Ванька 5

Глава 42 Встреча на станции

Гора с горой не сходятся, а человек с человеком — да, сколько угодно…

Так ещё дома со мной не раз было. Поехал я как-то однажды на летних каникулах в Москву. В город-герой. Столицу нашей Родины.

Ехать мне было долго, в пути лица соседей по вагону примелькались. Не раз за день к титану с кипятком бегал, ну, и в туалет тоже. Не то что, запомнил всех, но в памяти попутчики отложились.

Потом, когда уже по Москве гулял, не раз людей из нашего вагона встречал. Вроде, город многомиллионный, а поди же ты…

С одними — в очереди в мавзолей Ленина вместе стояли, с другими — в ГУМе столкнулся. Они, как и я, мороженым на первом этаже лакомились. Нигде такого вкусного мороженого нет, только там. Нет, в нашем городе оно тоже хорошее, но здесь — лучше всех.

На железнодорожной станции, куда нас Егор привёл, было по местным меркам многолюдно. Народ туда-сюда сновал, все чем-то для себя важным были заняты. Я за время нахождения в тайге отвык от такого количества людей, суета вся эта была мне несколько неприятна. Перед глазами мелькают, в моё личное пространство влазят, толкнуть могут и даже не извинятся.

У тех, кто в больших городах живёт, личное пространство меньше, чем у сельских жителей. У селян оно большое. Приедут они в город, а там им не комфортно. Пусть и встретили их родственники и друзья от всей души, накормили-напоили до отвала… Однако, в городе чужие, не свои в их личное пространство постоянно вторгались и им что-то тут не уютно, устали они, домой их тянет.

Постепенно сельский житель к городу привыкает, его личное пространство уменьшается. У меня — наоборот, не один месяц прожил я на вольных просторах, оно у меня и увеличилось.

Во как… Теперь мне снова надо к городу привыкать.

Мы в одёжной лавочке на железнодорожной станции человеческий вид приняли, на нас уже никто не оглядывался. Не косился, как на чудищ лесных.

С Жаргалом ещё перед станцией мы распрощались, оружие ему отдали.

Он сейчас уже без аппарата на ноге был. Снял я его, ещё в номере при трактире, где инородец чудеса в поедании пельменей показывал. У хозяина съестного заведения, что мне нужно было, нашлось. Да, не многое мне и требовалось.

После избавления от металлоконструкции Жаргал даже что-то типа танца изобразил. Народного. Бурятско-фольклорного.

Ну, тут — как кому. Мне его представление не понравилось.

Только думали на вокзальчике, он тут не большой, как игрушечный, за билетами идти, как отвлеклись. К перрону поезд прибывал.

Наш? Не наш? В смысле, в нужном нам направлении?

Тут никаких указателей не было, в каком направлении куда поезда следуют.

Поезд остановился, народ из него выходить начал.

Смотрю — мужик с двумя чайниками бежит. Вроде, знакомый. Один в один как санитар из нашего отряда, с которым на борьбу с эпидемией я ехал.

Пригляделся, точно — он!!!

Ну, дела! Не бывает так!

— Илья! — окликнул я мужика.

Тот притормозил, встал, на меня уставился.

— Воробьев? Курсант?

Глазами хлопает. Удивлен до самой невозможности.

— Ты, как здесь?

— Ну, так…

— Мы же тебя уже похоронили…

Ну, здравствуйте. Похоронили они меня! Значит — теперь жить долго буду. До ста лет, не меньше…

— Ты, один? Или все наши тут?

Сам на поезд мужику с чайниками киваю.

— Тут… Не все…

Посмурнел как-то санитар, улыбка с лица его сползла.

— Где они?

— Да, вон. Второй вагон отсюда…

Посмотрел, точно — наши. Вот преподаватель, что десмургию нам в головы вкладывал. Вон ещё одно знакомое лицо, второе, третье…

Я мужику с чайниками кивнул, беги де, запасайся кипяточком, а сам к указанному вагону зашагал.

Как меня встретят? Что говорить товарищам и прочим старшим в отряде буду?

Егор с детьми стоят, не вмешиваются. Дело-то такое…

— О, Воробьев! — преподаватель десмургии меня разглядел.

— Ванька! Ты!

Наши курсанты меня окружили. По плечам хлопают, тормошат.

— Ты откуда?

— Жив, курилка!

— А, мы тебя…

Понятно, что вы меня…

— Кореец где? — что-то не вижу среди курсантов я своего друга. — Спит ещё поди?

У сокурсников моих лица как у санитара стали.

— Нет Петра…

— Не понял? Как нет? Куда бурята дели? — говорю, а сам Корейца всё выглядываю.

— Заразился…

Мля…

Заразился…

Звиздец…

— В прошлом месяце похоронили…

Тут и с меня вся веселость спала.

— Похоронили, — машинально повторил услышанное.

— Вот так, Ваня. Похоронили. На дальней сторонушке.

— Ты, сам-то, где был? — посыпались на меня вопросы.

Глава 43