Некомбатант

Глава 6

Непонятки продолжаются

Сложность ситуации была в том, что во главе нашей команды «партизан» должен был находиться офицер, причем желательно с боевым опытом. Но поскольку заполучить такого кадра, находящегося на действительной военной службе, было нереально, приходилось искать среди отставников, что резко сужало круг поиска. Дело оказалось не таким простым, как мне представлялось вначале. Нам не нужны были спившиеся и проворовавшиеся личности, которых с позором выгнали со службы без мундира и пенсии. Люди преклонного возраста, вышедшие в отставку по выслуге лет, да еще обычно и с кучей болячек, тоже были малоинтересны. Они могли не потянуть этот воз, поскольку предстояло работать «в поле», а не сидеть в уютном кабинете и перебирать бумаги. По этой же причине не подходили те, кто вышел в отставку по ранению. Хотя, здесь были возможны варианты. А поскольку представители этих трех категорий составляли абсолютное большинство среди отставных офицеров, я начал сомневаться в успехе поиска, и уже думал снизить планку требований. Как неожиданно мне повезло.

Информацию об отставном ротмистре Павле Игнатове я получил от своих многочисленных «агентов» — местных мальчишек, которые за денежку малую таскали мне каждый день разнообразные новости. Иногда достоверные, иногда не очень. Но зная, что для получения истины нужно перерыть кучу информационного мусора, тем более в этом «просвещенном» девятнадцатом веке, когда электронные средства коммуникации отсутствуют, как явление, деваться было некуда. Вот меня и заинтересовало сообщение о прибытии в столицу отставного ротмистра, прибывшего с Кавказа в полном здравии, но злого на весь белый свет. Ходили нелицеприятные слухи о причине его отставки. Причем иногда вообще уж одиозные для высшего общества. Однако, у меня создалось стойкое впечатление, что кто-то их намерено распускает. Поэтому, приведя себя в парадный вид, какой только мог быть у «гражданской штафирки», я отправился в гости к ветерану Кавказской войны.

С первого же взгляда стало ясно, что дом, в котором проживал Павел Игнатов, знал лучшие времена. Встретившего меня лакея несколько удивила просьба сообщить хозяину дома о деловом предложении, которое может его заинтересовать. Но он пообещал доложить все в точности, хотя и предупредил.

— Только не уверен, что он Вас примет, Ваше благородие. Барин как вернулся с Кавказа, ни с кем встречаться не хочет. Но как знать, может и согласится…

Пока лакей пошел докладывать о моем визите, я еще раз осмотрел окружающую обстановку. Чисто, но бедно. Похоже, отставной офицер с трудом сводил концы с концами. Немногочисленная прислуга молча скользила мимо, с интересом поглядывая на незваного визитера. Очевидно, гости в этом доме сейчас были редким явлением.

Прошло уже почти полчаса и все склонялось к тому, что мне здесь не рады. Но все же мое ожидание было вознаграждено. Вернувшийся лакей сообщил, что барин согласен меня принять. Однако, предупредил.

— Вы только осторожно с ним, Ваше благородие. Барин дюже злой сейчас и вспылить может по любому пустяку. Может и на дуэль вызвать, если что не по нраву…

Интересный расклад! Только дуэлей на пустом месте мне не хватало. Хоть я и не являюсь дворянином, и по идее «не достоин» становиться к барьеру, но кого такие мелочи будут волновать, если господин ротмистр закусит удила? Грохну придурка без разговоров, тем более выбор оружия будет за мной, но зачем мне такая скандальная слава нужна? Чтобы от меня все потенциальные деловые партнеры шарахались? А отказываться от дуэли, ища различные уловки, — это значит вообще закрыть себе доступ в местное «высшее общество», куда я очень стремлюсь попасть. Ладно… Если увижу, что имею дело с неадекватом, то сразу же вежливо откланяюсь, чтобы не доводить ситуацию до критической.

Павел Игнатов оказался молодым крепким мужчиной возрастом чуть за тридцать. Он принял меня в гостиной довольно настороженно, явно давая понять, что не надеется услышать от такого расфранченного хлыща, как я, что-то заслуживающее внимания. Но любопытство все же пересилило. Не каждый день к нему приходят отпрыски одного из богатейших промышленников Российской Империи, да еще и предлагают какое-то дело. Тем не менее, вел себя хозяин вполне учтиво, и в вежливой форме поинтересовался, какого хрена мне тут надо?

Поздоровавшись и представившись, я расположился в удобном кресле за столом и отказавшись от предложения закурить, окинул взглядом гостиную, украшенную портретами предков (причем в основном в военных мундирах). А затем перешел к цели своего визита.

— Павел Артемьевич, как это ни парадоксально звучит, но у меня есть деловое предложение, которое может Вас заинтересовать. Причем заинтересовать, как офицера кавалериста. Жалованье будет более чем достойное. Не ниже генеральского. Но сначала мне хотелось бы узнать истинную причину Вашей отставки. Салонным слухам я не верю. Скажу прямо. Меня не интересуют лишь две категории отставных офицеров Вашего возраста. Это проворовавшиеся казнокрады и горькие пьяницы, ищущие смысл жизни на дне бутылки. Все прочее обсуждается.

— Хм-м… Не ожидал такого, Юрий Александрович. Смогли Вы все же меня удивить… Никакой тайны в истинной причине моей отставки нет. Всего лишь прилюдно сказал негодяю, что он негодяй. Было за что. Вызвать меня на дуэль он побоялся. Хорошо представлял, с кем будет иметь дело. Но поскольку мой визави находился в более высоких чинах, да еще и со связями, то мне этого не простили, и вынудили подать в отставку. Устроит Вас такой ответ? Или нужны подробности?

— Вполне устроит. Я Вам верю. Но судя по тому, что по возвращению в столицу Вы нигде не бываете, и не пытаетесь искать правду в высоких кабинетах, возвращение на службу Вас не интересует?

— Нет. Боюсь, что в следующий раз могу сорваться, и тогда отставкой уже не отделаюсь. Видите ли, когда каждый день рискуешь нарваться на пулю горцев, то выслушивать от штабной крысы обвинение в трусости, это как-то… В общем, не хочу… Но чем я могу быть полезен Вам? Я ведь, кроме как воевать, ничего не умею.

— А именно это и требуется. Мне нужен отставной офицер с боевым опытом, умеющий творчески думать и не держаться устава, «аки слепой стены», как говорил Петр Великий. Шагистика на плацу меня не интересует. Мы с отцом хотим создать на наших заводах службу охраны. Но одной охраной дело не ограничится. Придется сопровождать ценные грузы в другие города и иметь отряд быстрого реагирования для защиты в случае нападения разбойников. Уж простите, но на нашу полицию у меня никакой надежды нет. Она обычно появляется тогда, когда все уже закончено. Иногда фатально. Поэтому нам нужен человек, который создаст и возглавит эту службу. Уверяю, что ничем противозаконным Вам заниматься не придется. А жалованье будет, как у генерал-майора.

— Вы не перестаете меня удивлять, Юрий Александрович! Вот уж чего не ожидал… С охраной заводов понятно. Воров нынче развелось очень много. Но что Вы говорили о каком-то отряде быстрого реагирования? Можно подробнее?

— Можно. Это должен быть кавалерийский отряд, вооруженный новым оружием, — винтовками и револьверами, способный отразить нападение крупной и хорошо вооруженной банды. Численность зависит от поставленных задач. Финансирование — не проблема. Все Ваши разумные доводы в части оснащения отряда будут удовлетворены. Но принятые на службу должны соблюдать железную дисциплину. Причем сознательно, а не с помощью мордобоя. Добиться этого вполне можно высоким жалованьем и обещанием пенсиона, которым будут очень дорожить. Из кого набирать? На Ваше усмотрение. Из мещан, казаков, даже из крепостных крестьян, которых можно выкупить у помещиков и предложить им вольную после определенного срока службы. Думаю, желающие найдутся. Главное условие — отряд должен состоять из добровольцев. Никакой рекрутчины. И еще один важный нюанс. В случае столкновения с противником отряд не должен делать ставку на лихую кавалерийскую атаку с шашками наголо. Это в самом крайнем случае. Наши люди должны умело применять современное огнестрельное оружие как в конном, так и в пешем бою, выдерживая дистанцию. Зачем это надо — расскажу позже, если мы договоримся.

— Очень, очень интересно… То есть вы хотите создать что-то вроде наемного отряда рейтар?

— Скорее не рейтар, а конных егерей. Рейтары все же действовали только в конном строю. А нашим людям придется не только хорошо держаться в седле и умело владеть шашкой, но также спешиваться, оставлять коней в укрытии, и действовать рассыпным строем. В том числе из засады. Никаких хождений плотными колоннами под огнем противника, как любят воевать наши генералы.

— Удивительно слышать такие слова от штатского! Вы уж простите меня, Юрий Александрович… Но мне самому не нравится многое из того, как воюют наши генералы. Насмотрелся на Кавказе… Хорошо! Я согласен!

В общем, поговорили мы с ротмистром весьма душевно. Когда решили принципиальные вопросы и обсудили конкретные детали условий найма, перешли к делам на Кавказе. А вот тут ротмистру было что рассказать, и я узнал много нового. Из того, что обычно не пишут в газетах, где в основном одни победные реляции. Но и я смог удивить боевого офицера своими предложениями о возможном применении нового оружия. То, что это прописные истины для более позднего исторического периода, ему знать не надо. Наоборот выдал это за мнение штатского дилетанта, не скованного привычными для военных догмами, и не знающего, «как положено». Как говорится, а вдруг прокатит?

То, что «прокатило», стало понятно сразу. Ротмистр очень заинтересовался моими «рассуждениями дилетанта» о массовом применении нарезного казнозарядного оружия, и особенно пулеметов. Как в обороне на оборудованных позициях, так и на тачанках при отражении атаки вражеской кавалерии и пехоты в чистом поле. А рассказ о траншейных мортирах, способных довольно точно поражать противника навесным огнем, и которые можно перевозить в разобранном виде на вьючных лошадях по горным тропам, привел его в полный восторг. В общем, засиделись мы допоздна, и решили продолжить встречу уже с моим отцом. Как ни крути, а официальным работодателем будет именно он. Ему и решать. Но в том, что мне удалось найти хорошего командира нашей ЧВК, сомнений не было. Из информации, полученной от Игнатова, хоть он прямо об этом и не говорил, стало ясно, что причиной его отставки стал не только конфликт с тыловой крысой. Это было всего лишь вершиной айсберга. Уж очень ротмистр оказался неудобен многим чинодралам. Вот и имели они зуб на Игнатова, который был как «в каждой почке заточка». Несмотря на трудновыполнимые задания и дурацкие указивки штабных (которые лучше знают, как надо делать), он каждый раз действовал по-своему. И каждый раз неизменно добивался успеха, причем с минимальными потерями, демонстрируя всем окружающим дурь некоторых влиятельных особ. Разумеется, эти особы ждали подходящий случай, чтобы избавиться от возмутителя спокойствия. И такой случай представился.

Разведчики вовремя обнаружили засаду, и его отряд успел занять оборону до того, как на него напали. В завязавшемся бою горцы так и не смогли выбить русских из занятого укрытия, после чего отошли обратно, понеся большие потери. Однако, приказ о взятии аула выполнен не был, поскольку это привело бы к полному уничтожению отряда без малейшей надежды на успех. Что ротмистр и доложил по возвращению. Но это стало долгожданным поводом обвинить его в трусости и связанным с этим невыполнением приказа. Итог известен. Правда, лишнего скандала высокое начальство все же постаралось избежать и сделало предложение, на которое офицер был вынужден согласиться. Ротмистра Игнатова отправили в отставку с мундиром и пенсией по ранению, а не по каким-то дискредитирующим его обстоятельствам. Хотя рана, полученная им в этом бою, была неопасной. Но в Петербурге травля неожиданно продолжилась. Очевидно, у «оскорбленной» стороны оказались длинные руки. Вот кто-то по ее наущению и занялся распространением слухов.