Я ем города, морями запиваю

Глава 12

1969 год. Апрель. Тбилиси

— Ай, ребята, ну что вам будет с одной бутылки? — добродушный, немного пьяненький, загорелый черноусый пузан белоснежно улыбнулся. — Ну, может, с двух. Это же не вино, это нектар! Амброзия! Сам Сталин им угощал лишь высоких гостей. — Двое спутников хлебосольного грузина поддержали его заявление громкими возгласами.

— А что за вино? — невольно заинтересовался Данила, уж больно красочно рекламировал свой напиток неожиданный гость. — «Хванчкара»?

— Обижаешь, друг, — не на шутку оскорбился пузан. — «Усахелаури»! Слышал про такое?

— Нет, никогда, — озадаченно помотал головой Мельник. — «Цинандали», «Хванчкара», «Саперави», «Киндзмараули»…нет, про такое, как ваше, не знаю.

— Вот! — торжествующе усмехнулся грузин. — Потому что делают такое вино очень мало. Виноград для него растет в одном единственном районе — у горы Хвамли — и собирать его начинают лишь с заморозками. А потом…

— Слушай, родной, — бесцеремонно перебил вошедшего в раж мужчину Численко, постучав ножом по фужеру с минералкой. — Поверь, мы бы с огромным удовольствием отведали твоего нектара, но…посмотри вон туда, — нападающий мотнул подбородком в сторону стола, за которым ужинал тренерский штаб московского «Динамо». — Видишь, наш старший сюда уже поглядывает? Бесков, если что. Заметит, что пьем накануне важной встречи, на кусочки порвет. На мелкие-мелкие кусочки. Так что, — Игорь с сожалением вздохнул. — Спрячь лучше бутылку. Хочешь угостить, давай после игры?

— Да я и тренерам вашим подарю! — вскинулся грузин. — Пусть они тоже попробуют. Зачем рвать кого-то? Гиви, сбегай за еще одной…нет! Пятью бутылками! — Один из парней, что стояли рядом с ним повернулся было, чтобы метнуться, но Мельник жестом остановил его.

— А что, уважаемый, — Данила коварно ухмыльнулся. Ему пришла в голову отличная мысль. — А почему бы тебе не поднести это вино немцам? Вон они сидят, тоже ужинают. — Мельник бросил короткий незаметный взгляд в ту часть ресторана гостиницы, где неспешно насыщались футболисты «Кельна».

— Совсем дурной? — побагровел пузан. — У меня отец воевал, до Варшавы дошел, орден Славы заслужил. Дядя под Сталинградом погиб. А ты мне предлагаешь этих поганых фашистов нашим лучшим вином угощать?!

— Прости, не сообразил, — Мельник примирительно поднял руки вверх. — Глупость сморозил. Просто подумал, а почему бы их немножко не отвлечь? Так, чтобы завтра они чуточку уставшими были. — Молодой игрок заговорщически подмигнул грузину.

Тот несколько секунд обалдело пялился на него, а потом вдруг оглушительно захохотал и громко выкрикнул что-то на своем языке. Его спутники тоже засмеялись. Правда, пузан тут же перешел на русский.

— Понял, дорогой, понял тебя! Все сделаем. В лучшем виде сделаем! И вино им поднесем, и другие развлечения организуем. Останутся довольны! — Толстяк хлопнул Данилу по плечу и отошел.

Численко проводил его ошарашенным взглядом, а потом повернулся к Мельнику.

— Малой, это что сейчас было? — сидящие по соседству футболисты вразнобой поддержали его недоуменными возгласами. И лишь Яшин понимающе кивнул.

— Да так, — застенчиво улыбнулся Данила. — Подумалось просто, что на войне все средства хороши.

— На какой к херам войне? — удивился Аничкин. — Ты что несешь?

— Погоди, Анюта, — вмешался Лев Иванович. — Малой может и корявенько все исполнил, но здравое зерно в его действиях имеется. Вспомни, сколько раз нас перед важными играми то споить пытались, то баб в номера организовать? Особенно здесь, на Кавказе. Помнишь, как на Кубок играть надо было и на нас форменную охоту вели: «Вино наше пейте, цветы, фрукты выбирайте — нигде больше такого не найдете. Девочек к себе зовите, не стесняйтесь, в комнатах тоже все готово», — знаменитый вратарь, как мог, изобразил грузинский акцент. — Забыл? Мы потом всухую продули. А почему? Да потому что ноги после той пьянки-гулянки еле волочили.

— А ведь и правда, — призадумался Маслов. — Было как-то раз такое, помню. Генка Еврюжихин потом еще в бассейне едва не утонул.

— Что ты врешь, зараза? — возмущенно подскочил на месте форвард под дружный хохот одноклубников. — Какой бассейн? Не язык, а помело форменное. Без костей.

— Ладно, понятно все, — подвел черту под разговором Аничкин, когда все отсмеялись. — А Малой оказывается у нас коварный типчик. Тот еще фрукт. Что ж, будем надеяться, что наш новый грузинский друг не подкачает. Главное, потом, если выгорит, с ним водку под грецкий орех в качестве закуси не пить.

— Водку, да с грецким орехом? — удивился Долбоносов. — А что в этом такого особенного?

— Балбес, — глянул на него с жалостью Витька. — Это ж самое калорийное сочетание.

— Да ладно, — засомневался Володька. — И потом, где это грузины водку предлагают. Вон, как сейчас, вино все больше.

— Так это ты с ними мало встречался за столом, — многозначительно улыбнулся многоопытный Яшин. — Помню, как-то приезжаем мы сюда, в Тбилиси — это еще при Пономареве было…

Сложно сказать, сыграл ли свою злодейскую и коварную роль хлебосольный грузин, или вмешались иные причины, но с самого начала ответной встречи игроки «Кельна» выглядели совсем не лучшим образом. Хотя, условия для проведения матча оказались отнюдь не идеальными для обеих команд. Накануне в Тбилиси прошел настоящий тропический ливень и газон стадиона стал вязким и тяжелым. На таком не продемонстрируешь филигранную технику, скорее надо приготовиться к тяжелой борьбе на каждом участке поля. Парадокс, но немецкие футболисты, которые вроде бы исторически — еще со времен знаменитого финального матча чемпионата мира, когда обыграли великих и могучих венгров — всегда славились своим умением блеснуть как раз в подобной обстановке, сегодня почему-то двигались тяжело, часто ошибались в самых безобидных ситуациях, то и дело теряли мяч.

А тут еще одна неприятная новость для «Кельна» — их основной голкипер Пауль Хайерс на последней тренировке перед матчем получил неприятную травму паха и в ворота встал его дублер — девятнадцатилетний Рольф Биркхёльцер. И москвичи, поняв, что совсем еще зеленый пацан отчаянно волнуется, суетится, начали буквально с первых минут обстреливать его при любой удобной возможности, проверяя на надежность.

Один только Численко умудрился пять раз за первый тайм приложиться к мячу, пытаясь пробить немецкого голкипера. Да и другие динамовцы от него не отставали. Дважды очень опасно бил Маслов, по разу отметились Еврюжихин и Семин. Чаще всего мяч пролетал мимо, но сам факт такой массированной атаки заставлял здорово нервничать футболистов «Кельна». Про тренеров их и говорить не приходилось — вся скамейка запасных гостей стояла на ногах, постоянно пребывая в состоянии крайнего волнения. А гортанные возгласы были слышны на весь стадион. Еще бы, на кону ведь стоял выход в финал европейского Кубка.

Но удача улыбнулась не нападающим «Динамо», а подключившемуся в кои-то веки в атаку Витьке Аничкину. Мельник сумел пройти финтами подряд двух немецких защитников, словно стоячих, а потом вдруг взял, да и выполнил навес в центр штрафной, куда подкрался капитан его команды, про которого все забыли. Резкий кивок головы и пятнистый пулей влетел в нижний угол. 1-0 Эх, жаль, но местные болельщики, равно как и в матче с датчанами не побаловали москвичей — на стадионе их набралось тысячи две, и потому особого ликования на трибунах не наблюдалось. Сами динамовцы вопили едва ли не громче.

— Не останавливайтесь, — зычно прокричал с бровки Голодец. — Только не останавливайтесь!

Вообще-то он был прав на все сто, ведь сейчас москвичи могли пройти в финал лишь за счет двух забитых на чужом поле мячей. И только. А если вдруг «Кельну» удастся сравнять, то все опять качнется не в пользу номинальных хозяев.

— Ох, что-то ноги не бегут совсем, — пожаловался Даниле Численко. — И колено опять разнылось, — форвард потер туго забинтованную травмированную ногу и на лице его появилась болезненная гримаса.

— Может, замену попросить? — встревожился Мельник. — Зачем надрываться, здоровье дороже.

— С ума сошел, не вздумай даже заикаться! — испугался Численко. — Бес и так на меня с подозрением смотрит. Того и гляди, или в дубль сошлет, или, как Вшивцева с Гусаровым на выход определит. Сейчас до перерыва дотяну, а там в раздевалке заново бинт перетяну и все будет тип-топ. Так что смотри, не сболтни никому, понял?

Данила нехотя кивнул. Не нравилась ему эта ситуация, хоть убей. Последив немного за товарищем, он заметил, что тот все сильнее начинает припадать на покалеченную ногу после очередного рывка или удара по мячу. Мельник глянул в сторону расположенной под навесом их скамейки запасных. Голодец привычно подпрыгивал на бровке, раздавая указания полевым игрокам, Бесков мрачно замер нахохлившимся филином на своем месте. Администратор клуба Ильин что-то втолковывал ему, наклонившись. Обычная, вроде, картинка.

— Малой, не спи!

Набухший сырой мяч ударил в колено и отскочил с лицо, задев кончик носа. Искры так и брызнули из глаз! А следом градом полились слезы. Черт, больно-то как!

— Мельник, сука, упустил своего! — истошный вопль Таракана хлестанул по ушам. Не видя практически ничего, Данила на ходу смахнул влагу с глаз и рванул за улепетывающим от него игроком «Кельна», который воспользовался моментом и обокрал зазевавшегося русского футболиста. — Держи его! — Можно подумать, он сам не понимает, что прорыв немца нужно остановить любой ценой.

Соперника Данила настиг почти у границы своей штрафной. Подстроился и бросился в отчаянный подкат, молясь всем богам, чтобы не въехать пронырливому форварду сзади в ахиллы. Ведь тогда итальянский арбитр скорее всего выгонит с поля. И прости-прощай финал!

Вроде чисто вышло, но проклятый макаронник все равно свистнул. И стремительно бежал к месту столкновения игроков. «Только не удаление! Только не удаление!» Мельник тяжело поднялся с газона, потрепал по плечу изображающего вселенские муки игрока «Кельна» и, чуточку сгорбившись, взглянул на бармалея. Что скажешь, «черный»? Давай, не томи!

— Avviso!.. Warning!

Фух, пронесло! Предупреждение.

— Perdonate[7].

На лице Антонио Сбарделлы мелькнуло удивление.

— Parla italiano[8]?

Но Мельник лишь отрицательно помотал головой, мол, сказал все, что знал. Что характерно, не соврал. Так уж получилось, запомнил когда-то несколько слов и расхожих фраз, когда неделю провел в экскурсионном туре по «сапожку». Эх, и веселая выдалась поездочка — в группе из мужчин он оказался один одинешенек, а все остальные были девчонки из самых разных регионов России, которым крупная компания оплатила короткий тур за успехи на ниве ударного капиталистического труда в магазинах известного парфюмерного и косметического бренда. Три десятка красоток на одного Данилу! Помнится, во всех городах, что проезжали, он так ни разу в своем номере и не ночевал. Клево погулял под сладкие песни Джиджи Д’Алессио. Точно мартовский кот. Хотя…поездка та как раз в марте была. Ха!

— Опять дрыхнешь?! — Маслов отвесил задумавшемуся товарищу несильный, но обидный подзатыльник. — Какого х…я, Малой?