"Девочка в реакторе"

Валерий удивленно приподнял брови: бедолага мял конверт грязными руками и отводил глаза, не решаясь произнести и слова. Конечно, это огромная радость получить столь большую сумму – зарплату инженера за пять лет непрекращающегося упорного труда, – но мужчина испытывал неудобства, ведь отказаться от денег он не мог.

“Он борется с аварией, борется с радиацией ценой собственной жизни, поэтому награда эта его не шибко радует”

– Спасибо…

Как-то раз Александр пребывал на заседании правительственной комиссии. Подобные мероприятия происходили довольно часто – и всегда во время громких речей и представлений что-то да случалось.

В чернобыльской зоне отчуждения появилась торговля для работающих на загрязненной радиацией территории.

“Нас же тоже нужно чем-то кормить, верно?” – объяснял физик-ядерщик своей молодой жене.

Она часто пропадала, работая водителем правительственных машин.

“Это все, на что я способна”

Мысли о Миле посещали мужчину довольно часто, и ему казалось, что она начала отдаляться от него.

“О чем я вообще думаю?”

Среди присутствующих находились двое мужчин и женщина – начальники торговли. На первых двух сидели два дорогих штатских костюма, на даме – роскошный женский плащ. Впрочем, и на улице погодка соответствующая: шел нескончаемый ливень. Вечером стояла невыносимая жара, на которую перестали обращать внимание. Перед самым рассветом с неба начали срываться крупные капли дождя, питая засохшую землю влагой.

Доклад длился уже больше часа.

– Вы закончили? – первым не выдержал председатель, грозного вида мужчина с уже изрядно поседевшими волосами. Это был их новый руководитель, Иван Степанович Силаев: он уже успел поработать с Валерием Легасовым и оценить его высокий профессионализм. – Очень хорошо. Значит, за последние три дня чернобыльцам продали всю обувь?

– Да, товарищ председатель, – ответил ничего не подозревающий докладчик.

– Ничего не осталось в магазинах и базах?

– Практически ничего. Наш долг – как можно скорее передать все героям-чернобыльцам.

Силаев замолчал, поджав губы.

В зале повисла пауза.

Докладчик начал заметно нервничать.

Александр с некой долей удивления наблюдал сие событие.

– Вот ведь что странно, – спустя недолгое молчание начал председатель, обращаясь к залу, – сегодня с утра все члены правительственной комиссии разбились на группы и объехали магазины, которые должны были торговать австрийской обувью.

В зону повышенной радиоактивной загрязненности ежечасно доставляют некоторые продукты питания – икру, кофе, кока-колу, пепси-колу, – и вещи – ту же австрийскую обувь, французскую косметику и канадские дубленки. Если же вкратце, доставляют то, что простым советским гражданам пока недоступно.

Так вот, мы опросили сотню людей, и никто из них не видел и не слышал об иностранной обуви. Я думаю, что вся она была увезена и продана подпольно! И это и есть результаты вашей работы, а не то вранье, которые мы слушаем почти час!! Есть в зале кто-нибудь из прокуратуры?

Среди недоуменных и одновременно напуганных неожиданным поворотом зрителей сидели высокопоставленные люди из советской и украинской прокуратуры. Их гражданская форма сливалась с рабочей, позволяя им не выделяться среди простого люда. Александр завороженно наблюдал, как двое высоких и крепких парней дружно встали, не произнеся ни слова.

– Необходимо немедленно возбудить уголовное дело по поводу этой преуспевающей шайки. А сегодняшний доклад приобщите к материалам следствия, он только на это и годен.

Лицо докладчика стало белым, как простыня, когда до него долетели последние слова председателя. Крепкие парни, аккуратно обойдя сидящих в зале людей, подошли к начальникам и, мягко подхватив их за локотки, вывели из зала.

Александр заприметил среди мужчин в военной форме маленькую девочку с пронзительными синими глазами. Она всматривалась в лица людей, изучала их движения, склонив набок голову, и невинно хлопала ресницами.

Малышка, ощутив на себе его взгляд, повернулась и улыбнулась.

– Ты так и не выяснил, что здесь делает эта маленькая девочка? – в голове всплыл недавний разговор двух лучших друзей.

– Пусть она побудет здесь.

Удивленный ученый посмотрел на старого приятеля.

– То есть… как это? Ты же знаешь, здесь полно радиации, тут детям не место!

Ответом ему послужил тяжелый, преисполненный грусти, вздох.

Глава XV

ПОВЕСТКА

лейтенанту Осиповой Марине Витальевне

Предлагаю вам “6” июня 1986 года к 8.00 часам явиться в Дзержинский райвоенкомат г. Харькова для убытия на учебные сборы сроком на 25 дней.

При себе иметь: паспорт, военный билет, комс.билет, две пары нательного белья, два полотенца, две пары портянок и носков, два носовых платка, исправную обувь и одежду, принадлежности личного туалета.

ВРИО Дзержинский райвоенкома

(Костюк)

Подполковник: [кудрявая подпись]

[на подписи – фиолетовая круглая печать: в центре – герб СССР; по окружности печати – текст: “Дзержинский районный военный комиссариат гор. Харькова, Харьковской области]

– Внученька, это тебе.

Престарелая женщина, опираясь на клюку, протянула молоденькой девушке запечатанный конверт с фиолетовой печатью.

“Райвоенкомат”

– Странно… – оторванная рукой полоска запечатанного треугольника медленно упала на пол, – я же совсем недавно вернулась оттуда. Или случилось что-то такое, что пришлось призвать на помощь армию?

– Четыре года прошло, внученька.

Девушка в упор посмотрела на старушку.

– Для меня жизнь течет иначе, бабуся[4]. Для тебя четыре года – целая жизнь, для меня – секунда.

– Ты еще молодая. Потом сама все поймешь.

– А разве я еще не повзрослела?

Дом наполнился громким женским смехом.

– Ой, Марина, Марина… Ты еще так молода и глупа…

– Да, так глупа, что родила двое детей. И замуж вышла.

– Выйти замуж не напасть, как бы замужем не пропасть.

– На все у тебя есть поговорка.

Старушка развела руками:

– Я прошла войну, деточка. Потеряла двух сыновей. Тебя вот воспитала. И все одна. Дед пьяницей был, никогда мне ни в чем не помогал. А когда он сгинул, – пауза, – жизнь наладилась. Чего уж греха таить, без него стало намного спокойнее.

Марина усмехнулась:

– Любишь же ты дедушку, однако…

– Читай, что там.

– Хм, – на пожелтевшей бумаге печатной машинкой было написано всего три небольших абзаца без каких-либо подробностей, – меня отправляют на какие-то учебные сборы. Шестого числа. А сейчас… – девушка бросила взгляд на настенный толстый календарь, – уже пятое!.. Придется завтра ехать в райцентр.

– Учебные сборы?..

– Ну да!..

– Есть у меня кой-какие соображения… – старушка потерла сморщившийся подбородок. – Я вот по вечерам люблю радио слушать. Там иногда очень интересные программы ведут. Ну и музыка. Музыку я люблю. И как-то раз передали, что на севере произошло какое-то событие. Дай-ка вспомнить… м-м-м… А-а! Чернобыль! В Чернобыле произошло что-то, взрыв, что ли…

– Ядерная война?!

– Да не-е-е, что ты! Хотя наши недруги из-за рубежа способны на подобное, – бабушка ехидно подмигнула.

– Ой, ну тебя, бабушка!..

Они рассмеялись.

– А Паша? Он же…

– Ему это не понравится.

– И что делать? Я не хочу бросать страну в беде!

– Мы что-нибудь обязательно придумаем.

Первым же автобусом Марина отправилась в Харьков.

Дорога из деревни, в которой она проживала вместе с бабушкой, до райцентра занимала полтора часа. С неба медленно снизошел рассвет, рассекая всполохами ночную темноту. Небольшая металлическая будка в столь раннее время уже заполнилась людьми: будничный день начинался очень рано и заканчивался поздно, когда мгла закрывала ясный синий небосвод своим черным покрывалом, разбросав по нему блестящие, как алмазы, звезды.

Душа наполнилась неясной тревогой. Любопытство полностью захватило разум и подкидывало всевозможные версии, начиная от самых страшных до самых абсурдных. За окном пролетала насыщенная зелень: ветки деревьев хлестали по стеклу, трава с каждой минутой становилась все выше, а от недавней слякоти не осталось и следа.

Красивая и благоухающая, без пяти минут летняя, природа.

Перед входом в райвоенкомат собралась небольшая очередь из мужчин. Крепкие, красивые, с поредевшими волосами и редкими седыми волосиками на висках, худые, полноватые, низкие и рослые. Каждый обладает своей отличительной чертой. Но появление среди представителей сильного пола молоденькой девушки произвело фурор – заприметив женский силуэт в летнем цветастом платье, они громко присвистнули, осматривая стройные ноги и высокую грудь, длинные развевающиеся на ветру золотистые волосы.

– Чего уставились?!

Солдаты как по команде отвернулись.

– Ты всегда такая добрая?

Марина повернулась и увидела высокого незнакомца старше нее, темноволосого и стройного. Он крутил пальцами сигарету и стоял поодаль ото всех, словно происходящее его нисколечко не волновало.

– Не люблю, когда меня оценивают, как товар в магазине. А ты кто такой?

– Человек.

– Я поняла. У тебя отличное чувство юмора.

– Ты еще не знаешь, какое у меня это самое чувство юмора. Сергей. Пришел сюда по приглашению. И в Чернобыль отправляюсь тоже по приглашению. “Не соизволите ли проехать в места столь радиационные…”

– Откуда ты знаешь, что нас отправляют именно в Чернобыль?

– Об этом трубят из каждого угла. А ты что, не в курсе?

– Там война.

Сергей усмехнулся:

– Если бы там была война, такой толкучки не было бы…

– Логично.

– Как я уже соизволил заметить, мы все здесь по приглашению. Среди них, – Сергей кивнул на небольшую группу юношей, – не отыщется ни одного дурака, который бы горел желанием поехать в Чернобыль. Горел именно желанием, а не чем-то другим. Да и мне тоже не шибко-то хочется туда ехать. Я по жизни юморист, из любой трагедии сделаю комедию. Не вижу смысла лить крокодиловы слезы.

– Ты циник, а не юморист.

– Да? Неужели ты разбираешься в людях?

Марина сложила руки на груди:

– Предположим. Это плохо?

Сергей усмехнулся:

– Смотря при какой ситуации.

– Ладно, скоро моя очередь. Бывай.

– Э-э-э, в смысле? Прекрасная дама уйдет и даже не назовет своего имени?

– У прекрасной дамы есть муж.

– Муж не стенка, подвинется.

– Твоей наглости даже танк бы позавидовал…

– Ну не знаю. Я с танком тягаться не привык.

Марина вернулась домой уже вечером. Она сняла с опухших ног туфли на высоком каблуке, отбросила их в сторону и издала вздох облегчения, когда стопа коснулась прохладной поверхности. Девушка подошла к рукомойнику и, поддав соском снизу, зачерпнула в ладони холодной воды. Плеснула себе в лицо и застыла, наслаждаясь струйками воды, стекающих по обнаженной шее. Затем прошла в комнату, прихватила полотенце и вытерлась.

Марина с удивлением заметила, войдя в военкомат с новоиспеченным знакомым, что людей внутри не намного меньше. Покачала головой, пролезла сквозь толпу мужчин и присела на скамейку.