«Над всей Испанией безоблачное небо»

Эль-Ферроль

Арасола курил и напряженно размышлял. Новости шокировали, он не ожидал, что союзники Франко проявят такую прыть. Видимо, история имеет чудовищную инерцию, противопоставить которой что-либо трудно.

— И что нам теперь делать в такой ситуации?

«Удавка» в виде республиканского флота в Гибралтарском проливе теперь ослабеет, и это неизбежно — как только прилетят германские и итальянские «авионес». Нет, приличия будут соблюдены — на «юнкерсы» и «савойи» нанесут характерные кресты «националистов», и самолеты начнут или охоту за республиканскими дозорными кораблями в проливе, либо будут использованы как транспортные. В последнем варианте появится «воздушный мост» из испанского Марокко до ближайшего португальского аэродрома, дальности полета транспортников вполне хватит. А местный диктатор Салазар всячески помогает мятежникам, так что можно не сомневаться, что передовые части Африканской армии скоро появятся у Бадахоса, чтобы обеспечить свой правый фланг при наступлении на Мадрид.

— Флот может погибнуть весь, но транспорты не должны пройти к португальским портам. Жалеть корабли не стоит, их можно и потерять, особенно старые линкоры. Лучше уж так, чем взлететь на воздух от сигареты, которую закурит в погребе анархиствующий придурок!

Асарола выругался — он ведь тоже слушал новости, а те были неприятными и тревожными. К берегам Испании Адольф Гитлер собрался отправить германские броненосцы «Адмирал Шеер» и «Дойчланд» с крейсером «Лейпциг» — через несколько дней, неделя максимум, эскадра прибудет. Против нее республиканский флот сейчас фактически бессилен, нужно не менее двух недель, чтобы ввести в строй «Эспанью». И наскоро подготовить «Хайме I», который встал на якорь в Эль-Ферроле — короткий путь от Хихона обернулся большой кровью в конфликте между офицерами и командой.

— На эти два старых линкора все мои надежды, — побормотал Асарола, напряженно размышляя. И в голову неожиданно пришла безумная мысль, от которой он содрогнулся — никто из испанских политиков, даже сам Прието, который предлагал «интернационализацию конфликта», не решился бы на такое отчаянное сумасшествие.

— Хм, а ведь это один-единственный шанс удержать Германию и Италию от прямого участия в нашем внутреннем конфликте. Правительство только заявляло о миролюбии, оно боялось войны с Германией до дрожи, хотя немецкие самолеты будут бомбить наши города, снесут Гернику, и обеспечат франкистам победу. Их эскадра обстреляет Альмерию, а итальянские субмарины и эсминцы станут топить наши корабли везде, где только встретят. И это все потому, что фашисты будут уверены в своей полной безнаказанности! Они знают, что республиканское правительство никогда не решится силой отстаивать свои интересы, а потому будут глумиться над ним и моим народом, и чем дальше, тем больше!

Асарола закурил сигарету, уже всерьез просчитывая варианты. Шансов немного, но они все же имелись. Ведь когда противник не ждет от жертвы сопротивления, он уверен в своей полной безнаказанности, то допустит просчет, не может его не допустить — вседозволенность всегда опьяняет. И вот тут надо полностью использовать предоставленный шанс, благо есть козыри, которые можно выложить на стол.

— Любые правильные шаги, приведут к поражению, это факт. Нас просто задавят, при полном попустительстве Англии и Франции, которые бросят Испанию в ее борьбе. Кинут как обглоданную кость, для «умиротворения» хищника, что требует жрать!

На губах адмирала появилась нехорошая улыбка, больше похожая на оскал. В эту секунду он окончательно решился на прямое столкновение с Германией, корабль на корабль, эскадра на эскадру. Иного варианта просто не оставалась — нужно запредельно рисковать. Он единственный, кто сейчас знал, как будет идти эта война, в какую бойню она перерастет, и чем та закончится для человечества.

— Поймать на выходе, когда транспорты свяжут ход конвоя. Сблизится на двадцать кабельтовых, иначе наши комендоры просто не попадут. И бить до конца, без всякой жалости… На радость англичан!

Асарола смял сигарету и тут же закурил другую — картина боя вырисовывалась мазками, похожими на те, которыми умелый художник начинает рисовать пейзаж. По водоизмещению корабли примерно равные, скорость хода «карманных линкоров» большой роли в схватке не сыграет, если их удастся накрыть их первыми залпами. Немцы будут стрелять намного точнее, их СУО намного лучше тех, что стоят на испанских линкорах. Вот только если удастся снести все КДП залпами, то шансы уравняются. Броня роли не играет — снаряды ее проткнут, как картонную. А в таком бою все зависит от веса снаряда — на испанских линкорах он в полтора раза тяжелее, все же 305 мм и 283 мм — есть разница четыре центнера или три⁈

— Жаль, «Канариас» нельзя успеть подготовить к бою, но все три «серверы» нужно брать — «Лейпциг» не должен уйти. И обе флотилии эсминцев — веерная стрельба торпедами даст определенный результат, достаточно вспомнить участь злосчастного «Балеареса»…

Асарола даже не заметил, что рассуждает вслух, постукивая карандашом по столу. А когда опомнился, то ощутил собственные нервы, натянутые струнами — тронь и зазвенят!

Бургос

— Рад вас видеть в Бургосе, сеньор генерал. Теперь мы непременно покончим с «красными», дон Хосе…

Мола посмотрел на только что прилетевшего из Португалии генерала Санхурхо, что находился в изгнании в соседней стране и оттуда принимал участие в подготовке переворота.

— Я на это надеюсь, дон Эмилио, — несколько сварливо отозвался прибывший главнокомандующий, — вот только мне нужен нормальный мундир, этот, как видите, мне не подходит.

— У вас будет другой мундир, «хефе», я немедленно распоряжусь. Как насчет чашечки кофе?

— Не откажусь, признаться, нужно взбодриться после перелета. А то понимаете, видеть перед взлетом, что произошло с товарищами — тягостное зрелище. Мне рассказали, как «Дрэгон» оторвавшись от земли, и начав набирать высоту, неожиданно лег на крыло, и подобно комете, сорвался вниз. Погибли все, и мои мундиры сгорели в этом костре.

— Вы любимец фортуны, «хефе», — Мола впервые так именовал Санхурхо, давая тому понять, что признает его неоспоримое лидерство. И подумал, что тот невероятный счастливчик — восьмиместный самолет «Дрэгон Рапид» («Стремительный Дракон»), доставивший генерала Франко с Канарских островов, а потом перелетевший в португальский городок Эшторил, разбился при перелете в Бургос с офицерами штаба Африканской армии, присланными из Марокко.

Тут можно только посетовать на несправедливость судьбы!

А вот генерал Санхурхо, которого отвлекли переговоры с Салазаром, вылетел позднее намеченного часа. Маленькую авиаетку пилотировал его личный пилот Хосе Ансальдо, которому главный организатор заговора полностью доверял. И правильно делал — этот самолет долетел до Бургоса, хотя сам генерал остался без собственного багажа, в котором были все его мундиры — чемоданы сгорели в потерпевшем крушение «Дрэгоне».

Подобные случаи в авиации очень часты, и можно было бы только обрадоваться, что Франциско Франко избежал авиакатастрофы, и смерти в своем перелете с Канарских островов. Но сейчас оба генерала жалели о том, что на самолете не оказалось командующего Африканской армии, так как у армии должен быть один лидер, а не два, и сам Мола ставил именно на Санхурхо. А так придется собирать военный совет из самых заслуженных генералов и полковников, и не факт, что большинство голосов будет подано за бывшего генерального инспектора «Гражданской гвардии», слишком уж влиятельным был «коротышка».

Но тут действует правило — кто раньше встал, того и тапки!

Санхурхо уже в Испании, а Франко пока находится в Марокко — а это значит очень многое. К тому же «Пакито» моложе, а по неписанной традиции, свято соблюдаемой в армии, если генералы в одном звании, то главнокомандующим становится тот, кто раньше по времени производства. Да и возраст играет свою роль — Хосе Санхурхо-и-Саканель достиг 64-х летнего возраста, в то время как Франко моложе ровно на двадцать лет, и подходит на роль почтительного «сына».

— Мы все вас с нетерпением ожидали, «хефе», теперь для нас всех есть только один вождь, к которому как нельзя лучше подходит девиз — «поднимайся, Испания»!

«Арриба Эспанья» — эти слова были тем паролем, по которому «фалангисты» узнавали друг друга. Санхурхо был выразителем именно их интересов, и поддерживался даже карлистами, тем самым выгодно отличаясь от Франко. Политическая позиция последнего была не только неопределенной, но и непонятной — «Пакито» никогда не высказывался четко и ясно, какую политическую партию или группу он поддерживает, к кому его взгляды близки. Так что вряд ли его выберут главнокомандующим — «каудильо». Тут позиции Санхурхо более предпочтительные.

И дело за малым — взять Мадрид и победить «красных»!

«Стрелы» — эмблема крайне правой, фашисткой партии Испании, униформой которых были синие рубашки, так как черные носили в Италии, а коричневые в Испании. А вскинутая вверх открытая ладонь напоминала нацистское приветствие. И после поражения своих «собратьев» в мировой войне и Нюрнбергского трибунала, продолжала сохранять в стране влияние…

Генерал Хосе Санхурхо. В реальной истории именно он должен был возглавить мятеж «националистов», однако ему крупно не повезло — разбился в маленьком самолете, так как перегрузил его собственным багажом, чемоданами с парадными мундирами и орденами. На сетования пилота по поводу лишнего груза, ответил — «я должен быть одет в лучшие одеяния, как подобает новому правителю Испании!»