Битва за Ладогу

Глава 15

Каменный корабль оказался не просто полностью автоматизированным, а еще и умным. Например, он сам мог поддерживать заданный курс без всякого рулевого. Причем, достаточно было проложить маршрут на виртуальной карте и указать направление, как корабль сам подруливал, чтобы не сбиться в пути. А ведь даже компаса в привычном понимании на гранитной канонерской лодке не имелось. Но, на самом деле, необходимые навигационные приборы были «вшиты» в структуру самого корабля из Живого Камня, составляя вместе целый навигационный комплекс.

И гранитный корабль имел возможность самостоятельно ориентироваться не только по компасу, по радиолокатору и сонару, но и по другим датчикам, показывающим направление и скорость течения, а еще и силу ветра. На экране в ходовой рубке, а также мысленно в любой момент, Александр Фадеев мог наблюдать положение канонерской лодки в пространстве и ее движение на объемной карте в трехмерной проекции, показывающей не только водную поверхность, но и рельеф дна. Так что капитану, в сущности, в походе и делать было почти нечего, а лишь иногда приглядывать за навигационным экраном, чтобы вносить коррективы, если понадобится. Потому, приказав умному кораблю держать курс на автопилоте, Фадеев вышел на воздух.

На время перехода всем пассажирам и большей части экипажа была дана команда не выходить наружу. Но, поскольку трюмные люки задраены не были, то много народу стояло и сидело на палубе. Столпившись у глухого каменного фальшборта метровой высоты, пехотинцы-десантники созерцали красоты Ладоги. Фадеев все-таки не решился запереть людей в трюмах, приказав кораблю не задраивать каменные люки. Хотя он уже знал, что на обеих новых канонерках трюмы являлись хорошо вентилируемыми, даже с системами фильтрации и кондиционирования воздуха. Но, полностью доверять новой каменной технике жизни людей кавторанг пока не рисковал. Хотя Живой Камень и обещал им полную безопасность. Старое флотское правило, что всегда лучше немного перестраховаться, Фадеев хорошо усвоил за годы службы.

Судовые роли Фадеев распределил сразу, потому все вахтенные находились на местах. Впередсмотрящий матрос стоял на носу с биноклем, сигнальщик с набором флажков разместился на корме, наблюдая за движением второй, замыкающей канонерки, и будучи готовым в любой момент сообщить сигнальными флажками команду. Еще двое наблюдателей с биноклями расположились на мостике. Они следили за горизонтом и за небом. А по правому борту на канатной тумбе сидел боцман, наблюдая за порядком на палубе. Вот только машинной команды делать было совершенно нечего, поскольку никаких машин на этом каменном корабле не имелось. Лишь плавники, да хвост, как у самой настоящей рыбины, только огромной, в полсотни метров длиной, которая своим брюхом находилась в воде, выставив над поверхностью черную каменную спину, блестящую полированным гранитом.

Матросы, конечно, никогда раньше даже не помышляли оказаться на подобном каменном корабле. Но, раз уж их назначили, то осваивались. Если поначалу они побаивались свой новый корабль, больше всего напоминающий сказочное морское чудовище, то вскоре, поняв, что работы на новой каменной канонерке гораздо меньше, чем на любой обыкновенной железной канонерской лодке, матросы повеселели и уже не со страхом, а с интересом наблюдали, как их удивительный корабль слаженно работает своими каменными плавниками и большим хвостом, ускоряясь в воде и взбивая пену форштевнем, словно настоящий эсминец.

Глядя на довольных матросов, Фадеев подумал о том, что, в сущности, экипаж здесь словно бы декоративный, ненужный. Ведь он, фактически, в одиночку управляет всеми функциями корабля. Вот если бы кого-нибудь еще из матросов подключить к Живому Камню, чтобы к нему пришло понимание всех корабельных возможностей — тогда другое дело. Раз уж все настолько автоматизировано, то больше трех-четырех человек в команде и держать не стоит. Остальные просто лишние. Но, сам Фадеев пока не знал, как осуществляется это Подключение. Такой информации ему Живой Камень еще не предоставил.

Впрочем, о своих соображениях пока Фадеев никому не говорил, а со старшиной Иванцовым, командиром второй канонерки, общался без единого слова, посылая команды мысленно. Александр уже прекрасно знал, что второй корабль в этом необычном соединении настроен полностью подчиняться первому. И, конечно, никаких флажных сигналов и даже радиокоманд не нужно, потому что и между кораблями, как и между всеми частями Живого Камня, существует телепатический канал, по которому происходит непрерывный обмен информацией в реальном времени.

Кавторанг молча поднялся на ходовой мостик и занял место в его центре, положив руки на каменную тумбу управления. Матросы-наблюдатели стояли справа и слева от него. А сам он смотрел прямо по курсу. Глядя на водную поверхность большого озера, покрытую зыбью и распростершуюся до горизонтов, отражая осеннее небо с плывущими облаками, Александр вспоминал не боевые действия, а ту самую рискованную лодочную экспедицию по реке Кусачей, мыслями все время возвращаясь к Марине.

Он до сих пор был одиноким и неженатым. Вся молодость Фадеева прошла в учебе и на морской службе. И его отношения с женщинами всегда были мимолетными. Хотя романтических приключений в его жизни хватало, но настоящих любовных отношений ни с одной из девушек до сих пор не сложилось. Все время ему попадались какие-то несерьезные любительницы моряков и их подарков. С такими девицами легко пролетали ночи, но долгое общение лишь утомляло. В сущности, подобных девок было полно возле любого порта.

А эта девушка из Ленинграда ему приглянулась не только внешне, но и своей необычной вдумчивостью. Девушек с высшим образованием в области биологии он еще никогда не встречал. Марина была младше Александра, но не слишком сильно, понравившись Фадееву с первого взгляда. Да и она, вроде бы, тоже проявляла к нему какой-то интерес, даже навестила в госпитале. Поэтому Александр жалел, что так и не познакомился с ней поближе. Но, он решил, что обязательно исправит эту свою ошибку. Если, конечно, не помешает война. А как поведут себя новые канонерские лодки в бою, пока никто не знал.

Двигаясь на закат южнее Валаама, корабли набрали скорость, когда наблюдатели заметили впереди по курсу маяк на острове Малый. И в этот момент радиолокатор послал тревожный сигнал Фадееву. Он уловил приближение вражеского самолета с запада. Финская авиаразведка совершала обычный вечерний облет акватории северной Ладоги. Регулярно утром, днем и вечером финская авиация патрулировала небо над озером.

Матросы, наблюдавшие за небом с мостика, вскоре тоже увидели вражеский самолет. Ради того, чтобы потренироваться в стрельбе по воздушным целям, Фадеев дал команду носовой башне прицелиться по азимуту и высоте. Орудийная автоматика, управляемая процессорами баллистических вычислителей Живого Камня, навела оба башенных ствола быстро, точно и бесшумно. А через доли секунды из обоих пушечных стволов вылетели специальные противовоздушные снаряды. И впереди по курсу небесного разведчика вспыхнул в небе красный огненный букет, похожий на салютный фейерверк, отчего весь самолет сразу загорелся, развалился на части и упал в воду горящими обломками.

Опыт уничтожения воздушной цели прошел успешно. Вот только канонерки сразу же привлекли к себе внимание финских артиллеристских наблюдателей с островов Валаама. Финны заметили два черных корабля необычной формы. И командир береговой обороны архипелага капитан Отто Тойвиайнен срочно поднялся на наблюдательную башенку, припав к окулярам стереотрубы. Эти черные корабли разительно отличались от остальных русских канонерских лодок. Обращали на себя внимание их необычные силуэты, отсутствие труб и дыма, низко сидящие в воде корпуса и мачты, скошенные назад. Да еще и вооружение у этих канонерских лодок имелось вполне серьезное. По две двуствольных башенных установки главного калибра располагались на каждой из них.

Хоть флагов видно не было, но сомнений в принадлежности кораблей противнику у Тойвиайнена не имелось. Ведь у всех на глазах они только что сбили финский самолет. И финский капитан решил потренироваться в стрельбе по вражеским кораблям из тех самых шестидюймовых орудий системы Кане, которые совсем недавно по распоряжению полковника Ярвинена привезли с Импиниеми и с Ристисаари, установив на Валааме ради усиления береговой обороны архипелага. Вот только расстояние в четыре морских мили для точной стрельбы из старых орудий с изношенными стволами оставалось довольно значительным. Но, несмотря на это обстоятельство, командир береговой обороны Валаама отдал приказ открыть огонь по вражеским канонеркам из шестидюймовок.

Конечно, шестидюймовые морские орудия Кане, применяемые не только для береговой обороны, но даже на крейсерах времен Первой мировой войны, добивали и до пятнадцати километров, вот только разброс снарядов получался слишком большой. Да и финские артиллеристы не обладали необходимой сноровкой. Потому первые их выстрелы легли со значительным недолетом. Впрочем, командир гранитных канонерок не стал ждать, когда противник получше прицелится, а сразу приказал открыть ответный огонь из всех орудий обоих кораблей. Универсальные радары на мачтах, оснащенные мощными кремниевыми процессорами, мгновенно вычислили по траектории вражеских снарядов откуда они прилетели и передали данные корабельным орудиям.

При проектировании гранитных канонерских лодок инженер Синельников внес значительные доработки в комплекс бортового вооружения, получив еще одну степень допуска от Живого Камня. Собственно, корабельные пушки каменных канонерок представляли собой усовершенствованную версию анбиляторов, которыми вооружались шагающие танки из гранита. С той лишь разницей, что дальность их выстрелов за счет увеличения мощности импульса была повышена до трех километров. И все равно, этого было недостаточно для настоящего корабельного боя. Потому для поражения далеких целей использовались каменные реактивные снаряды с плазменными двигателями и с боеголовками, содержащими антивещество, которые могли лететь на дальность до двадцати километров. И восемь ракет из гранита, красиво прочертив вечернее небо своими огненными хвостами, поразили оба финских орудия с одного залпа, уничтожив не только пушечные стволы и расчеты, но и все вокруг, оставив в тех местах, где стояли орудия, глубокие воронки диаметром в три десятка метров.

От попадания нового оружия русских ладожских линкоров тряхнуло весь остров. А те стекла, которые финны успели вставить, заняв архипелаг после подрывов боеприпасов во время эвакуации красноармейцев, снова рассыпались мелкими осколками. После этого финский капитан Тойвиайнен, который уже собирался дать команду всем остальным батареям Валаама подключиться к обстрелу двух русских канонерских лодок новой конструкции, не стал отдавать приказ. Ведь для оставшихся трехдюймовых пушек расстояние казалось слишком большим для прицельной стрельбы. А противодействие со стороны кораблей выглядело слишком наглядно.