Ловушка для "Тайфуна"

Фрагмент 12

23

Из личного состава миномётных расчётов роты после ночного боя на сельском кладбище уцелело лишь одиннадцать человек, неполный взвод. Остальные либо погибли, либо ранены и эвакуированы в тыл. Включая командира миномётной роты, которой теперь командует лейтенант Лифанов. Вот так: по четыре человека на три уцелевших «самовара», если считать «повозочных», как назывались бы механики-водители Т-20, будь их рота на конной тяге, и пулемётчиков бронетягачей. «Комсомольцев», правда, теперь у них четыре: один сгорел от брошенной внутрь него немецкой гранаты. Ну, и миномёт разворотило взрывом боекомплекта. А ещё один, тот самый, на тягаче которого Кудин замещал пулемётчика, признан непригодным к использованию после попадания в ствол винтовочной пули.

— Будем как-нибудь выкручиваться, пока пополнение не пришлют, — выйдя из задумчивости, сделал вывод Лифанов. — В общем, принимай, Кудин, второй взвод: ещё один миномёт начальник артиллерии нам пообещал отыскать.

— Товарищ лейтенант, я же… только после учебного лагеря, даже командиром расчёта толком побыть не успел.

— Временно, младший сержант. Временно.

И вдруг озлобился.

— А где я тебе другого комвзвода возьму? Сам же видишь: у нас в роте только два лейтенанта осталось, Мельничук да я. Разорваться нам с ним, что ли? Не дрейфь, Слава, я тебе помогу советом, если что. А как пополнение прибудет, снова вернёшься в командиры расчёта.

С тем, что произошло в ту ночь, разобрались довольно скоро. Нарушив своё неписаное правило не воевать ночью, эсэсовцы провели до двух рот солдат пехотного батальона вдоль железнодорожного полотна в тыл передовым частям бригады, бьющимся в Песках. Их разведчики, передвигаясь на лыжах, обошли или сняли наши наблюдательные пикеты и вышли к Крёкшиной Горке, где ночевали тыловые подразделения и резервы танковой бригады. И если бы не глазастый Резниченко, поднявший тревогу, быть всему личному составу миномётной роты либо в плену, либо «холодными».

Ему самому, кстати, повезло уцелеть, хотя парень труса не праздновал. Даже при близком разрыве немецкой гранаты-«толкушки» её осколки приняли на себя ватник-фуфайка и ватные штаны, так что выглядел он теперь со спины, будто его собаки порвали. Особенно потешались над его видом товарищи по учебному подразделению, где Резниченко вначале очень доставалось от инструктора за манеру отклячивать зад при передвижении по-пластунски.

— Не научили бы тебя правильно ползать, был бы ты теперь «в жопу раненым»! А такое ранение — самое неприятное: ни сам не посмотришь, ни перед людьми раной не похвастаешься, — зубоскалили ребята, от которых, в общем-то, добродушный красноармеец, которого лейтенант Лифанов пообещал представить за спасение роты к медали «За отвагу», только отмахивался.

Зубоскалили, как понял Кудин, только ради того, чтобы снять нервное напряжение после боя, в котором им всем грозила верная гибель. На перекурах между тяжёлой и неблагодарной работой похоронной команды: для погибших товарищей вырыли на свободном участке погоста братскую могилу, в которую их всех и уложили.

Попытка ночного удара в тыл бригады сорвала боевую работу лишь их миномётной роты. Подошедший стрелковый полк при поддержке танков бригады окончательно взял деревню Глинско, а потом выбил немцев из другой, носящей громкое имя Гора. Громкое — потому что в сравнении с Киевскими горами это просто бугорок какой-то. А ближе к концу дня передовые танки бригады у переезда через железную дорогу южнее деревни Мясково встретились с прорывающимися им навстречу с севера подразделениями Красной Армии. Замкнулся котёл вокруг немецкого корпуса!

— Но это совсем не значит, что нам следует расслабиться и ждать, пока немцы сдадутся, — наставлял бойцов на митинге, собранном по этому поводу, начальник артиллерии бригады майор Сабиров. — Загнанная в угол крыса становится только более злобной. Победу будем праздновать только после того, как сдастся последний окружённый нами немец. А до того момента следует удвоить бдительность, чтобы не получилось того, что произошло с ротой 82-мм миномётов, и продолжить бить врага с удвоенной яростью, с удвоенным мастерством.

Слова Сабирова о загнанной в угол крысе подтверждала и канонада, слышимая со всех сторон, кроме запада и северо-запада. Это немецкие дивизии, попавшие в окружение, пытались прорвать его кольцо изнутри, а их товарищи — снаружи. Ну, и наши войска, державшие рубеж по Мшаге, давили на «котёл» с северо-востока, не позволяя окружённому корпусу выделить побольше солдат для прорыва.

Миномёт, выделенный начартом, оказался «дважды трофеем», отбитым у немцев. А роту пополнили пока простыми красноармейцами, взятыми из мотострелков. Пополнили до минимального состава, позволяющего вести более или менее действенный огонь. За недостающих наводчиков встали в строй не только Кудин, но и комвзвода-1 лейтенант Мельничук. Раненых и убитых заряжающих заменили другие номера расчётов. Даже уцелевшие пулемётчики тягачей, хоть немного знакомые с работой миномётного расчёта. А вот подносчиков и снарядных, а также пулемётчиков заменили вчерашние пехотинцы и оставшиеся «безлошадными» танкисты. В общем, кое-как довели численность роты до двадцати одного человека. Вместо положенных по штату сорока пяти. И в бой!

Это не шутка. Пока танкисты «обнимались» с товарищами из встречного клина, миномётчикам пришлось помогать отражать немецкую атаку северо-восточнее Глинско.

Деревня сильно пострадала за время боёв, поэтому ни о какой тёплой ночёвке речи в следующую ночь не шло. Хорошо, хоть снова пошёл снег и немного потеплело.

— Плохо, — сделал вывод командир роты. — Значит, и завтра не будет авиаподдержки, а немцы будут лезть, как оголтелые.

Спали вокруг костерков, разожжённых в укромных местах, и «лисьих норах», выкопанных немцами при обороне Глинско. Подчас — прямо рядом с ещё не убранными, замёрзшими трупами немецких солдат. Спали чутко, прислушиваясь время от времени к вспыхивающим перестрелкам на позициях пехоты и за Мшагой, где, похоже, немецкие разведчики пытались нащупать пути для контрудара.

Трудно сказать, что разведала немецкая разведка, но, как и обещал Лифанов, на следующее утро фашисты полезли так, как Кудин ещё не видел. Волна за волной, пытаясь отбить Глинско ударами не только по левому, но и по правому берегу Мшаги. По рассказам раненых пехотинцев, своим ходом отходящим в тыл, луговина перед речушкой Хотынка, ставшей линией разграничения между нашими и фашистами, уже давно из белой снежной целины превратилась в чёрно-серо-зелёную из-за выброшенной взрывами земли и трупов в немецких шинелях.

С двух «Комсомольцев» пришлось снять пулемёты и передать пехотинцам (Кудин их так обобщил из-за того, что боевые порядки мотострелков бригады и бойцов стрелковой дивизии уже давно смешались). Позиции удавалось удерживать, лишь благодаря высокой концентрации в бригаде автоматического оружия, в том числе, установленного на гусеничных и колёсных бронетранспортёрах, да поддержке артиллерии.

Впрочем, и немецкая артиллерия не молчала. Но если у красноармейцев недостаток снарядов и мин стал ощущаться к концу дня, то интенсивность обстрелов со стороны немцев снизилась сразу после полудня. Да, недостаток мин, из-за которого рота теперь выпускала в минуту не по 10–12 «огурцов» из каждого ствола, а по 5–6. И Лифанов, отправляя очередной Т-20 в «тыловую» Уторгош, записками, переданными через механиков-водителей, требовал от тыловиков «как можно больше 82-мм мин». А везли их крохи…

— Интенданты говорят, что не успевают подвозить, — оправдывались «повозочные». — Бои вдоль всех перерезанных нами дорог, всем боеприпасы нужны.

Ори при этом на механиков-водителей, не ори, а толку не будет: ну, негде им взять эти самые мины! И в стрелковой дивизии не возьмёшь взаймы: их миномётчики тоже на голодном пайке.

Немного выручили запасы немецких мин близкого калибра, найденные в Глинско. Их диаметр на миллиметр меньше, из-за чего летят немного ближе, но использовать их вместо штатных разрешается.

— Немцы обычно так себя не ведут, — взялся философствовать во время короткой передышки, использованной на приём пищи, лейтенант Мельничук. — В училище нам рассказывали, что они, наткнувшись в одном месте на крепкую оборону, ищут более слабые участки, по которым потом и долбят. А эти лезут и лезут, будто им тут мёдом намазано.

— А у них другой дороги, кроме как через нас, нет, Иван, — устало улыбнулся комроты. — Либо они нас продавят и ударят на Уторгош, чтобы соединиться со своими, либо им в Угородцах и Высоково умирать.

Что это было — пристрелочный выстрел перед очередной атакой или просто шальной снаряд — теперь уже не выяснить. Но Вячеслава лупануло комьями земли и взрывной волной так, что он оказался лежащим на спине. Голову, только-только начавшую отходить после недавней контузии, снова разламывала дикая боль. Ныла грудь, но, ощупав её рукой, Кудин не обнаружил дыр в ватнике. Кое-как приподняв голову, он увидел воронку вместо ровика крайнего справа миномёта. Соседний валялся на боку с дырой от осколка в стволе. Большинство его товарищей лежат без движения, у многих на телогрейках видны дыры. Но кое-кто всё-таки пытается пошевелиться.

Вдруг зашевелилось и окровавленное тело лейтенанта Мельничука, в спине которого видно не только мясо, но и оголённые кости позвоночника. Просто отвалилось в сторону, а из-под него выбрался совершенно невредимый Лифанов. Ну, если не считать текущей из ушей крови. С трудом поднялся ноги.

— Спасибо, Ваня, — сквозь звон в ушах услышал младший сержант. — Если бы ты не принял на себя эти осколки…

Потом твёрдым взглядом обвёл позиции роты.

— А ну, кто жив ещё, поднимайтесь! Ну, или хотя бы подайте знак, что ещё живы…

24

Ждать, пока немцы атакуют Лопушь во фланг, через Десну, не стали. Наскребли-таки две роты мотострелков и переправили их по железнодорожным мостам на левый берег реки. Да, по мостам, поскольку, кроме главного русла, в полутора километрах юго-восточнее, возле деревушки Усовье, есть ещё и мост через старицу. И с рассветом, после сложного марша по заметённым снегами лесным дорожкам, ударили по немецкой пехоте, сконцентрировавшейся на восточном берегу озера Ловча.

Удар был совершенно неожиданным, поскольку боевые машины пехоты атаковали без артподготовки. И не с северо-запада, откуда немцы могли допустить контратаку, а с юго-востока. И лишь после команды по радио начался миномётный и артиллерийский обстрел полевого лагеря. Недолгий, поскольку немецкая пехота немедленно рванула в сторону Десны.

Добивать и брать в плен разбегающихся гитлеровцев оставили взвод мотострелков, а основные силы, выстроившись в колонну, двинулись к Михайловскому. Там гвардейцев тоже не ждали, несмотря на канонаду со стороны Ловчи: как потом показали пленные, её восприняли за нашу попытку обстрелять обнаруженный разведкой лагерь пехотинцев. Но в Михайловском без потерь в технике уже не обошлось: два танковых взвода, один на трофейных БТ, а другой на немецких «тройках», готовились к выступлению на северо-запад, чтобы поддержать огнём пехоту, атакующую Лопушь, и успели сделать несколько выстрелов по БМП.