Мне бы в небо 2

Глава 18

На удивление неделя пролетела без приключений. Троица новичков действительно услышала меня. И больше они не создавали никаких проблем. Даже Лёха вёл себя на удивление адекватно. Может, оттого что не хотел вылететь с этого задания. А может, оттого что через два дня вернулся Лужный и устроил всем курсантам показательные выступления с песнями, танцами, игрой на бубне и полосканием мозгов, на тему их полного отсутствия.

Капитан практически не давал нам продыха, каждую свободную минуту придумывая новые наказания. За эту неделю казарма и вся причитающаяся академии территория была вылизаны практически до идеального блеска. Мы пыхтели до упада, под непрестанным контролем Лужного. Он решил лично проследить за нашим наказанием, явно не доверяя никому из лейтенантов.

Впрочем, и лейтенантам было чем заняться. Уж не знаю, что происходило, но мы каждый день наблюдали, как наши кураторы уходят в город. Причём делают они это в курсантской форме. Сдаётся мне, что Владимир Алексеевич решил устранить угрозу руками лейтенантов. Все они, конечно, были отличными бойцами, в чём мы уже давно успели убедиться, но сомневаюсь, что таким образом смогут справиться с возникшей проблемой. Ну или просто Мохов решил проучить местного начальника милиции. Похоже, что со всеми жалобами он уже разобрался и теперь мстил. Только делал генерал-майор это очень странным образом. Проще было бы просто снять Жилина с должности и посадить не его место, кого-нибудь лояльного академии. Думаю, с этим никаких проблем не должно возникнуть.

Но это не моё дело. Владимир Алексеевич, сам знает, как поступить.

Тринадцатого января, в канун старого Нового года нашу четвёрку забрал Илья Валерьевич и потащил на аэродром. Там нас уже ждал самолёт и инструктор. Которому нас и вручил Илья Валерьевич. С рук на руки, так сказать.

— Семён Григорьевич Шпак, — представился нам инструктор. — Ближайшие четыре месяца буду вам за мамку, папку и подружку. Времени у нас мало, а успеть нужно очень много всего. И для начала вы должны усвоить, что каждый понедельник, ровно в пять утра нужно быть на аэродроме. К этому времени самолёт уже будет подготовлен. Вам самостоятельно необходимо будет добираться до тренировочного центра. Сегодня я покажу вам дорогу и выдам все необходимые ориентировки. А уже послезавтра вы должны будете справиться без меня. Поэтому сейчас все быстро в самолёт. Фомин — будешь вторым номером. Остальным наблюдать и запоминать. Поехали.

Вот таким было наше знакомство со Шпаком, который оказался потрясающим инструктором. Пока летели до тренировочной базы, он узнал, на каких самолётах мы летали до этого. После чего начал рассказывать различия в пилотированьи между уже освоенными нами самолётами и ИЛ 62М. Версии предназначенной именно для перевозки первых лиц государства.

В самолёте было установленно очень много дополнительного оборудования, которое не самым лучшим образом влияло на автоматические системы управления. Поэтому практически весь перелёт нам предстоит управлять самолётом в ручном режиме. Хотя сейчас подобным никого не удивишь. Это лет через тридцать некоторым пилотам даже трудно будет представить, какого это управлять без костылей в виде автопилота. А ещё через десяток лет появятся первые самолёты, которые будут летать и вовсе обходясь без человека в кабине.

Лететь до Каракаса часов четырнадцать. Четырнадцать часов, практически без отдыха. Но ничего не зря же обучают сразу четверых. Должны справиться. По крайней мере, я не вижу здесь никаких проблем.

Большую часть перелёта самолётом управлял я. Но это было совершенно несложно. До тренировочного центра мы добирались больше двух часов. Сам он располагался в Московской области. Конкретное место нам никто не называл. Оно нам и не было нужно.

— Ну, что теорию вы уже немного узнали по дороге сюда. Но лишь немного. Поэтому сейчас отправляетесь на первую лекцию. Первых две недели будет только теория. После сдачи экзамена по теории вас допустят к практике. Сперва на тренажёре, а затем уже перейдём непосредственно к управлению лайнером.

В принципе всё было предельно просто и понятно. От нас требовалось лишь учиться, что мы все и делали. К моему удивлению, Матюнин оказался лучшим среди нас в теории. И на практике он показал себя отлично. А вот Валера здесь был в роли отстающего. На тренажёрах он справлялся великолепно, но как дело доходило до настоящего самолёта, у него начинало всё валиться из рук.

Мы летали все вместе, чтобы сразу же учиться на ошибках друг друга. Так, мы в реальном времени видели все ошибки, которые совершали наши товарищи. Но в основном это были небольшие ляпы, допущенные из-за недостаточного налёта на этом самолёте. По-крупному у нас косячил только Валера. Он оказался единственным, у кого Семён Григорьевич перехватывал управление самолётом.

Первый раз Валера едва не уронил нас при посадке, неправильно оценив скорость сближения с землёй. Это заметили мы все, о чём и начали кричать парню, но сделать он уже ничего не успевал. Хорошо, что Шпак заметил, что дела плохи немного раньше нас, и успел принять меры. Было ещё множество косяков с его стороны, но этот самый опасный.

Мы все очень перепугались в тот раз. Но на то оно и обучение, чтобы вот такие ошибки не совершались, когда мы будем управлять самолётом с людьми. Основную часть перелёта за штурвалом буду находиться я, поэтому мне было выделено больше времени, чем остальным.

Мы отрабатывали сотни возможных экстренных ситуаций. С каждым новым тренировочным днём я всё больше убеждался, что уже и сам хочу выполнить это задание. И не только из-за спасения близких. Мне хотелось проверить себя, как пилота. Проверить, как я справлюсь без помощи автопилота. С тех пор как я оказался в Аэрофлоте, я практически не пилотировал самостоятельно. Взлёт, посадка, да собственно, и всё. Всё остальное за меня делал автопилот. А я просто сидел и следил за его работой.

Три дня в неделю я находился на тренировочной базе, а в четверг отправлялся в четвёртый оплот. В первый же мой прилёт, после довольно длительного перерыва меня встретил Максим. Выглядел, он словно побитая собака.

— Прости Серёга, что не смог защитить тебя от этой долбанутой бабы, которая считает себя мужиком. Я пытался, но у меня тоже есть семья и я не хочу, чтобы кому-нибудь из моих близких навредили. А третий может сделать это с лёгкостью. Его даже потом не будет мучить совесть. Если он, конечно, вообще знает, что это такое.

— Всё нормально. Ты вообще не должен был вот так бросаться сломя голову на разборки. Позже мы всё обсудили с третьим в спокойной обстановке. Я в полном порядке и уже смирился, что вся моя прошлая жизнь была отлично срежиссированным спектаклем. Поэтому в этой я сам выступлю в роли режиссёра. Вот только закрою все гештальты и сразу же отпочкуюсь от конторы.

Выслушав меня, Максим лишь покачал головой. Мне непонятно было его вот такое самобичевание? Никто его не просил помогать, тем не менее он отправился на разборки, в которых не мог победить. И это было понятно всем. Но ничего добро я помню и если подвернётся такая возможность, обязательно помогу парню. А пока он вновь стал моим сопровождающим на время, пока я нахожусь в четвёртом граде.

Все мои дела с Куперманами были завершены, но Фаина Рашидовна всё равно сказала мне приходить к ним, как появлюсь в городе. Просто попить чая и поговорить. Уже через пару недель подобные разговоры вошли в привычку. После общения с Куперманами я чувствовал себя просто великолепно. Всё психическое напряжение, накопленное за неделю куда-то испарялось. И я был им за это благодарен, что говорил каждый раз. А в ответ слышал лишь смех и заверения о том, что для Карлсона и Фрекен бок наши разговоры являются глотком свежего воздуха. Они расспрашивали меня о том, что будет в будущем. Как изменится мир через двадцать, тридцать и сорок лет. Но на этот раз эти знания предназначались для них самих, а не для конторы.

Вот так через мои воспоминания они совершали путешествие в будущее.

— К сожалению, нам уже не удастся увидеть своими глазами всё, о чём ты рассказываешь Сергей. Как ты видишь, мы уже далеко не молоды и прекрасно отдаём себе отчёт, что скоро уйдём. Поэтому вот такая возможность узнать, что будет после нас очень ценна. Я бы даже сказала, что это не мы помогаем тебе избавиться от напряжения, а ты помогаешь нам раздвинуть рамки привычного мира. Показать нам будущее, которым оно в действительности будет, — говорила Фаина Рашидовна, каждый раз, когда я благодарил её за великолепную выпечку и наш разговор.

Но основную часть времени, что находился в городе, я проводил с конструкторами. Исходя из информации, которую они вытащили из меня до этого, мужики уже смогли усовершенствовать несколько важных узлов управления. И они не хотели останавливаться на достигнутом. Штельман даже предложил мне устроиться к ним в команду в качестве помощника. Вот только я сразу же отказался. Не хватало мне ещё и этим себе голову забивать. Вполне достаточно, что я всё ещё продолжаю по крупице вытаскивать из памяти знания, которые могу позволить советскому авиастроению совершить качественный скачок вперёд и стать ведущей мировой воздушно державой. А для этого всё у нас имелось. Необходимо было лишь дать толчок. Отлично будет, если этим толчком станет моя помощь.

Но это было ещё не всё, чем я занимался в четвёртом оплоте. Одним из этапов подготовки к перелёту в Каракас стала работа с носителями английского и испанского языков. Если первый я знал отлично и мог свободно разговаривать на нём. То со вторым у меня были небольшие проблемы. Задать самые простые вопросы, которые задают все туристы, я мог. А вот поддержать нормальный разговор уже не получится. Не знаю для чего, но конторе понадобилось, чтобы я свободно разговаривал на этих двух языках.

Учёба с препаратами Куперманов шла бурными темпами. И уже через пару месяцев я мог разговаривать на испанском даже без словаря.

В академии за это время не произошло ничего интересного. Если не считать того, что в Сасове сменился начальник милиции. И причиной тому стали курсанты нашей академии. А точнее, бездействие Жилина в вопросах обеспечения безопасности курсантов.

Как оказалось, наши лейтенанты ходили в город в нашей форме, чтобы отлавливать особо ретивых местных. Они объясняли этим ребятам, что нехорошо так поступать с курсантами нашей академии, брали объяснительную, чистосердечное признание в куче совершенных до этого преступлений и направлялись к Жилину.

А в каждым втором таком заявлении фигурировало имя его сына. Вот и выходит, что в написании всяких кляуз Мохов переиграл своего оппонента и тому ничего не оставалось делать, кроме как покинуть занимаемую должность.

Но это было не главное. Первый месяц, как ребята начали вплотную заниматься Ан 2, у них практически не оставалось времени на увольнительные. Поэтому они совершенно не страдали. Они, наоборот, были всегда на подъёме. Особенно это стало заметно, после первых настоящих полётов. Пускай пока большую часть за них выполнял инструктор, но и этого было уже очень много. Ребята, наконец, оказались в небе.