Играю втемную!

Глава 15

— Ну ты даешь, Зуб! Это ж форменный пиз…

— Коля, это что еще такое⁈ — Валентина не позволила супругу охарактеризовать ситуацию так, как оно того стоило.

— Всё, всё, дорогая, — тут же осекся Жом и, снова обратив взор на меня, продолжил уже чуть менее эмоционально: — Ну ты зверь, Вован! Спасти Престольную в одно рыло! Слов нет… Эх жаль меня с тобой там не было, я бы…

Тут его в нелицеприятной форме вновь обломила злоязыкая Валюша:

— Ага, помощничек, Володя без тебя вполне управился, а примазываться к чужой славе неприлично.

Дабы легкая перепалка между любящими друг друга молодыми людьми не переросла в нечто грандиозное, пришлось вмешаться мне:

— Э-э, ребята, давайте жить дружно. — И, подняв свой бокал провозгласил слегка приглушенным голосом с хрипотцой в стиле генерала Михалыча из «Особенностей национальной охоты»: — Ну, за любовь и дружбу!

Выпили, закусили. Мы с Николаем батиной «амброзии», Валя — маминой абрикосовой наливки.

— И все-таки, Володь, как тебе в голову дурную пришло добровольно лезть в эту жопу под названием Прорва? — не унимался лепший кореш.

На что я улыбнулся

— Могу поведать одну забавную историю на эту тему. Короче, кровавый бой, противник шпарит изо всех стволов, головы не поднять. Тут поступает приказ — во что бы то ни стало взять высоту, занятую вражескими войсками. Разумеется, первым никто не хочет подниматься в атаку. Вдруг из окопа выскакивает какой-то парень и собственным примером воодушевляет товарищей на подвиг. Высота взята. Героя ведут к самому главному командиру. Тот ему: «Ну, Петров, отличился. Три желания твои исполню, заслужил». «Во-первых, — не задумываясь, выдал боец, — обеспечте медалькой какой, ну, если не жалко — орденом. Во-вторых, в отпуск бы до дома, до хаты съездить. А в-третьих, найдите ту блядь, что меня из окопа выкинула».

В комнате наступила полная тишина, гости явно переваривали услышанное. Первым заржал как сивый мерин Николай, а за ним задорно захихикала и Валентина.

Отсмеявшись, супруга моего друга с женской непосредственностью выдала:

— Забавно, но непонятно, Володя.

— Вот и мне, Валюша, многое непонятно во всем произошедшем. Ладно, что случилось, то случилось, благо удачно закончилось.

А Николай мечтательно выдал:

— Теперь тебе, Зуб, уж точно очередной орден на грудь повесят, может даже «Воина Света». Было б здорово. — И посмотрев на весело лыбящуюся супругу, тут же посмурнел лицом: — А чё не так-то, Валюша?

— Не завидуй, Жомов. Твои ордена еще впереди.

— Так я ж ни капельки не завидую. Наоборот, горжусь, что у меня есть такой друг. Когда в газетах пропечатают о награждении Вована, вся Бобровка будет на ушах стоять неделю. Жаль нас там не будет.

Чтобы отвлечь гостей от событий произошедших в Марьиной Роще я поведал им об утреннем разговоре в кабинете ректора, закончив словами:

— Так что, отучился я, братцы. На следующем преподавательском шабаше будет принято решение о выдаче мне диплома с присвоением младшего магистра.

— А дальше? — задала вопрос девушка.

— А дальше, согласно заключенного мной договора с ректоратом МУМ, поступаю в распоряжение командования Мажеского корпуса на пять лет в мирное время и неизвестно на сколько, если начнется война. — О планах участия в испытаниях в полевых условиях созданных мной артефактов умолчал, ибо многие знания — многие печали. К тому же неизвестно, допустят меня до них или поручат кому-то более заслуженному.

Еще немного посидели, мы с Николаем на двоих огрели литр батиной «амброзии», Валя пару стопок маминой абрикосовки, перекусили домашними разносолами, коих в моем внепространственном кармане хранилось изрядное количество. После застолья взял в руки гитару и спел задушевную песню из кинофильма «Два бойца»:

— Тёмная ночь, только пули свистят по степи,

Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают.

В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь,

И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь…

К концу исполнения из глаз Валентины не просто слеза, буквально ручей полился, настолько девушку зацепили, казалось бы, простые, но такие проникновенные слова. Я даже пожалел, что выбрал именно эту песню, все-таки сегодняшнее приключение закончилось для меня весьма удачно, впору что-нибудь эдакое — веселенькое спеть. Устал, наверное, непростой день выдался.

Николай был настроен еще посидеть, но его супруга каким-то присущим только женщинам чутьем безошибочно определила мое состояние.

— Пойдем, Коленька, Володе нужно отдохнуть от всех этих треволнений.

Оставшись наедине с самим собой, я споро навел порядок. Совершил ежевечерние мыльно-рыльные и прочие гигиенические процедуры. Хотел уже было залечь в кровать, но неожиданно понял, что сна ни в одном глазу. Как-то вдруг накатили воспоминания о совсем недавних событиях.

Покинув Прорву, я первым делом увидел огромный воздушный дирижабль-бомбовоз, висящий на высоте трех сотен метров. Вне всякого сомнения, по Прорве собирались нанести удар с воздуха. Самому порталу это ничем страшным не грозит, лишь нанесло бы незначительный урон прущим оттуда тварям. Впрочем, наверху уже сообразили, что в их помощи уже не нуждаются, поскольку поток чудовищ как-то резко иссяк, а тех, что успели выйти, успешно уничтожили рассредоточенные вокруг бойцы и маги.

Моё появление из Прорвы не осталось незамеченным. Какой-то чересчур нервный боец шмальнул по мне из крупнокалиберного пулемета, его поддержали несколько штурмовых винтовок и парочка стихийников. Благо моя магическая защита и не такое выдерживала, так что не подвела и на этот раз. Я замахал руками, давая понять, что не имею никакого отношения к тварям из-за Грани. На той стороне довольно быстро разобрались что к чему, и пальба по моей тушке прекратилась. При этом народ из-под защиты магических куполов выдвигаться мне навстречу не торопился. Похоже, опасались, возобновления потока монстров. Ну и ладно, пусть там пока и сидят, а то еще раздавят от радости.

Ловко перескакивая по покрывающим землю толстым слоем телам поверженных монстров, приблизился к кромке леса и неожиданно наткнулся на Савелия Митрофановича Тернового. Первомаг спокойно восседал на стволе поваленной сосны и вкушал, судя по запаху, коньячок прямо из горла литровой алюминиевой фляжки. На мое появление он практически не отреагировал, как сидел, так и остался сидеть, лишь кивнул и заулыбался, будто кот, обожравшийся сливок.

— Ваше Высокопревосходительство, разрешите доложить! — рявкнул я.

На что получил вялый взмах рукой.

— А, Владимиг, пгисашивайся гядом. На, глотни, божественный напиток, увегяю.

Вообще-то у меня и самого во внепространственном кармане имелось достаточное количество выпивки, но только полный идиот способен отказаться от предложения выпить, поступившего от человека, лицезревшего воочию самого Бориса Годунова, иже с ним всех прочих последующих царей и императоров. Взял в руки предложенную емкость и, присосавшись к горлышку, сделал приличный глоток, затем еще и еще. Огненная жидкость устремилась по пищеводу и, достигнув желудка, растеклась по организму приятным теплом. Аккурат, то, что мне нужно в данный момент. Не заметил, как фляга показала дно. Как-то неловко получилось. Мне предложили глотнуть, а не выдуть всё содержимое. Хотя, по большому счету, там не так уж и много оставалось, похоже, архимаг на нервах изрядно приложился к емкости.

— Виноват Савелий Митрофанович, — возвращая пустую фляжку владельцу, я скромно опустил глазки, — оно как-то всё само по себе пролилось внутрь.

— Ничего, ничего, Володя, на здоговье, — широко заулыбался декан. — А тепегь гассказывай, каким обгазом тебе удалось пгегвать втогжение монстгов?

Проницательным мужиком оказался Терновой, мгновенно сопоставил мой эпический выход из Прорвы с полным прекращением выхода жутких тварей в нашу реальность. В краткой форме доложил о своих недавних приключениях.

— Молодец, Зубов, не гастегялся! — похвалил меня Савелий Митрофанович, и, посмотрев мне за спину с улыбкой констатировал: — А это уже по твою душу, студент. Сейчас тебя теганить начнут.

Обернувшись, заметил, что в нашем направлении движется толпа офицеров и генералов во главе с Константином Константиновичем Блиновым. Чтобы не опростоволоситься перед высоким начальством, резко подорвался с бревна и вытянулся в струнку, но рта не успел открыть.

— Орел! — заключив меня в крепкие объятия, полез целоваться генерал-полковник. Блин, на этот раз прямо в губы, едва ли не взасос по-брежневски. Не люблю подобного обращения между мужиками, но куда деваться, пришлось терпеть. Закончив телячьи нежности, ректор продолжил: — Не ожидал… Хотя, от тебя, Зубов, не знаешь чего и ожидать. Докладывай!

Пришлось повторять всё, что недавно поведал декану своего факультета, но в более развернутом виде, поскольку дотошный Блинов едва ли не на каждой моей фразе вставлял уточняющие вопросы, да еще некоторые представители высокого военного начальства с лампасами на штанах регулярно встревали в моё повествование.

— Засим всё, уважаемые господа военачальники, — в завершении своего рассказа, велеречиво выдал я, — более ничего интересного не могу довести до вашего сведения.

— М-да, — сняв фуражку, Константин Константинович задумчиво почесал «репу», — странная на этот раз какая-то аномалия нам досталась. Однако.

На что Савелий Митрофанович мудро заметил:

— Все Пгогвы, Костя, по-своему пгимечательны. Во всяком случае, ни одного похожего дгуг на дгуга внепгостганственного пгогыва нам не втсгечалось. — И одарив меня заботливым взглядом, продолжил: — Нам бы отпустить Володю, пагень опгеделенно вымотался, отдохнуть бы ему не помешало.

— Да, да, — встрепенулся Блинов, — иди, герой, отдыхай… Впрочем… — он обратился к какому-то генерал-майору из стоящей поблизости группы военных: — Виталь Захарыч, просьба к тебе.

— С удовольствием выполню любое ваше пожелание, Константин Константинович.

— Выдели один броневичок, чтобы доставили нашего героя до университетского КПП.

— Разумеется, Ваше Высокопревосходительство, будет сделано все в самом лучшем виде, ведь этот парень наши жизни спас, так что будем рады доставить героя, куда ему заблагорассудится. — После этих слов генерал подошел ко мне и крепко обнял, слава Богу, целоваться не полез. Не даром говорится, что дурной пример заразителен, вслед за Виталием Захаровичем, со мной поручкались, а некоторые и потискали все прочие господа из свиты командующего Мажеским корпусом.

Затем меня усадили едва ли не с помпой в кресло рядом с водителем БТРа и в комфортом доставили к главному входу на территорию МУМ.

Слух о состоявшейся в Марьиной Роще эпической битве успел распространиться по универу. Также народ каким-то чудесным образом успел что-то разнюхать относительно моего решающего участия в предотвращении прорыва. Нет, меня не кинулись качать на руках, просто смотрели с удивлением, даже ужасом, а вот некоторые дамы с восторгом, но подходить с расспросами даже не пытались. Похоже, народ останавливал мой изнуренный вид и нетвердая походка основательно уставшего человека. Кое-как добрел до своей берлоги. С трудом избавился от шинели, фуражки и сапог. Стянуть все остальное сил уже не хватило, грохнулся как был в форме офицера на застеленную покрывалом постель и моментально вырубился.