собственных чувств, вариантов остается немного. Я все еще люблю тебя, Тюхтяев, но уже начинаю ненавидеть.

— Вы с моими призраками пообщались уже?

Она кивнула.

— Много интересного рассказывают?

Опустила голову.

— Вот когда мы разрешим нашу основную проблему, тогда и начнете меня обличать во всяком разном. Только вот улик не будет. Так что сосредоточьтесь на более близком душегубце.

Она еще немного повозилась с картами, потом помедитировала, но особо внятного результата не получила.

— Вы, моя дорогая, попробуйте выспаться. Глядишь, мысли в порядок и придут.

Она уходила, низко опустив голову. Пожалеть бы, да что-то не хочется.