Падение короны

Глава 3. Сны правителей

Не знаю, каким по счету это было переживание петли сна правителем России, но одно из самых ярких — это когда, большевики расстреляли всю царскую семью. И это событие заставляло как бы проснуться, но оказывалось, что ты все равно спишь, а сон повторяется снова и снова. Очень долго было не понятно почему история повторяется, почему кровавая версия происходящего наиболее вероятна. Но со временем, получая опыт, можно было предположить, что дело в нас — в правителях. Видимо мы все-таки могли, что-то изменить, чтобы жизнь на планете становилась лучше. Для нас, правителей, было очень долго не понятно, что значит «лучше». Но оказалась, что это довольно банально — это когда люди, все люди, а не только аристократы станут жить лучше. Но чтобы этого добиться нам пришлось делать то, что было очень маловероятно для всего хода истории, думать для нас совсем не естественным образом и надеется, что другие правители так же попали в эту петлю времени, и рано или поздно сделают над собой усилие.

Это не про историю. История к этому имеет такое же отношение как стул в комнате, в котором люди обедают. Декорации и не более того, меняющиеся от сна к сну, но вне их не может мыслиться жизнь.

Россия

Екатерина II (Великая) [1729-1762-1796]

=> Павел I => Александр I

=> Николай I [1796–1825 — 1855]

=> Александр II Освободитель (1818–1856 — 1881) — провел реформу по отмене крепостного права

=> Александр III (1845–1881 — 1894)

=> Николай II (1868–1894 — 1918)

Екатерина II (после Великая) получила трон в результате дворцового переворота 1762 года, забрав его у мужа Петра III. Отношение династии Романовых к русскому народу было опосредованное. Уже начиная с патриарха Филарета, возвеличившегося в Смутное время, и являющегося отцом царя Фёдора I, все становилось подозрительно. Не прошло и 20 лет, как следующий патриарх Никон довел Россию до церковного раскола, и все ради укрепления трона наследника Алексея.

Но не уходя так далеко, очевиднее все становится во времена Екатерины. Романовой была не она, а её муж немец. Как же так, спросите Вы? А вот так, муж Екатерины Петр был немцем по рождению от брака дочери Петра Великого Анна и герцога Карла, получив титул герцога после смерти отца в 1937 году. В то время как её сестра Елизавета, получив трон Российский в 1941 году, желала укрепить его привезла в Россию своего племенника Петрушу, который так не взлюбился генералами армейскими и знатью российскою. Причем так не взлюбился, что его жена казалась лучше, хотя тоже была крови немецкой, но она сделала себя из Софии прусской Екатерину русскую, при этом имея и отца прусского князя, и мать шведку сестру Шведского короля. Так и вырождался род Романовых, в которых практически не оставалось русской крови.

Её сын Павел I правил недолго с 1976 по 1801, был убит при заговоре армейской элитой. Но жена его Мария Федоровна, полька по месту рождения и немка по воспитанию, дочь прусского герцога, смогла нарожать ему целое потомство из 10 детей, среди которых и мы. Александр I император Российский, царь Польский и князь Финляндский, победитель Наполеона I в 1814 году и был моим родным братом, от которого и досталось мне царство Российское в 1825 году.

Нарекли меня Николаем. А когда мой брат Александр умер по дороге в Таганрог, а старший брат Константин отрекся от трона, корона досталась мне. Впрочем поговаривают, что брат Александр отстранился от дел, инсценировав свою смерть и стал жить отшельником во Христе. И действительно подозрительна его смерть, да и дела его, и отречение Константина все было продумано. Так или иначе, но военные чины меня не любили и было почему. Началось это задолго до моего рождения, получив большую власть от моей бабушки Екатерины, благодаря кому, она и села на трон, расставаться с этой властью было не просто. Организовав заговор, они убили нашего отца. А брат Александр восстановил власть Сената и позже создав Государственный Совет, чтобы не в закоулках решать правительственные вопросы, а публичного, чего очень не хотелось аристократам, военным чинам и православной епархии. Но не смог он выдержать противодействия налаживанию дел праведных и осталось это делать мне.

Бедолага Сунгуров, будучи губернским секретарем в Москве 25 лет отроду, создал свой кружок студентов мелких чиновников и офицеров с целью свергнуть меня в 1831 году и создания какой-то конституции. Это был первый звоночек после восстания декабристов в 1825 году, в то время, когда образовалась неразбериха пока я не сел на трон. Затем таких кружков станет много и в одной из петель сна она закончилась смертью от рук террористов «Народная воля» внука моего Александра III. А вот затем и последовал расстрел семьи последнего царя Российской империи, моего правнука Николая II.

И через несколько петель сна, я понял, мне просто необходимо это все предотвратить. Я стал размышлять, почему эти люди были так жестоки? И нашел причину в том, что у нас в отличии от Британии, да даже и Пруссии, люди ходили крепостными. Ещё во времена деда Ивана Грозного, звали его Иван III Васильевич, собиратель земель русских и освободитель от ордынского ига, составили судебник 1497 года, из которого мы и знаем немного о появлении крепостного права и наличия холопов как жителей земли русской. В то время как в Британии крепостное право будет вскоре отменено, в России оно только вступало в свои права.

Но позвольте, что я мог сделать? В Сенате заседали только одни Дворяне, вопрос крепостных они даже обсуждать не хотели. Они вообще ничего не хотели менять, их полностью всё устраивало. Их лидер, некто Уваров, твердил мне только о просвещении, мол декабристы то эти, люди темные, вот если бы патриотическое воспитание им в лицеях прививали бы … как там? Православие, Самодержавие, Народность? То восстаний и не было бы, а то удумали всякую чернь поддерживать. Ну, что за бред, честное слово. А народ то у нас малограмотный, кто говорит, тому и верит. Поэтому первым делом я приблизил людей из интеллигентов, в наших реалиях попросту молодых кадетов. Приговоры декабристам смягчил как мог, положение крепостных облегчал. Запрещал их ссылать на каторгу, продавать на торгах, дал им право выкупаться. Но все это почему-то не работало. В следующем сне мне пришлось действовать решительнее.

А у нас то и организованной полиции не было, чиновников не хватало, а значит и налоги по стране не собирались. Убедить дворян в необходимости именно профессиональной полиции, подчиняющейся царю, проблем не составило. Привлекая в Сенате православных, удалось организовать благотворительные лечебницы, в которых люди верующие помогали всем нуждающимся на деньги сочувствующих дворян. Это потом я понял, как смешно все это. Те, кто даже не хотел обсуждать положение крепостных, очищали совесть жертвуя деньги больным.

В следующем сне, я был уже циничнее. Взял, что мог от дворян, военных чинов и православных, все что мог — полицию и лечебницы, и отстранил их от Сената вообще. А в Сенат привел молодых интеллигентов кадетов. Шум, конечно, подняли, о не легитимности кто только и не говорил. Революция была на гране, только ни как в кровавой версии с расстрелом царской семьи в заключение, а ровно наоборот. Дворяне, руками военных меня и убили. Впрочем, можно было ожидать, ведь именно это и произошло с моим отцом Павлом.

И все повторяется. В этот раз в Сенат я просто привел новых людей — промышленников, людей новых перспективных, Россию матушку с колен поднимать готовых, урбанизацию проводить, да людей в города переселять. А для того надобно было их занять производством там всяким, мебель сделать, оружие, да хоть бы и одежду пошить, а то все оборванцами ходили. Тут не заподозрили Дворяне ничего дурного. Ну слава Богу. А я тем временем указ то о выборах в Сенат подсунул. Промышленники поддержали, они то хотели закрепится у власти в Сенате, к царю поближе. Но выборы то какие, а голосовать будут лишь те, у кого земля есть, т. е. те же самые дворяне. Не понимали они долго, зачем нужна вообще вся эта канитель, мол ты царь и правь нами, вот хочешь веди в Сенат людей новых, не хочешь не веди. Еле объяснил им, что для дела то лучше если царь знающих людей приводить станет, а не как Петр I приводил к власти кого вздумается и ставил во главу строительства или там производства какого-то, а то и к себе приближал в Сенате. Так Дворяне и проглотили наживку.

И не прошло и полугода после утверждения, справили мы сии выборы. Создали значится землевладельцы эти свою партию Октябристов и вошли в Сенат, опять же с Промышленниками. Но если раньше, Дворяне имели высочайшие влияние на умы жителей России, аж 60 %, это подумать надо чуть ли ни весь свободный люд дворян уважал и кланялся, а то и крепостной истово верил в царя Батюшку, а он их в морду бил руками дворян и офицеров. Так вот выборы эти чудные, уменьшили влияние Дворян на треть. Люди стали думать и задумываться, и уже не всегда кланяться. Но зато православные патриархи на дыбы встали, и давай народ баламутить, мол Сенат стал не легитимный. Боялись, конечно, за власть свою над людом православным, ведь опираясь на дворян и царя, и они получали неплохо с уклада нынешнего. А промышленники то начали вопросы торговли менять, опираясь на селян и крестьян поднимать статус страны нашей, делать из неё аграрную экономику, пищевые производства централизованные делать. И уже спустя 10 лет влияние дворян, православных и военных сильно упало, я смог исключить их из Сената, усилив промышленников селянами, пусть и в нижней палате, но все равно. Ну как исключить, через «честные выборы» конечно же. Легитимность, конечно, уменьшилась, но не критично. Стали организовываться различные организации, но уже не столь радикально революционные. Как говорится прошли на гране.

А уже в различных снах по-разному, но уже за 1850 год перевалило. А крепостное право все там же стоит. Но сон не прекращается, значит действуем. Удалось закрепить аграрную политику, подготовить куда приходить крепостным и что им делать, после освобождения. Под тем предлогом, что не все же у нас крепостные. Стали делать исключения, давать наделы малые, которые дворянам не гоже, то нищему крестьянину в самый раз. И смешно назвать хозяйствами, да фермами, но они начали расти.

А чтобы отвлечь народ от острого противостояния с дворянами и православными в вопросах крепостных и устройства аграрной экономики, обратил я, царь, внимание Сената на положение людей других национальностей в России. А таких было уже не мало, особенно на окраинах. Конечно, православные не желали с ними мирится, казались чуждыми они, да и в других богов они верили, ну не свои в общем, чумазые, да страшные. Татарского ига на века в памяти хватало. Пришлось опять же, образовывать народ, университеты строить, и тем самым интеллигентов в Сенат приобщить мол для сего дела, а потом и от промышленников в Сенате избавиться. Тут православные впали в ступор, раз царь больше не поддерживает промышленников, и аграрная экономика уже не сможет лоббироваться в Сенате, то это же хорошо. А то, что он интеллигентов туда ввел, ну так они все ж кадеты военные, царю лучше знать каких людей из дворян к себе приближать. Ну и пускай это дворянам старым не нравится, жизнь то идет. И за вопросами сегрегации к населению чуждому, стали остывать радикальные настроения.