Лёд и порох

* * *

В полутемном углу кондитерской «Вольф и Беранже» нас ожидал сухонький нервно оглядывающийся господин с седенькой бородкой клинышком и сияющей лысинкой.

— Госпожа Ксения, имею честь представить Вам Михаила Михайловича Шестакова.

— Ах, сударыня, я так счастлив встретиться с Вами…

— Взаимно, сударь. — я грациозно опустилась в кресло, заказала кофе и миндальное пирожное.

— Господин Шестаков пребывает в затруднительном положении… — начал было Федор.

— Я погиб. Я совершеннейшим образом погиб и раздавлен. — бормотал наш собеседник.

— Не стоит гневить Господа. Вы живы, пребываете в здравии, вокруг много хороших людей, способных стать надежными друзьями… — мне некогда долго готовить почву.

— О, сударыня, друзья появляются тогда, когда все благополучно. — горько проговорил мой будущий отчим.

Вот интересно чувствовать себя почти что богом, решая за взрослых людей их судьбу и зная, что именно по твоей воле все в конце концов и сложится. Завораживает.

— Возможно, брак с достойной женщиной с хорошим приданым стал бы лучшим исходом в Вашей ситуации. — осторожно произнесла я.

— О, я не смею и надеяться, что Господь смилуется надо мной. Кредиторы… Это ужасная напасть… Пришлось заложить именье, а кто согласиться на такую партию?

Брачный контракт он подписал, не глядя ни на что, кроме цифры в тридцать тысяч. Я трижды повторила о необходимости удочерения Люськи, но он только бормотал, что счастлив получить и жену, и милую крошку в придачу.