Целитель-11

Глава 8

Суббота, 6 декабря. Ближе к полудню

Иран, Чахбехар

Иван Гирин не знал, куда себя девать. Раньше эта фразочка ставила его в тупик, слишком уж заумным был словесный изворот, а вот теперь дошло. Моряцкую душу рвало на части.

Хотелось и на Кешм метнуться, посбивать вволю гадские самолеты с белыми звездами на крыльях. И на «Грозном» оказаться, помочь ребятам из команды — крейсер получил пробоину на ватерлинии. Нос погрузился в воду чуть ли не до якорных клюзов, да еще сильный крен на правый борт.

Это долбанная «Калифорния» постаралась — запустила целый пучок зенитных «Талосов». Янки сдуру решили, что их хваленый «Энтерпрайз» потопили русские «Яки». Пилоты увернулись от американских «подарков», или те сами свихнулись на почве РЭБ, а вот одна паршивая ракетёшка ударила по крейсеру.

Ну, командир корабля не дрисливым оказался, и дал сдачи — «спустил с поводка» свору П-35. «Томкэты» перехватили парочку «крылаток», но две или три все же добрались до «Калифорнии» — и саданули в борт. А в каждой БЧ больше полутонны взрывчатки!

Вроде, говорят, не затонул крейсерок, но стал больше похож на подводную лодку — палуба на уровне моря, волны об надстройку плещут…

Но и здесь тоже хочется быть! Сжимая кулаки, мичман оглядел обширную гавань Чахбехара. Прямо у пирса горел иранский эсминец «Паланг». Еще три корабля совершали эволюции на рейде — «Демавенд», «Саханд» и «Сабалан». Тоже эсминцы — крейсеров у Ирана не водится.

А ТАВКР «Минск» скромно тулится с краю, как та рекомая хата…

— Товарищ мичман, почему не на вахте?

Строгий голос за спиной сработал, как сигнал — Гирин вытянулся, и отчеканил:

— Вахту отстоял, товарищ капитан третьего ранга!

Якушев смилостивился.

— А чего не спишь? — спросил он, не совсем по уставу.

— Да ребята просили глянуть, как тут… — Иван неуклюже пошутил: — За переборками не видать!

Каптри понимающе кивнул, и протянул мичману бинокль.

— На, глянь.

Гирин охотно глянул. Тяжелая оптика рывком приблизила горизонт. Четко виднелось серое корыто «Констеллейшен», сбоку — крейсер «Гарри Ярнелл»… Или это «Уорден»? Похожие силуэты… А вон там — «Гридли». И, вроде, «Бейнбридж»…

— Не пойму… — забормотал Иван. — Там еще что-то с моря подгребает… Ого! А на нем иракский флаг!

— О, это «Ибн Маржид»! — оживился Якушев. — Фрегат… Тот же сторожевик. Учебный, но зубастенький. На нем наши «Термиты» стоят, П-15, и французские «Экзосеты», новейшие противокорабелки. Видать, Тегеран с Багдадом крепко подружились, раз уж «спина к спине у мачты»! О! Выше, выше смотри!

— Самолет? — затянул Гирин. — Вроде, «Ту-16»…

— «Ту-16РЦ», — выразительно кивнул каптри. — Наши по-тихому вооружили иракцев. Как чувствовали!

— РЦ? «Разведка и целеуказание»? — нахмурился Иван, опуская бинокль. — Они что, всю морскую систему передали? А мы?

— Не жадничай, мичман, — замполит потер шею, разминаясь. — Передали «Успех», а у нас — «Легенда»! Мы-то со спутников работаем, иракцы — с самолетов. Ну, с «вертушек» еще. Чуешь разницу?

Гирин шумно вздохнул.

— Да нет, мне не жалко, — пробормотал он, розовея. — Просто… Ну, невмоготу в сторонке стоять!

— Понимаю, — мягко улыбнулся Якушев. — Только нас сами иранцы попросили не лезть. Это их драка!

— Нет, ну, если так… — заворчал Иван, успокаиваясь и снова приникая к окулярам.

«Ибн Маржид» приближался — вон, какие буруны распускает. А палубные истребители все вьются над авианосцем, как пчелы над ульем…

…Американцы налетели ранним утром, обстреляли иранскую флотилию «Гарпунами», отбомбились, а персы подняли с аэродромов три или четыре эскадрильи — и F-14 «Томкэт», и F-4 «Фантом», и F-5 «Тайгер». Спасибо сбежавшему шаху — закупился у амеров! И началось…

Воистину адская карусель закрутилась над портом — самолеты виражили с ревом и воем, стробоскопически сверкали авиапушки, трассеры затейливо скрещивались, и вились ракетки «воздух-воздух». Раз за разом в небе вспыхивали клубы огня и дыма, и падали в море обломки, распускались белые куполки парашютов. А полчаса назад военные с обеих сторон будто на паузу бой поставили…

…Жужжа и стрекоча, мерцая лопастями, над приземистой, песочного цвета застройкой Чахбехара, проплыли «Ка-25РЦ».

— Это «ж-ж-ж» неспроста, — веско и без тени улыбки заявил Якушев.

— И вон еще, — Гирин махнул биноклем в сторону дальних причалов.

Оттуда отваливали два ракетных катера — «Пейкан» и «Джошан».

— Выходят на позиции? — пробормотал мичман.

— Похоже на то… — затянул каптри, жмурясь на солнце.

Хороший декабрь у иранцев — тепло, как в Союзе весной. И не душно…

Яростно зашипели ракеты, срываясь с направляющих. Факелы вытягивались дымными, клубящимися шлейфами, словно указывая, откуда выпущены «противокорабелки». Стреляли отовсюду — с катеров, с эсминцев, с фрегата «Ибн Маржид», с наземных установок «Утес». Ракеты сбивались в стаю.

Американцы занервничали. Зенитные «Талос» могли поразить старенькие П-35 на маршевом участке, да и «Томкэты» с ними справятся. Но если в полете — десятки и десятки ракет? И как справиться с «Экзосетами»? Пусть и маломощные, но французские «изделия» летят над гребнями волн — попробуй-ка, обнаружь «горячий привет»!

Три «Экзосета» ударили в борт крейсера «Уорден», «тридцать пятые» добавили, вышибая надстройки и пусковые установки.

«Бейнбридж» огрызался вовсю, сбивая «Термиты», но ему сразу поплохело, стоило с «Демавенда» прилететь громиле П-500.

«Базальт» страдал той же болезнью, что и «тридцать пятые» — невысокой скоростью на старте, но, видимо, корабельные зенитчики проморгали пуск. Или не ожидали от эсминца ничего «тяжеленького». Да нет, мелькнуло у Гирина, скорей всего понадеялись на авиацию. А пчелки берегут улей! Вон, так и реют над «Констеллейшеном»! Рейте, рейте…

С разницей в восемь секунд, чтобы не пострадать в облаках раскаленных газов, стартовали еще три «Базальта». Иранские ракеты даже не целились в авианосец, будто брезгуя — и вламывали крейсерам. Нынешние корабли не проседали под тяжестью броневых плит — борта и палубы просаживались насквозь. Одна надёжа — засечь и сбить. Засекали… Сбивали… В воздухе вспухали облака разрывов, но не всякую атаку отобьешь.

А за ракетной волной накатила другая — с множественным ревом, парами и поодиночке, неслись десятки истребителей с персидскими красно-бело-зелеными розетками на крыльях.

— Они уходят! — заорал Гирин, подсигивая от возбуждения. — Уходят!

Якушев суетливо перехватил бинокль. Да, похоже…

Громадный «Констеллейшн» неуклюже разворачивался, отваливая по широкой дуге от чужих берегов. Рой американских «пчелок» вяло отбивался от наседавших иранцев, а крейсера, один за другим, отступали. «Бейнбридж» густо дымил, «Уорден» едва держался на воде, кренясь развороченным бортом. «Гридли» зарывался в воду из-за сильного дифферента на нос.

— Так вам и надо! — мстительно вытолкнул Гирин, и сорвался с места. — Надо ребятам сказать!

Якушев лишь улыбнулся в ответ, мимоходом оглядывая хищные силуэты «Яков-141», выстроившихся на палубе. Пара звеньев прогревала двигуны — на всякий случай, а за опущенными фонарями темнели фигуры пилотов. Полная боевая готовность.

— Слава богу, обошлось, — пробормотал замполит. Оглянулся — никто не видит? — и осенил себя крестным знамением.

Вечер того же дня

Каспийское море, борт СКР «Советский Азербайджан»

Сначала сторожевику «Гриф» сильно не повезло — вывели корабль из боевого состава Балтфлота и поставили на отстой. Однако геополитику корчило, вероятный противник всё норовил напакостить первому в мире государству рабочих и крестьян, малевал на картах «полумесяц нестабильности», и СКР расконсервировали. По рекам провели из Ленинграда в Баку, перекрестили в «Советский Азербайджан», и стал сторожевик флагманом Краснознаменной Каспийской флотилии, ее красой и гордостью.

Выйдя из прошлогоднего ремонта, корабль не только засиял новой краской. Бомбометы с торпедными аппаратами убрали с его палубы, и 37-мм спарку не пожалели, зато встроили пусковую установку ЗРК «Шторм».

Сухопутные знатоки брюзжали — не по рангу, мол. Чай, не крейсер! Зато флотские холили и лелеяли грозное оружие — враг не пройдет. И не пролетит.