Контрабандист Сталина 4

Глава 29

– Не волнуйся Хаджар. Спокойнее – хлопнул я по плечу нервирующего лура и отправился к месту своей засады.

Пока меня не было, англичане в Палестине вообще обнаглели. Пользуясь тем, что у Франции недостаток сил, а теперь ещё и политический кризис, взяли конечные маршруты "Шелкового пути" под контроль. Теперь все, и так малочисленные торговые караваны вынуждены идти в их зону. Крепко "прижали" кочевые племена и контрабандистов. Вырубили часть растительности и теперь просматривают территорию ещё дальше. Оборудовали пост с рацией и высотной вышкой для связи. Если я что-нибудь понимаю, то это даёт им одностороннюю связь на половину их территории.

Хотелось бы эту вышку прихватезировать… но с лурами взять её не получится. Слишком хорошо англичане на этом посту укрепились, да ещё с пулемётами. Разве что какую-нибудь пушку притянуть из СССР и обстрелять издалека. Надо подумать над этой идеей. А пушку и бросить можно.

Сейчас же мы опять хотим подловить английскую рейдовую группу на бронеавтомобилях. Ради тренировки мы с Хаджаром выстрелили по пару патронов из противотанкового маузера недалеко от их стоянки. Ружьё луру понравилось, но честно признался, что стрелять с такого ему тяжело и непривычно. Но в данном случае у меня больше надежда на химическую начинку патрона.

Англичане нас не обманули. Осторожно въехали на пригорок. По-моему даже те же бронеавтомобили роллс-ройса. Хотя могу и ошибиться. У одного бронеавтомобиля в конце кузова прикреплена большая и длинная антенна. Командиры неспеша открыли верхние люки в башне, о чём-то переговорили между собой и взялись за бинокли.

Это и послужило сигналом. Дать им рассмотреть замаскированных наших коней, я не желал. Выстрелил в боковую смотровую щель водителя над запасным колесом, прикреплённым к корпусу. Попал удачно, даже увидел искры. И тут же перезарядил маузер. Не знаю, куда попал Хаджар, но на всякий случай добавил в корпус и по его бронеавтомобилю.

Другие луры тоже не промахнулись. Оба командира с биноклями осели мёртвыми на башнях. Я тут же перехватил карабин Бертье, прицелился и стал ждать. Где в СССР "откопали" эти трёх зарядные карабины и навязали мне, стоило только удивляться. Хотя эти карабины как раз и создавались для разных колониальных войск и Индокитая. Но возможно союзнички спихнули партию белому движению.

Кто-то из англичан попытался открыть заднюю дверь в кузове, и тут же луры открыли по ней и в неё огонь. Через пять минут я дал команду на штурм. Луры пригибаясь, довольно грамотно пошли на штурм бронеавтомобилей. Постоянные вооруженные конфликты на Ближнем Востоке и их чему-то да научили. Но сопротивления им там оказывать было некому.

В кабинах месиво из человеческих тел и много крови. Самое интересное после обследования машин, что от газа задохнулись только двое из семи англичан. В двоих попали наши с Хаджаром пули из противотанкового маузера буквально разорвав людей.

Быстро разгрузили бронеавтомобили, чтобы максимально их облегчить. Я тут же поставил их на нейтральную передачу. Аккуратно передвигаю рычаги и пытаюсь не измазаться, где не вытерли кровь. Запрягли по паре лошадей и потащили машины вглубь Ливана. Там у луров есть тайная пещера, в которой пока будут отстаиваться наши трофеи. Потом заберу.

Раздетых мёртвых англичан бросили в складках местности, где прятали наших лошадей. Если не гиены, то каменные куницы быстро скроют следы наших действий. Несколько молодых луров, во главе с Шахином остались, чтобы скрыть наши следы. Для них это дело привычное.

– Сакис я хочу чтобы ты продал нам эти большие ружья и привёз ещё патронов – в шатре хана луров Бехруза мы делим добычу.

– Ты знаешь это очень дорогие ружья, как и боеприпасы к ним. Тем более они с химической начинкой – оставлять не хочется. Но и забирать на корабль мне их тоже ещё та морока. Но это не значит, что я должен дарить довольно дорогое оружие.

– Я дам тебе пару покрывал индийских зардози и пару рулонов красного шёлка канчипурам.

– Ну, ещё бы. Красный шёлк в пустыне виден издалека. А зардози вам вообще ни к чему. Вы же не индийские раджи и не английские лорды – усмехаюсь я. Явно "горячие" трофеи или краденное хочет мне сбыть.

Так под неспешную беседу и угощения мы ведём торг. Но мне надо спешить. Я и так, несмотря на приглашения коменданта порта, сразу отправился к лурам. А ещё мне надо уладить торговые дела с Акиль Аббасом. Скрытно занести под видом закупаемого товара плату от луров за оружие и кое-что из трофеев. Например, рацию, которую аккуратно снял с одного бронеавтомобиля. Как и два пулемета "Виккерс". Но и показывать, что спешу в разговоре нельзя. Не зря у нас появилась пословица, что восток дело тонкое.

Наконец к индийским драгоценным тканям, я выторговываю несколько необработанных, но достаточно крупных афганских изумрудов из Панджшерского ущелья. Понимаю, что, несмотря, на все конфликты, торговля продолжается от Тихого океана до Ливана и дальше. Только скрытно от посторонних глаз. Получаю заказ на привоз медных листов. Из них лурам делают посуду, которую часто дарят на свадьбах. На этом заканчиваю разговор и отбываю в Триполи. Мой товар, кроме изумрудов, доставят к Аббасу луры сами и возможно даже этой ночью.

– Здравствуйте. Как у вас дела дорогой дядя? Извините, что позавчера не поговорил с вами. Срочно надо было съездить по делам – извиняюсь вечером перед Акиль Аббасом в его доме.

– Слава Аллаху дела идут, хоть и не так хорошо, – обнимает меня друг отца Сакиса.

– Как поживают ваши родные? – чёрт. Плохо у меня стало с турецким языком. Стал забывать. Надо опять потренироваться.

– Всё так же. Живут на берегу Евфрата. Там спокойно и тихо. Но там нельзя заработать. Вот отправляю им время от времени караваны с подарками, – грустно старик.

После общих разговоров и еды мы перешли к делам. Я ему передал список, что привёз, а он что закупил для меня. Пожаловался что весь уголь, лучшие пиломатериалы и часть соли у него перехватывает комендант. Зато похвастался, что купил старинную мыловарню с рабочими и теперь у меня всегда будет оливковое мыло. А лично для меня и моей семьи у него есть ещё старое мыло с благовониями, которое досталось ему вместе с покупкой мыловарни. Очень хорошо. Мыло сейчас очень нужный продукт и даже во Франции стоит немало. Попросил его продумать, как поставлять мне соленые оливки в бочках. А бочками и солью я его обеспечу. И мне тогда, что от луров, что к лурам, контрабанду возить легче. Ну и решали другие вопросы.

Утром я отправляюсь к коменданту порта Триполи. Надо засвидетельствовать не только свое расположение, но решить часть вопросов. Если насчёт угля ещё во Франции вопрос был решён, что тут будет перевалочная угольная база. То почему комендант протянул свои ручки к другим моим товарам и где мои деньги?

– День добрый месье Боссю – захожу к начальнику порта в его большой кабинет и приветствую хозяина. Из-за рабочего стола с ворохом бумаг поднимается худой и высокий француз с большим носом. Приветствует меня, предлагает садиться и напиток. Соглашаюсь на обычную холодную воду с лимоном и апельсином, слишком жарко. Пить хочется постоянно.

Фамилия Bossu, переводится как горбун, а владелец ей прямая противоположность. Странно. Это что? В колониальной администрации Франции завёлся какой-нибудь шутник распоряжающийся назначениями?

После первоначального разговора ни о чём, переходим к делам.

– Вы получили приказ из Парижа о создании в порту Триполи угольной базы для французских кораблей? Хочу ознакомиться. И так же подписанные документы о поступившем грузе с моих кораблей – спрашиваю чиновника.

Внимательно читаю. Тут всё нормально. Груз взят. Небольшие расхождения в количестве привезённого груза в пределах восьми процентов. Ну, тут понятно, чиновнику тоже сладко кушать хочется. Обычная практика с государственными заказами в нынешнее время. Налоги, как я и договаривался с Лефебвруа, с меня будут списывать в Париже в конце года. Что очень хорошо. Разница между закупаемым мной в СССР углём и государственными отпускными ценами составляет 25 процентов, у меня. Но это я так устроился хорошо. У других, в лучшем случае, прибыль за рейс будет процентов десять.

– Месье вы кроме моего угля перехватили ещё с моих кораблей лучшие пиломатериалы и часть соли. Почему и где деньги?

– Я так понимаю, что ваш угольщик будет постоянно на этой линии? А налоги вы будете платить во Франции – обращается ко мне чиновник. Киваю. – Тогда у меня к вам есть предложения по коммерции.

Предложение сводились к тому, что в случае постоянных поставок мне предоставят уменьшенные цены портовых услуг, включая и погрузку-разгрузку товара. А на обмен мне предлагают только сельскохозяйственную продукцию.

– Нет, месье Боссю. Если с цитрусовыми, изюмом, вялеными финиками и инжиром я вам могу ещё пойти на встречу, то остальная сельхозпродукция меня не интересует. Ну, может ещё картофель. А вот консервированную долгого хранения я возьму.

– Как вы это представляете? Где я вам бочки возьму? Весь ценный лес уходит во Францию и за этим строго следят – недовольно отвечает мне чиновник. Ещё бы. Весь знаменитый ливанский кедр идёт на отделку судов и изготовления французской мебели. Или та же пиния или можжевельник. Понятно, что несколько бочек роли не играют, и никто на такой мизер доносить не будет. Но тут у нас согласование идёт на сотни штук и возможно коммерция не на один год.

– Бочками я вас обеспечу. Солью тоже. Могу и сахар привести. Делайте конфитюр – развожу руками. Гад. Ткани и кожу мне не предлагает. Значит, есть сбыт в другое место. Договариваемся на поставку ещё и сахара. Боссю интересует и поставка пшеницы, но тут я ничего определённого сказать не могу. Вентилирую вопрос только на поставку небольших партий муки. Вообще если бы не вся эта эпопея с угольной базой, смысла заниматься торговлей с Ливаном, мне нет никакого. Хлопотно, а навар получается мизерный. Разнообразием занимаюсь только из-за никудышней логистики и состояния портов в СССР. А иначе у меня будут постоянно простаивать корабли, дожидаясь угля. Там то вагонов нет, то паровоз сломался, то ещё какая-нибудь фигня случилась.

Но всё-таки я дожал Боссю и он обещает к вечеру предоставить выделанной партию кожи за перехваченный товар. Тем более высшего качества я не прошу. Мне надо грубая, толстая и крепкая кожа для обуви.

Возвращаюсь на "Одиссей" и обсуждаю вопрос с Васильевым. Ему объясняю ситуацию с бочками с оливками, где в части бочек будет находиться абсолютно другой груз. Во-первых, их надо сразу поставить в малый трюм, хотя у меня все трюма закрываются. А во-вторых намекнуть местным таможенникам на договор с месье Боссю, чтобы сильно не рылись. Да и корабль военный. Пусть если что пугнут оружием. Ну и правильно поставить бочки в трюме. Пусть угостит французским вином или ещё чем и с собой даст по паре бутылок. Мне же разговаривать не по чину.

На следующий день отправляюсь к Акиль Аббасу, который на радостях угощает меня огромными креветками в чесночном соусе. Долго смакую, хвалю хозяина за необычное угощение. После обеда мы прячем пулемёты и дорогую ткань в бочки с оливками. Заворачиваем всё это сначала в пергамент, а потом в прорезиненный брезент. Партию солёных оливок Аббас уже успел купить у местных. Правда, пришлось изображать двойную перегрузку. Но это мелочи, да и так работники Аббаса чуть больше заработают.