Лёд и порох

* * *

И снова та же компания, но на этот раз уже без папеньки — как же не доверить дитя таким хорошим людям — снова обходит наши владения. Точки обнаружения трупов не имели ничего общего — на схеме они не давали ни прямой линии, ни круга, как это обычно показывают в фильмах. Первого обнаружили в прибрежных камышах в паре километров от усадьбы, второго в сухом овражке в пяти километрах от дома и в трех — от первого, третий прикрыт еловыми ветками на запад от первого, четвертый нашелся в старой медвежьей берлоге.

— Что Вы сказали, Федор Андреевич?

— В пятистах шагах к северу от второго. — договорил надворный советник.

— Я не против. В чем он нашелся? — мы тут шарахаемся целыми днями как в привычном выхолощенном двадцать первом столетии, когда дикие животные скрываются по заповедникам.

— В медвежьей берлоге. — спокойно произнес Фохт.

— А здесь водятся медведи? — очень осторожно уточняю у местного населения.

— Да, Ваше Сиятельство, мужики каждый год по несколько шкур продают на ярмарке. — радостно подтвердил Братолюбов.

— Господин Хакасидис, нам бы неплохо проехать в уезд в ружейный магазин. — трогательно улыбнулась я Хакасу с убийственным выражением глаз. Тот недоуменно пожал плечами, мол, мелочи все это. А я вот ездила в командировку в Аткарск, где принимающая сторона помимо традиционного стола от избытка чувств сводила нас на экскурсию в местный маленький, но гордый зоопарк, в котором жил Медведь. Тварюга в два с лишком метра роста, если на задние лапы встанет, начала чесать спину о прутья клетки. Сталь с большой палец толщиной ходила ходуном. А когти там вообще инфернальные, что по остроте, что по размерам.

— Ксения Александровна, лично Вас ружье не спасет в случае чего. — язвительно сообщил Федя. — Им пользоваться нужно уметь.

И я с ним… Я его… Я для него…

Одними губами сообщила Диме «Учимся стрелять. С утра». Тот неопределенно пошевелил рукой.

— От медведя Вам, Ксения Александровна, больше горсть перца бы помогла. — советует командир, опираясь на опыт родственников.

— Вот здесь. — остановила я нашу команду у рокового овражка.

Апполинария Павловна не реагировала, поедая глазами моего любовника.

— Госпожа Осетрова, можете приступать. — ехидно произнесла Люська.

Бездонные прозрачные серые глаза ненадолго отвлеклись от титулярного советника. Да она же влюблена по уши! Проверим сейчас.

— Федор Андреевич, позвольте.

Смахиваю невидимую соринку с плеча и замираю от этого взгляда. Ах, все же было что-то у нас особенное, было. И вот он совершенно непристойно касается губами тыльной стороны ладони.

Нас отвлекает хруст сломанной ветки — Апполинария все-таки сорвалась.

— Догоняйте барышню, Федор Андреевич, а то бедовая она у Вас. — я еще могу улыбаться, значит не все потеряно.