Беловодье

Глава 9

Царь Иван Васильевич натешившись с молодой женой, коя полгода назад родила ему сына названного Петром, чувствовал себя превосходно, несмотря на болезненные ощущения в суставах возникших после активных любовных игрищ. Ломота в костях стала донимать его в последнее время все сильнее. Но эта боль напомнила ему об одном давнем деле, кое заставило его недовольно нахмуриться.

— Доктора ко мне! — приказал он.

Слуга со всех метнулся выполнять приказ царя, чье настроение могло измениться в одно мгновение с благодушного на яростное и не хотелось бы быть покалеченным тяжелым посохом за нерасторопность, это в лучшем случае…

Личный врач царя Элизеус Бомелиус, прозванный на русский лад Елисей Бомелий, не заставил себя долго ждать и явился перед очи правителя Московского царства спустя десяток минут.

— Ваше величество желало меня видеть? — с поклоном спросил он. — Как ваше самочувствие и что беспокоит?

— Чувствую себя пока благодаря Господу и твоими стараниями хорошо… Я позвал тебя не за тем, чтобы меня пользовать… Ты сказал, что тебе нужен год, чтобы проверить те сведения, что я тебе озвучил относительно опасности свинцовых труб и женских белил. Год прошел. Какие результаты?

Царь нахмурился еще сильнее. Та история с побегом вернувшихся в язычество части новгородцев до сих пор аукалась ему. Но их предводитель перед тем, как окончательно сбежать в море на огромном плоту прислал царю письмо в котором объяснял опасность свинца для организма, дескать медленная отрава, что вызывает болезненность, выраженное слабоумие у детей, вспыльчивость у взрослых и бесплодие у женщин или они дают нежизнеспособное потомство. Дескать итальянские архитекторы по наущению Папы Римского специально это сделали, чтобы низвести русских государей. Ну и привел примеры римских императоров и вообще римскую знать дохристианской эпохи, что очень увлекалась с использованием свинцовой посуды и подслащиванием винца все тем же свинцовым сахаром, в итоге все выродились не оставив жизнеспособного потомства, что привело Римскую Империю к падению, что между строк пророчил и Руси если ничего не изменить.

Как тогда царь рвал и метал, вспомнив о своей любимой жене Анастасии коя обожала использовать белила, в итоге сама умерла и дочери от нее, что действительно не отличались здоровьем, все померли в младые годы. Да и сыновья… Дмитрий сильно болел, тот же Василий от Марии Кученей умер во младенчестве (тоже белилами увлекалась сильно), Федор умом не блещет (да чего уж там говорить — дурачок), да и Иван Иванович не сказать, что богатырского здоровья и великого ума… и потомство оставить не может, хотя уже по третьему разу женат. Все один к одному.

Но на веру царь слова поганого вероотступника тогда все же до конца не принял (хоть и отказался от всего, что связано со свинцом и жену с детьми оградил) и повелел доктору все проверить, тем более что в письме этот так называемый Великий Кормчий предполагал, что ему сразу не поверят и привел методики проверки. Вот по ним доктор все и проверил, плюс свои методы измыслил.

— В целом, ваше величество, данные подтверждаются… Половина животных на коих проводили опыты от крыс до свиней от одного помета, коих поили подслащенной свинцовым сахаром водой и мазали белилами стали более слабыми здоровьем, а их потомство так и вовсе появлялось едва жизнеспособным… а у крыс так и вовсе мертвым. В то время как вторая половина не подвергавшаяся травлению свинцом здорова и плодовита.

Царь едва сдержался, чтобы не впасть в дикую ярость, начав крушить все вокруг посохом, только лишь глухо прорычал как зверь.

«Стало быть правда! Травили нас подлые паписты!!! — мысленно бушевал царь. — Извести нас хотели, дураками перед тем сделать и дуростью той воспользоваться, склонив в католичество!»

— Боли мои в суставах тоже от того?

— Вполне возможно, ваше величество, — поклонился Эзилеус, не решившись упомянуть о вспыльчивости царя коя тоже вполне возможно происходила от воздействия свинцом.

— Ясно… — все понял царь. — Ступай.

Как только доктор вышел, Иван Четвертый все же спустил внутренние поводки и позволил своей ярости взять верх, начал со звериным рычанием метаться по комнате ломая все что попадется под руку, а сокрушив все и вся упал на лавку и разрыдался от горя.

Но он все же быстро взял над собой верх и успокоился.

— Я отомщу…

Но что-то требовалось решать с язычниками.

Со стороны государства они пока особому гонению не подвергались и вовсе не по просьбе автора письма, что просил в обмен на эту информацию проявить милость к язычникам.

Вообще Алексей этим письмом хотел не только продлить жизнь Ивана Грозного и в перспективе избавить Русь от смуты, но и перенаправить гнев царя с язычников на папистов.

Просто сил на это в тот момент не имелось, так как все войска были заняты на войне со шведами в Польше и Ливонии. После того, как производство пороха вышло на новый уровень и теперь не имелось столь жесткого дефицита стало возможным вести более активные боевые действия с использованием новой тактики с широким применением деревянных пушек, что так превосходно показали себя при разгроме крымской орды. Это в свою очередь в разы снизило боевые потери в людях, увеличив эти самые потери в армии противника.

Как результат война вышла победоносной и Московское царство к началу 1575 года получило полноценный выход к Балтийскому морю, были взяты Ревель и Рига.

Теперь же силы высвободились… Вот только стоило ли использовать их в розыске и поимке язычников?

Конечно, он мог наплевать на «договоренность» и начать жестоко тиранить язычников, начав их окончательное крещение огнем и мечом, спустив на них тех же казаков (а то стрельцы могли и забузить им после войны домой под жинкины юбки залезть хотелось, да и помещики тоже могли зароптать, им за хозяйством своим приглядывать надо, а не то по мир окончательно пойдут), но царь все-таки не был совсем уж неблагодарной скотиной и добро все же помнил. Сына своего Петра опять же вспомнил, что рос здоровым ребенком, а не вялым и чахлым как все прочие его отпрыски.

Сейчас язычниками занимаются церковные стрельцы по приказу нового митрополита Московского и всея Руси Антония гонялись за нечестивцами по лесам и болотам, иначе и быть не могло, но силенок у патриарха было немного, да и сами язычники безропотно себя хватать не давали и всячески отбивались, уходя еще дальше в болота и леса.

Но и не преследовать их тоже нельзя. Церковники могут начать воду мутить и обвинить царя в потворстве поганым.

«Нет, тут надо бить на опережение и обвинить самих церковников в том, что не смогли обратить за столько веков в истинную веру всех русских людей», — подумал царь.

Рычаг давления на Церковь появился, но и самому бездействовать все же тоже не стоило. Но и направлять большие силы туда не хотелось, пусть церковники теми делами занимаются и в другие не особо лезут, пока окончательно не решат вопрос с язычниками.

— Что же делать?

Сердце снова сдавило болью. В такие неопределенные моменты он раньше мог посоветоваться со своей женой Анастасией, что была по-житейски умна и могла что-то подсказать и просто поддержать… Новые жены на это окались неспособны — обычные клуши годные только лишь для рождения детей. Да и сам он откровенно говоря их к себе особо не подпускал, чтобы не переживать снова ту боль утраты, что испытал после смерти первой жены. А то ведь и вторая жена померла…

— Надо что-то громкое… что отвлечет внимание людей и тех же церковников…

Информация о том, где осели бежавшие язычники у царя имелась, слухи от тех же английских купцов разошлись по Руси широко.

— Точно! Англичане!

В голове Ивана Васильевича в один момент сложился план, как сделать так, чтобы и волки сыты были, и овцы целы, и капуста не пропала, так еще и от вредителей до той же капусты охочих избавиться.

— Позвать ко мне английского посланника!

Представитель Московской компании Джером Горсей предстал перед царем вечером того же дня.

— Ваше величество! Счастлив видеть вас! — раскланялся англичанин.

— Московская компания хотела получить монопольное право торговли некоторыми товарами и я дам вам такое право, но с одним условием…

— Каким, ваше величество⁈

— Англия на своих кораблях и за свой счет отвезет в Америку войско казаков в две тысячи сабель, дабы они покарали обосновавшихся там вероотступников.

Царь хотел убрать с Дона и вообще Дикого поля самых буйных «воровских» казаков. А то ладно бы только на турок ходили или крымчаков били, так нет, сами иногда ничем не лучше тех же поганых… Сейчас они вроде как кровью искупили свою вину, но подобьют их те же поляки и снова начнут безобразничать, очень уж проблемный контингент.

В РИ Иван Грозный их практически всех «сжег» в Ливонской войне, бросая на самые опасные участки, но в этом варианте потери казаков оказались в разы меньше и допустить возвращение на юг столь большое количество буйных голов, кои только и могут, что саблями махать, ему не хотелось.

Так же этим шагом царь делал «громкий» ход, что затыкал рты недовольным не только внутри Руси, так что даже Церкви к нему теперь не особо подкопаться, но и на Западе. Ну а получится побить поганых или нет, это уже дело десятое, опять же относительно своей безопасности Кормчий ничего не просил… а только лишь за тех, кто остался.

— Уверен ваше величество, это можно будет устроить! — радостно воскликнул Джером Горсей.

Затраты на перевозку отобьются за один год торговли по новой схеме и дальше пойдет увеличенная прибыль, что заткнет рты его недругам, что обвинили его в нечистоплотной работе. Да и как находясь при колодце из него не напиться? Вот и к его рукам чуток прилипло…

— Настолько уверен, что гонов начать вывозить отряды казаков Англию на торговых судах Компани, чтобы уже оттуда переправить их на военных кораблях в Новый Свет!

— Великолепно. Делай.