Кимчхи из айдолов

Это происшествие ещё больше укрепило меня в желании помочь полиции в поимке преступников в подпольном казино. В отделе ко мне приклеилась дурацкая кличка «Барби». Я, как самая молодая, бегаю для всех за кофе, когда моих помощников нет на месте. Приглашала вчера коллегу Юна на свидание, но облом — отказ! Только помечтала о нём во сне. Он такой надёжный, не то, что некоторые «соседи»!

Вечер. Сейчас еду на «дело». Сестра Хояна Ли СуЁн, та, что работает офицером полиции, предложила мне «сходить на разведку». Был сигнал, что нелегальные бизнес-воротилы в Каннаме организуют выездные казино. Арендуют какой-нибудь складской ангар в пригороде Сеула или в сельской местности и проводят там ночной чемпионат по азартным играм. Состоятельные дядечки и тётеньки, ради получения эмоций, отставляют на игровых столах суммы эквивалентные сотням и тысячам долларов. Владельцы подпольного казино гребут деньги лопатой.

СуЁн не могла сама сходить на разведку. Её лицо было хорошо известно многим в криминальном мире Сеула. А вот меня, прокуроршу из Кванджу, в живую в Сеульской Прокуратуре мало кто видел.

Авт. отст. Так по крайней мере думала СуЁн. Ей и в голову не пришло, что многие видели в Сети и на ТВ «прокурора Барби»…

Мы отъехали от Каннама километров на двадцать-тридцать. Аджума, сидящая за столом напротив, подозрительно косилась на меня, а когда я сняла тёмные очки и начала пересчитывать выигрыш, то она встала и заорала на весь ангар: «Здесь прокурор Барби! Я видела её по телевизору!»

Охранники пресекли суматоху за столами и вывели аджуму из ангара в одну сторону, а меня в другую. Заперли меня в какой-то сарай. Думаю:

— Сейчас дозвонятся начальству и мне капец.

Дозвонятся… А у меня же тоже телефон в кармане под юбкой имеется. Звоню СуЁн, подруга-офицерша недоступна, звоню ХоЯну — недоступен(убью гада!). Звоню прокурору Юну. Он берёт трубку и я выкладываю ему, где я нахожусь и описываю ситуацию, в которую попала. Он обещает приехать с полицией и просит спрятать получше телефон, чтобы полиция определила моё местонахождение по его сигналу.

Прячу телефон под какие-то доски в ангаре. Минут через двадцать меня выводят и ведут к плотине, к реке. Утопят гады. Пытаюсь вырваться, но трое охранников надавали мне тумаков и разбили лицо в кровь. Тут откуда-то появляется мой ненаглядный прокурор Юн и, как в сказке, вырывает меня из рук бандитов. Полиция накрывает всю шайку-лейку, а я с разбитым лицом даю интервью перед камерами журналистов… https://youtu.be/FB7JvqM2jvs?t=1

Место действия: Сеул.

Время действия: 21 мая 2007 года.

Ли Хо Ян, заместитель директора в музыкальном агентстве P Nation.

Хери после ночного переполоха находится в больнице. Слава богу, у неё никаких серьёзных повреждений нет. Днём пришёл в больницу к невесте. Она с моей сестрой-полицейской отгадывают кроссворд:

— Что у нас там «ночной наряд на пэ»?

— Патруль? — предполагает моя сестра.

— Не подходит!

— Пост?

— Не подходит. Шесть букв. — говорит пациентка ХеРи.

Девушки вопросительно смотрят на меня. Напрягаю извилины и выдаю:

— Пижама!

Невеста и сестра констатируют, что я кое в чём соображаю. Особенно, если это нужно снять с девушки.

ХеРи рассказала, как у неё недавно брали у неё интервью в больничной палате. В конце интервью она попросила журналистов не называть её Барби.

— Не такая уж я красивая и идеальная, чтобы с меня брать пример. Просто, я хочу чтобы наша страна стала лучше!

Скромняга!

Звонок по телефону невесты. Хери сначала звала мою бабушку «председатель Ким», но старейшая представительница моего рода, немного поговорив с моей невестой, приказала ей называть её бабушкой.

И эта попала под чары Барби!

Когда моя сестра ушла, то мы с прокуроршей ещё раз обсудили исправления в брачном контракте. ХеРи была намерена отменить наказания за супружескую измену.

Она думает, что я не знаю, как она на работе за прокурором Юном увивается. «Добрые» люди мне уже доложили. Корейцы очень любят выливать вёдра дерьма на выскочек! Честно говоря, меня этот её кавалер стал немного напрягать. Ну, не привык я делить свою женщину с кем-то ещё.

И я настоял на сохранении большого штрафа за измену. ХеРи покочевряжилась, но согласилась:

— Смотри, ты первый на штраф нарвёшься. Тискаешь там у себя на работе всяких кукол. Я то до развода потерплю! Вот узнаю про твои художества и стрясу с тебя мешок денег. А ещё тогда я тебе в чай буду добавлять ветрогонное. Чтобы ты пукал перед своими куклами на работе в самый ответственный момент!

Качаю головой и отвечаю, прощаясь:

— Я бы тебе тоже добавлял по утрам слабительное, чтобы ты на работе с утра из туалета не вылезала и не сосюкалась со своим Юном!

Она нервно фыркнула. Нуна не была бы собой, если бы не бросила мне вслед ехидно:

— Не бойся, ХоЯн. Я не такая мстительная, как ты! Я бы тебе дала такую дозу слабительного, что ты бы пару дней из дома не выходил!

Вот так мы с нею и общаемся.

Из больницы заехал в агентство SM. Я обещал Ли СуМану песню для его «Бингов». Мне нужно помириться с этим музыкальным монстром. Песня о любви и печали… https://youtu.be/2GRP1rkE4O0

«Бинги» через месяц поедут в Японию. Успеют выучить. В их составе выделяется Квон Джи Ён, который мне более известен под сценическим псевдонимом «G-Dragon». Я где-то читал, что он впервые вышел на сцену в четырёхлетнем возрасте на теле-шоу, а в пять лет уже выступал в танцевальной детской поп-группе. Восьмилетний Дрэгон был замечен руководителем крупного музыкального агентства S. M. Entertainment и стал полноценным трейни. Короче, у парня всё детство и школьные годы прошли в непрерывных тренировках и совершенствовании. Лишь через десять лет «G-Dragon» дебютировал в качестве лидера группы BigBang. У певца прорезался дар сочинителя песен и директор агентства давал Дрэгону домашнее задание — каждый день сочинять новую песню и тот сочинял. Так вот и начали рождаться популярные хиты BigBang.

Я потихоньку стряхиваю с себя монополию написания песен. Нанятые специалисты и айдолы сочиняют кучу всего. Из этого лучшее доводится до выкладки в интернет. По реакции Сети становится ясно, стоит дальше раскручивать песню или похоронить её. Корейская молодёжь замордованная учёбой в пьющих её кровь школе и универе, битая смертным боем родителями за плохие отметки и несанкционированные свидания, а затем затюканная на работе старшими товарищами нуждается в лучике света в своей серой жизни. В наших песнях айдолы поют про жизнь простых людей, а не только про сказочную любовь или про боль от расставания. В песнях поётся, что ты не лох в этой жизни, хоть и не преуспел нигде и на шее у тебя куча дел до ночи каждый день, невыплаченные кредиты, долги за снимаемое жильё и причитания родителей… Основная тема для творчества айдолов: «Люби себя — ты крутой! Не нужно прыгать с моста, когда невмоготу. Просто послушай нашу песню. Ведь мы любим тебя и напишем тебе ещё много хороших песен. Вступай в наш фанклуб. Там тебя поддержат и, может быть, на нашем концерте ты найдёшь свою вторую половинку!».

Другие новости с работы… Звукооператоры начали монтаж лошадиной песни в исполнении Хёны https://youtu.be/wcLNteez3c4

Ким Джонхёну из Beast фанатки придумали прозвище Динозаврик и подарили шапку-панду…

Доложили о происшествии. Девушки из «EXID» купили заводную игрушку «Ползающая змея» и пришли с нею на дневную репетицию. Ким ДжонХён, который любил прикалываться над девушками, прикорнул на стульях после окончания своих прогонов. Парни и девушки так устают после репетиций, что некоторые засыпают где-попало.

Девушки завели Ползающую Змею и пустили её снизу в шорты Хёну и сразу начали снимать на телефон, что будет. Парень подскочил, как ужаленный, и начал лупить себя по трясущимся шортам, а потом не придумал ничего лучшего, чем их стащить. Перед взглядами девушек предстала натрусная гаррипоттеровская Гермиона с широко открытым ртом, словно готовилась принять в себя что то важное…

Девушки визжали от смеха, а Солли, подруга ДжонХёна, упала на пол и забилась в смешливой истерике…

Всё это мне рассказал «свежий» менеджер мальчуковой группы, которому Элли сходу дала кличку «Полтора Винни-Пуха» или «Полторашка».

Я же в выходные решил отвлечься от музыкального творчества и засел за написание своей книги «Империя Чосон». Придумал такое вот вступление…

Совсем недавно я был могущественным диктатором неоднократно прошедшим через президентские выборы. Народ, в отличие от оппозиции, всегда меня поддерживал и выбирал на следующий срок. Я вводил военное положение, ограничивал свободу слова, арестовывал особо недовольных мной. Но я всё равно сохранил многопартийную систему и свободные выборы. Террористы часто пытались убить меня. От их пуль погибла моя жена. В конце концов меня поразила пуля из пистолета моего друга Ким ДжеГю. Последнее, что я помню из той жизни, это как он наводит на меня ствол за праздничным столом… Моя жизнь Пак Чон Хи в 1979-м году закончилась.

Теперь я двухлетний Йи Гым. Живу в королевском дворце Чхандоккун. Моя родина — Корея, в это время называется Чосон, а я — Второй сын короля Сукчона. Дворец в это время больше похож на серпентарий, где женщины Короля и придворные разных партий шипят друг на друга и борются за лучшее место. И эта борьба порой бывает весьма кровавой. Яд, кинжал, наговоры и доносы — всё идёт в ход в битве за власть.

Моя мать, госпожа Чхве Сукпин принадлежала к Западной партии «Норон». Лидером этой партии была вернувшаяся из ссылки бездетная королева Инхён. Моя мать была её союзницей.

В прошлой жизни я получил первую профессию — учитель. Я неплохо знал корейский, китайский и японский языки, интересовался историей, химией и боевыми искусствами. Моих знаний об этом времени было достаточно, чтобы вспомнить: нынешний Чосон — вассальное государство, платящее дань китайской империи Цин. Сюзерен запретил Корее иметь большое регулярное войско и обязал ежегодно посылать юношей для службы в китайском знамённом войске и девушек-наложниц во дворец китайского императора.

Мой отец — король Сукчон вот уже два десятилетия правил страной. Он был довольно умным правителем и периодически стравливал придворные партии, убирая чужими руками неугодных ему политиков и чиновников. Страна имела большой потенциал для развития(население составляло от 10 до 13 миллионов человек), но всё тормозилось нежеланием верхушки проводить значимые реформы. Только чеканка монет прошла успешно. Бронзовые корейские муны, похожие на китайские цяни, стали двигателями внутренней торговли.

Для внешней торговли Корея могла предложить керамику, ткани, лекарственные растения, корабельное дерево. Серебра и золота в стране было мало — почти всё уходило в Китай в оплату за их товары. Японцы также вели с южным побережьем Кореи активную торговлю. Европейцы (голландцы, португальцы и испанцы) частенько наведывались в южный порт Пусан, где наряду с японцами имели торговые склады. Внутренняя торговля сдерживалась отсутствием хороших дорог внутри страны и действиями корейских, китайских и японских пиратов, которые грабили торговые суда и заставляли купцов перевозить товары по земле, что значительно увеличивало их себестоимость в момент продажи.