Жандарм

Глава 16

Здание театра было уже привычно двухэтажным и даже имело свою территорию. За металлической ажурной оградой к входу вела дорожка, усаженная цветами и аккуратно подстриженными кустами розы. Над входом вывеска театра дублировала свою «товарку» над воротами.

Когда я зашел в фойе, то снова почувствовал себя белой вороной, как в поезде. Только там я был богатым среди бедных, а тут из-за моего костюма все получилось с точностью наоборот. Нет, откровенных богачей в театре не наблюдалось, больше средний класс — инженеры, студенты и гимназисты, офицеры с дамами и просто одинокие барышни... А вот рабочих не наблюдалось ни одного.

Само фойе было не особо большим — примерно метров пять на восемь. Напротив входа была буфетная стойка, за которой стоял официант с прилизанными волосами, пробором по центру и короткими усиками. За его спиной к стене были приколочены полки, на которых стояла сладкая выпечка. Отдельно стоял стеллаж с напитками. Аромат свежей сдобы причудливо смешивался с дешевым парфюмом пришедших на представление дам и запахом табака.

Справа от буфетной стойки была дверь в служебное помещение, а сам зал для посетителей находился на втором этаже, куда вела винтовая лестница. Она находилась еще правее от двери. По бокам от входа стояла пара кадок с растениями. Освещал фойе попадающий из окна слева дневной свет, но на потолке свисала и люстра для ночного освещения. Украшена она была тканевой бахромой, прикрепленной к металлическому обручу, по центру которого и свисала лампочка.

— Сударь, вы наверное дверью ошиблись, — процедил через губу, подошедший ко мне молодой поручик.

Судя по возрасту — недавно из училища или академии. Знаки различия имеются, но я пока в них не очень разбираюсь. Нужно будет устранить этот пробел. Но молчать я был не намерен.

— С чего бы это? На входе не написано, что сюда нельзя входить кому-то по сословному признаку. А деньги у меня есть, — я демонстративно достал россыпь марок.

Это не улица, здесь на мое «богатство» никто не позарится. Что и доказал пренебрежительный взгляд офицера и слегка наморщенный носик молодой девушки в паре шагов позади него. Небось перед понравившейся девушкой решил себя «героем» показать!

— Уходите, — не сдавался поручик. — От вас воняет!

— Так прикройте нос, — процедил я.

Вот еще! Будет он мне тут указывать. Хотя, судя по удивленным взглядам парочки еще зашедших на представление людей, такого ответа от меня не ожидали. Неужели я снова веду себя как-то «неправильно»?

— А вы храбры для рабочего, — раздался позади меня приятный женский голосок. — Не боитесь попасть в суд за оскорбление офицера?

Я обернулся и далеко не сразу сумел подобрать слова. Передо мной стояла красивая брюнетка в голубом платье и такой же шляпкой с вставленным в нее белым пушистым пером. Волосы завиты и скреплены сзади в хвост, который дальше россыпью спадает по плечам. Платье имеет небольшое декольте, обнажающее слегка загорелую шею. Изящные пальцы сжимают белый зонтик, сейчас сложенный. Зеленые глаза смотрят на меня открыто и с любопытством. В их уголках заметны искорки озорства.

— Нет, — наконец я смог выдавить из себя. Уж очень сильное впечатление на меня произвела незнакомка. — Я ведь никого не оскорблял.

— Совет офицеру, что выше вас по положению — само по себе может быть расценено как оскорбление, — заметила она.

— Я имею право посмотреть на представление, и не господину поручику лишать его меня! — гордо задрал я подбородок.

Отступать в этом вопросе особенно перед ней мне не хотелось. Уж и не знаю, что на меня нашло. Ни одна другая девушка, что я видел до этого, на меня так не действовала.

— До представления осталось пять минут, — прервал ответ поручика, уже открывшего рот, голос распорядителя с лестницы.

Офицер презрительно дернул подбородком, после чего подхватил стоящую за ним девушку под локоток и чинно удалился на второй этаж. Я подошел к официанту и спросил, где оплатить билет за просмотр. Оказалось, что тоже у него. Также он посоветовал не идти на просмотр сейчас, а пойти на следующий сеанс, что пройдет через два часа. Я его совет проигнорировал и поднялся наверх.

Зал театра был уже побольше чем фойе и растянулся на десять метров в длину от входа и на восемь в глубину. Слева было натянуто белое полотно, справа, за расставленными в четыре ряда табуретками, над головами посетителей возвышался штатив с деревянной коробкой и круглым отверстием по центру. За штативом стоял мужчина лет тридцати в черной кепке и дешевом черном костюме. Его шею охватывал галстук в серую полоску, а правая рука держалась за ручку, торчащую сбоку коробки. В противоположной от входа стороне рядом с полотном стоял рояль, за которым сидела женщина лет сорока. Осмотрев ряды, я прошел в конец зала и сел на свободный табурет. Первые три ряда все были уже заняты.

— Дорогие зрители, — заслонил собой полотно распорядитель, что приглашал до этого нас в зал. — Вашему вниманию представляется картина Петра Ивановича Чандырина — Демон, снятая по одноименной поэме Михаила Юрьевича Лермонтова. Приятного просмотра!

После такой короткой вступительной речи распорядитель отошел к входу и погасил свет. Я до этого вовсю любовался прекрасной незнакомкой, что села во втором ряду, но сейчас был вынужден прекратить это приятное для меня занятие и сосредоточился на полотне.

За спиной застрекотало — обернувшись, увидел, что это мужчина за штативом принялся крутить ручку. Женщина за роялем заиграла вступительный аккорд, и я снова вернулся к белому полотну. На нем уже появилась черно-белая картинка с надписями. Безграмотному человеку здесь делать нечего, тут же сделал я вывод. А дальше надписи сменились видом нарисованного неба и подвешенного тросами к потолку актера, загримированного под демона, и я решил полностью погрузиться в представление.

Представление оставило после себя двоякие ощущения. Игра на рояле на мой вкус была хороша, а вот картинка на полотне — отдавала фальшью. В основном из-за хорошо видимых примененных декораций и картинных заламываний рук актрисы. Последнее понятно — трудно играть роль и передавать эмоции лишь через «язык тела». Сама поэма на меня впечатление не произвела. Демон, который был наказан, но вдруг влюбился и мучал молодую девушку красивыми речами по ночам. А когда она ответила ему взаимностью, то умерла от одного поцелуя. Может я слишком черствый?

Но все мысли вылетели, когда зажегся свет и я вновь увидел ее. Тут же подорвавшись со своего табурета, я максимально быстро двинулся на выход, чтобы не упустить незнакомку и узнать ее имя. Другие посетители тоже двинулись на выход, и пришлось их мягко расталкивать, чтобы протиснуться к проходу и не упустить из виду девушку. Я уже почти догнал ее, как мне на плечо легла мужская рука, крепко его сжав.

— Вы, сударь, совсем берега потеряли — толкать окружающих господ, — процедил мне в ухо давешний поручик.

— Как же ты меня достал, — простонал я и полез в карман. — Вот, видишь? — ткнул я ему буквально в нос свой документ жандарма. — Вам достаточно, или еще есть какие-то вопросы?

Покрывшийся красными пятнами от гнева молодой офицер, все же соизволил прочитать бумагу, после чего его пыл слегка угас. Но презрение никуда не делось. Просто трансформировалось в презрение военного к жандарму.

— Да, достаточно, — чуть ли не выплюнул он мне в лицо.

— Тогда не задерживайте меня более.

Я снова ринулся к проходу, забыв уже про офицера и стремясь найти взглядом прекрасную незнакомку. Догнал я ее уже в воротах.

— Простите, милостивая сударыня, но я не могу покинуть сие заведение, не узнав ваше имя, — обогнув девушку, встал я на ее пути.

Та сначала недовольно нахмурилась и уже хотела дать мне отповедь, как что-то ее заставило передумать.

— Вы не похожи на... — и она на секунду замялась, окинув меня взглядом, — на рабочего. Те так не говорят, — задумчиво закончила девушка.

Вот что ее заставило поменять свое мнение! Уже не первый раз «прокалываюсь», но сейчас это мне на руку.

— Пусть мое истинное происхождение будет нашей небольшой тайной, согласны? — продолжил я свой напор, стараясь применить все свое обаяние.

Правда, с синяком во всю «морду» сделать это очень не просто. Как хорошо, что девушки любят все же больше «ушами»!

— Ладно. Но тогда и мое имя пусть для вас тоже останется неизвестным, — улыбнулась она.

Вот черт! Рано я обрадовался.

— Что же я могу сделать, чтобы открыть эту тайну?

— Обмен, — заявила красотка. — Ваша тайна на мою. Согласны?

— Хорошо, — внутренне поколебавшись, кивнул я. — Но дамы вперед.

— Лидия Сергеевна Воронцова, — и тут же голову чуть набок склонила, оценивая мою реакцию.

Видимо ее имя должно мне что-то сказать. Вот только тут она промахнулась и, не увидев ожидаемой реакции, даже немного свела красивые густые бровки.

— Григорий Мстиславович... — снова кольнуло около сердца, заставив меня сбиться и прийти в себя. Опять клятва дала о себе знать. — Можно просто Григорий, — тут же я постарался замять эту запинку. — Происхождение у меня самое хорошее — магическое.

Ее лицо так и оставалось нахмуренным. Не понравился ей мой ответ. Тогда, для подтверждения своих слов я поднял руку на уровень груди так, чтобы кроме девушки и меня никто не заметил моих пальцев, и подал в них энергию.

— Не дворянин, но речь правильная, и при этом владеете магией? Кто же вас учил... — склонила она голову на другой бок и стала еще внимательней рассматривать меня своими зелеными глазами.

— Оставим это для следующей встречи? — улыбкой ответил я.

— А вы занятный человек, — хмыкнула Лидия.

— Так я могу рассчитывать на повторную встречу? Только не огорчайте меня отказом, прошу!

Красотка громко и искренне рассмеялась.

— Спрашиваете и фактически не оставляете мне выбора, — через несколько секунд вытерла она выступившие от смеха слезы. — Хорошо. Проведете для меня небольшую экскурсию?

— Где и когда?

— Послезавтра после полудня, — после короткого раздумья, сказала Лидия. — По Хитровке.

— Не имею возражений, — тут же расплылся я в улыбке.

— Тогда жду вас на пересечении Подколокольного переулка и Яузского бульвара в три часа. Не подведите меня! — погрозила она пальчиком и, обогнув, ушла, оставив после себя тонкий аромат цитруса.

Не скрывая довольной улыбки, я провожал ее взглядом до самого автомобиля с дворянским гербом на дверце. Две лошади, опирающиеся на бело-красный щит, цвета которого разделены диагонально пополам.

В служебную гостиницу я вернулся без приключений. Спокойно поужинал и в прекрасном настроении лег спать.

Утром я уже стоял на условленном месте и ждал завербованных мужиков. Явились они с опозданием в десять минут, когда я уже решил, что те не выполнят своего обещания и прикидывал, как их ловить буду.

— Чего так долго? — буркнул я подошедшим Акинфею с Сергеем.

— Дык, часов у нас нет, — пожал плечами бородатый Акинфей. — Вышли засветло, а там уж как успели.

— Ладно. Выполнили, что я требовал?

— Да, — со вздохом передал мне Акинфей сверток из газетной бумаги, перевязанный веревкой.