Оябун. Том 1

* * *

Вчера закончили до полуночи. Допили рисовую водку, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. Хотя не удивлюсь, если часть народа мигрировала праздновать отдельно. Специфика иерархического восприятия окружающего мира. Типа — с боссом ты пьешь и жизни радуешься официально. А надраться до полумертвого состояния — отдельно, в узком кругу. Но я — не возражаю.

С утра в четверг — как обычно. Только лица у народа «чуть-чуть уставши». Что и говорил. Но все пыхтят, стараются. Я даже не поленился, на джипчике скатался на один из участков, где начали раскопки под будущий гараж. Скорее всего — не для того, чтобы строителей напрягать. Мне просто машинка понравилась. Когда обратно на отсыпанную щебенкой площадку зарулили, я даже в голос позавидовал:

— Шикарные колеса. Надо будет похожие для себя потом взять несколько штук. Мотаться по подземельям. Коридоры большие делаем, дрифтовать сможем.

— Хай, господин. Четыре машины с аккумуляторами уже в смете, — отозвалась Кеико. — Бензиновые решили не брать, вонять будет.

О как. Бодрые у меня люди работают. Не успел хотелки обозначить, а они уже на складе, в четырех экземплярах. Успевай только отстегивать. Надо будет проверить, как там моя афера с раздутыми акциями поживает. Вроде к осени хотел на пике начинать сбрасывать.

Перебравшись в другую машину, говорю Нобору:

— Поехали в «башню». Оябун сегодня собирает народ, будем думать о том, как жить хорошо и не жить плохо.

Переодеваться не стану. Я заранее официальный костюм надел, даже не уляпал нигде, пока катался. Тряпочкой ботинки протер — можно и на ковер.

У Семьи в небоскребе есть отдельный кабинет для официоза. Правильнее даже сказать — парадный зал. Человек на пятьдесят со всеми удобствами. Стол, подушечки, вереница фотографий на стенах. История клана, известные политики прошлого с приклеенными улыбками руки пожимают, старики гордо в окружении черных пиджаков брови хмурят. Не все лица знаю, настолько глубоко корни борекудан не копал.

Акира Гото во главе, дальше по рангу расселись вакагасиры и помощники. Я, как самый младший, в самом конце. Хотя, с моей точки зрения, это стратегически выгодная позиция. Пока обсуждаемый вопрос с разных сторон обжуют, все мнения соберут — я успею общие расклады оценить и подумать, кому нечаянно или умышленно мозоли оттопчу. Потому что вопрос свободных денег — это всегда больно. И как только в копилке начинают позвякивать «лишние» монеты, тут же под ковром кого-то грызут. Ведь разного рода замороженных проектов в Инагава-кай до чертиков, Семья ничем от любой крупной корпорации не отличается. Разве что богатые жулики умудряются большую часть денег неофициально по серым схемам прокрутить, а у нас весь бизнес на этом построен.

Первые полчаса трясли как грушу Исибаси-сан. У него затык в сборах с мелких контор: разных прачечных, кафешек и прочего бизнеса, который иногда и в микроскоп не разглядишь. Экономика в стагнации, простые люди с трудом концы с концами сводят. Поэтому брать «за защиту» становится все сложнее. Многим проще вообще закрыться, чем кормить дармоедов.

Сидящие за столом это понимают, но пока пытаются доить еле живую «корову» по старым лекалам. Или сдохнет, или на пустую поляну кто-нибудь придет. Наверное.

Решив, что с накачкой можно заканчивать, оябун предложил высказываться о том, как офицеры Семьи видят перспективы решения накопившихся проблем. Когда высказалась половина сидящих в зале, успели посетовать и на кадровый голод, и на прессинг полиции, и на ужесточение законов. Заодно прошлись по иностранцам, заполонившим местные рынки неквалифицированной рабочей силы. И по тем же триадам, кто курирует понаехавших китайцев.

Чем ближе ко мне, тем мрачнее общий настрой. Предпоследним о сложностях на рыбном рынке в его районе высказался Ио Араи. Вакагасира Чибы перед встречей передал мне пакет с оформленным паспортом и телефонами нужных людей. Я в качестве ответной благодарности скидочный купон на модные удилища, выставленный на онлайн-площадке. Девяносто процентов цены — в минус. Для очень важного клиента.

Наконец очередь доходит до меня. Подождав, пока стихнут шепотки и покашливание в зале, выполняю глубокий поклон и произношу заготовленную фразу:

— Тайхен-моси-вакэ-гозаимайсен [ я очень-очень сильно перед вами извиняюсь]. Прошу простить меня за сумбурные мысли, я слишком молод для того, чтобы оценить все сказанное старшими братьями в должной мере. И ни коим образом не хочу умалить ваши достижения.

В ответ — полная тишина. Обычно после таких «вступлений» человек кладет на стол остро отточенный нож и потом в платочке передает боссу мизинец. Я же подстелил соломки для того, чтобы мне дали высказаться, прежде чем начнут перебивать. Я знаю, что половина из других «маленьких боссов» считает меня выскочкой. Но, раз оябун покровительствует, молчат и даже стараются явно в спину не шипеть. Ждут, когда сам шею сверну. И личные встречи, попытка наладить горизонтальные связи — это все исключительно в рамках официальной работы. Типа — ты мне помогаешь без лишней просьбы, так это положено. Потяни с мое лямку, проживи в Семье лет тридцать, тогда можем говорить почти на равных.

Но у меня нет этих тридцати лет. У нас приказ с самого верху. И жопой шевелить придется бодро, как во времена Второй мировой, без лишней раскачки. Поэтому распрямляюсь, открываю папку и начинаю выкладывать на столешницу перед собой крохотных бумажных журавликов-цуру.

— Наркотики. Большую часть этого рынка контролирует Ямагути-гуми. Поэтому пробраться в их районы со своим товаром вряд ли получится. И пусть у соседей брожение и часть их бойцов подумывает об отделении, попытка забраться на чужую поляну вызовет войну Семей.

Еще один «крылатый» становится рядом с первым:

— Услуги ростовщиков. После принятия новых законов полиция строго смотрит за подобным и отслеживает любые новые точки. Банки обязаны предоставлять информацию о потенциально опасных транзакциях. Денежные переводы без подтвержденных контрактов сразу уходят в отдел финансового мониторинга. Времена изменились, теперь не получится отмывать заработанное дома без лишних вопросов.

Следом за первой парой выстраиваю все новых и новых. Проблемы с игорным бизнесом. Прессинг букмекеров. Чистка рядовых звеньев полиции от коррупции. Разгром двух порно-студий и полученные при этом убытки. И еще. Еще. Еще.

Когда я поставил десятую «птичку», на меня смотрели очень недобро. Одно дело, когда проблемы стараются подать завуалированно, без лишних акцентов. И совсем другое, когда все разом, почти переходя на личности. Но я только начал.

— Это — наши потери. Проблемы, которые не дают наслаждаться честно достигнутыми успехами. Я бы сказал — это мелкие неприятности. Вроде камушка в ботинке. Идти не мешает, но отвлекает от мыслей о будущем пути… Поэтому, с вашего позволения, я добавлю чуть-чуть других цуру. Ночных. Тех, кому мы можем помочь расправить крылья.

Первый черный «журавлик».

— Семья дополнительно заработала за прошлые полгода больше четырех миллиардов йен. Как мне кажется, мы можем потратить часть этих средств на то, чтобы поддержать отделения в районах, наиболее сильно пострадавших от финансового и экономического кризиса. Но не просто раздать деньги, а дать возможность кобунам и сятей получить дополнительные знания и навыки. Устроить курсы повышения квалификации. Научить, как выявлять мошенников в игровых залах. Как отслеживать использование технических новинок на игровых автоматах и рулетке. Как пользоваться защищенными каналами связи и новыми телефонами, закрытыми от сканирования полицией. Вложившись сейчас в техническое переоборудование, мы снизим в будущем потери на ведение бизнеса.

Второй цуру, больше похожий на ворона с загнутым клювом.

— Мы обкатали новинки на братьях, кто живет в моем районе. Поэтому теперь можем рекомендовать эти технологии для всех членов Семьи. Шифрация данных, видеонаблюдение, мониторинг обстановки на улицах через публичные камеры и скрытые, установленные для наших нужд. Закрытая база данных с оператором, кто максимально быстро выдаст необходимую справку по любой интересующей нас персоне: местные политики, чиновники, работники правоохранительных органов и члены молодежных банд. Фирмы, кто работает на нашей территории. Люди, кто наиболее часто бывает в игровых клубах или ставит на скачках. Вся информация, которую можно использовать в наших интересах. Пока это работает в рамках центральной части Йокогамы, за которую я отвечаю. Но легко можно расширить и распространить по всем отделениям Семьи.

Третий «крылатый».

— Нам не обязательно пытаться официально принимать всех, с кем ведем общие дела. Чем больше рядом с Семьей будет катаги, тем легче сможем дышать. Достаточно объявить временный мораторий на сборы с мелких точек и затем понизить ставку, чтобы их владельцы перестали коситься в нашу сторону. В настоящий момент поступления в кассу с такого рода операций составляют около пятнадцати процентов. Я предлагаю снизить нагрузку на простых людей, переориентировав освободившихся бойцов на другие рынки. А именно… Строительство. Мэрия Токио собирается начать большую реконструкцию в ближайшее время. Мы вполне успеваем войти на паях в компании, кто отгружает щебенку и песок. К тем, кто владеет цементно-бетонными заводами и катает железную арматуру. Сейчас на рынке полно проблемных активов, хозяева которых не могут найти выгодные контракты. Можно даже перекупить наиболее перспективные предприятия.

— Кто будет там работать? — не вытерпел один из стариков.

— Дайте двойную ставку и возможность получить официальные сертификаты — и вы наберете молодых ребят. Дайте им гарантию обучения в техникумах и возможность погасить кредит на учебу работой в будущем или просто беспроцентную ссуду на большой срок — и вы получите кадры, кто сможет руководить неквалифицированными гастарбайтерами. Дайте полицейским информацию о преступлениях триад и корейцев — и мы подомнем под себя эту нишу. Мы будем диктовать условия приезжим — где они могут получить кусок хлеба, и кто устанавливает правила проживания. На территории Инагава-кай только Семья имеет право решать, как живут люди на грани и за гранью официальных законов.

— Мы не сотрудничаем с полицией!

Улыбаюсь в ответ:

— Уважаемый Симада-сан, разве я говорил про сотрудничество? О-мавари-сан больше не приходят в гости, чтобы пить чай и собирать информацию о мелких правонарушениях. Они теперь врываются к нам с требованием убрать руки от компьютеров и сдать телефоны для досмотра. Поэтому — мы не станем им улыбаться. Но мы станем их — использовать. Надеюсь, я смог донести до вас эту тонкую, но важную разницу? Если у противника в руках дубина, не надо пытаться ее вырвать. Покажите полицейскому голову китайца или корейца, дайте повод — и грязную работу сделают за нас. И даже еще спасибо скажут. А мы займем освободившееся место. И снова. И снова. Пока не очистим от загребущих чужих рук Йокогаму полностью.

Не дав возможность затеять обсуждение, выставляю четвертого «журавлика»: