Время платить по счетам

Глава 21

Девушка хотела возразить, но глянула на мое лицо, и передумала:

— Постараюсь, — вздохнула она.

Я закрыл дверь. Артём стоял позади и ждал команды.

— Иди за мной, немного сзади, метрах в трех, — приказал охраннику.

— Давайте я спереди, на всякий случай, — начал телохранитель, но я перебил:

— Тебе что-то непонятно⁈

— Всё понятно, — угрюмо буркнул Артём.

— Вот и выполняй.

Я двинулся к троим в серых костюмах, окруживших майора.

— Вы не поедете? — долетели до меня слова коренастого мужика лет тридцати с квадратной челюстью.

— Не поеду, — твердо ответил майор.

— Представляете последствия для своей карьеры? Отказ явиться к заместителю начальника управления «С» может иметь для вас тяжелые последствия.

— Не надо меня пугать, — холодно процедил майор. — Я не подчиняюсь ПГУ КГБ. Если вы чего-то от меня хотите, обращайтесь к полковнику Ильину. Он официально руководит третьей бригадой особого назначения и может отдавать мне приказы. Даст команду — поеду с вами хоть к черту на кулички. Не даст — на нет и суда нет.

— Ты совсем обнаглел, майор, — возмутился комитетчик. — Тебя же по-хорошему просят.

При нашем приближении все замолкли.

Чекисты буравили меня и Артема тяжелыми взглядами, но мне было наплевать. Молчание затягивалось.

— Чего нужно? — недружелюбно поинтересовался коренастый, наконец соизволив нас «заметить».

— От тебя — ничего, — в тон ему ответил я. — Майор, вам помощь требуется?

— Спасибо, сам разберусь, — сухо ответил военный.

— Комитет Государственной Безопасности, — в руках у коренастого возникла красная корочка с буквами «КГБ СССР». — Идите своей дорогой, пока мы добрые. А то ведь можем привлечь, за препятствование работе органов.

— Это чем же я препятствую? — удивился я, оставаясь на месте. — Наоборот, как образцовый советский гражданин решил проявить сознательность и поддержать знакомого, которого непонятные личности собрались везти неизвестно куда. На всякий случай, напоминаю вам товарищи чекисты, сейчас не тридцать седьмой год. В нашем государстве объявлена Перестройка и Гласность, а значит, любой произвол будет мгновенно и максимально освещен в прессе. И не исключено, на телевидении, со всеми возможными негативными последствиями. Вы этого хотите?

— А ведь я тебя знаю, ты — Михаил Елизаров, — прищурился коренастый. — Тоже в этом ДТП замешан. Никак не угомонишься? Ты уже совсем на волоске висишь, ещё чуть-чуть, он оборвется, рухнешь в пропасть и костей не соберешь.

— Меня многие знают, — улыбнулся я. — Например, Филипп Денисович Бобков — первый заместитель председателя КГБ. Уверен, если ваш начальник к нему обратится, он даст мне самую лестную характеристику.

«Придется Филиппу Денисовичу подсуетиться. Хочешь — не хочешь, а прикрывать придется», — мысленно усмехнулся я.

Во взгляде майора мелькнуло удивление. Коренастый нахмурился, но мудро промолчал.

— А ваши метафоры и пространные угрозы оставьте себе, — продолжил я. — На меня они никакого впечатления не производят. Сам умею играть в эти игры. И уверен — намного лучше вас.

— Значит, не поедете? — коренастый, нарочито игнорируя меня, повернулся к майору.

— Нет, — коротко ответил Андрей Иванович. — Я уже всё сказал. Хотите вызвать меня — связывайтесь с Александром Сергеевичем Ильиным. Прикажет — поеду. В другом случае — нет.

— Понятно, — протянул комитетчик. — Плохо, что вы отказались. Очень плохо. Как бы не пришлось потом пожалеть.

— Плевать, — процедил Андрей Иванович.

Коренастый скривился.

— Нам здесь больше делать нечего. Поехали, — приказал он подчиненным.

Все трое с мрачными лицами развернулись и двинулись к «шестерке».

Мы молча проводили взглядом уезжающую машину.

— Спасибо, конечно, Михаил за поддержку. Но не стоило вам ввязываться, — вздохнул майор, когда «шестерка», выехала на дорогу и растворилась в транспортном потоке. — У вас могут быть неприятности.

— Плевать, — в тон ему ответил я. — Уже. И меня это не очень смущает. Что они от вас хотели?

— Утверждать не могу, но догадываюсь, — хмыкнул Андрей Иванович. — Ко мне на московскую квартиру приперся какой-то мутный тип. Представился адвокатом Ивакиным. Хотел, чтобы папа, когда очнётся, не давал никаких показаний. Особенно, кто и на какой машине его сбил. Обещал райские блага, если уговорю отца. Я спустил его с лестницы. Грозился, что меня найдут «большие люди из Комитета 'и объяснят 'что почем».

— У меня подобная ситуация была, — усмехнулся я. — Послал. Вроде успокоились, пока.

— Михаил, давай на ты, — предложил майор. — Без выканья.

— Давай, — согласился я.

— Не знаешь, кто это такой важный отца сбил, что за него КГБ вписывается? — поинтересовался военный.

— Пофамильно нет, но слышал детки партийных чинуш, — пожал плечами я. — Там их целая банда — четверо. И у каждого папаша — большая шишка.

О месте работы заботливых родителей в Управделами ЦК КПСС, Международном отделе ЦК, их роли в отмывании денег от продажи советской нефти и газа на Западе я благоразумно промолчал. Эта информация майору ничем не поможет, а вот ко мне вопросы у Бобкова могут появиться.

— Это многое объясняет, — задумчиво протянул майор. — Ничего обломаются. Сейчас не то время.

— У тебя хоть неприятностей не будет? — участливо поинтересовался я.

— Не будет, — отрезал Андрей. — Наше ведомство тоже не лыком шито. За своих горой стоят.

— КГБ, всё-таки не шутка, — заметил я. — Могут проблем доставить.

— Где сядут, там и слезут, — отмахнулся военный. — Военная разведка им не подчиняется, спецназ — тем более. У нас своё начальство есть. И этих кэгэбешных хлыщей очень недолюбливает. На крайний случай, к сослуживцам отца обращусь — бывшим офицерам СМЕРШ. У них ещё связи остались, помогут.

— Дай бог, — пожал плечами я. — Если накажут этих придурков буду только рад.

— Слушай, а давай всё-таки телефонами обменяемся, — предложил майор. — Так, на всякий случай. Чтобы держать друг друга в курсе. Вместе и отбиваться сподручнее.

— Давай, — согласился я.

Майор подошел к «волге», открыл ключом дверь, достал с заднего сиденья папку, расстегнул. Вынул из бокового кармана лист бумаги и ручку, быстро черкнул ряд цифр, оторвал клочок и протянул мне.

— Мой московский домашний телефон. Недели две-три буду здесь, пока не увижу, что с батей всё в порядке. Начальство в курсе, дало отпуск.

Я достал из внутреннего кармана пачку визиток, взял одну и отдал майору:

— Здесь рабочий телефон. Я в конторе ежедневно. Если буду отсутствовать, а вопрос срочный, можно передать сообщение через секретариат, Иру или Анну.

— Богато живешь, — усмехнулся майор, рассматривая визитку с позолоченными вензелями. — Секретарши две, и машина вон какая. Кооператор?

— А что если и так? — с вызовом спросил я. — Да кооператор, и не вижу в этом ничего зазорного.

— Не сердись, — примирительно попросил военный. — Всё нормально, Спасибо, что поддержал и извини.

Майор протянул руку.

— За что? — спросил я, пожимая крепкую ладонь.

— Забылся немного, девушка твоя очень понравилась, вот и оказывал ей знаки внимания, — чуть смущенно признался Андрей. — Недавно развелся, а тут такую красавицу встретил, да ещё и отцу помощь оказала. Больше приставать не буду.

— Девушка не моя, — машинально поправил я. — Пока.

— Значит, её можно пригласить на свидание? — оживился военный.

— Нельзя, — отрезал я. — Опоздал. Место занято.

— Понял. Лезть не буду, — развел руки майор. — Обещаю. Я вам обоим должен за отца. Но если сама выберет, не обижайся, отказываться не стану.

— Не выберет, — усмехнулся я. — Забудь напрасные мечты.

Немного помолчал и многозначительно напомнил:

— Только к ней не приставай, ты слово дал.

— Раз дал, сдержу, — спокойно пообещал военный.

— Тогда всего доброго. Увидимся.

— Всего доброго.

— Всё в порядке? — встревожено спросила Влада, когда я уселся в машину.

— В полном, — заверил я.

— Кто это были, милиционеры? — наивно поинтересовалась девушка. — Я видела, один из них удостоверением махал.

— Бери, выше, — усмехнулся я. — Контора Глубокого Бурения.

— Что хотели? — Влада ощутимо напряглась и замерла в ожидании ответа. У обычных советских граждан времен конца Перестройки КГБ вызывало двоякие чувства. С одной стороны Контору боялись и уважали, профессия «бойца невидимого фронта» считалась престижной. С другой, вал материалов о «зверствах кровавой гэбни» со второй половины восьмидесятых потоком хлынувший в средства массовой информации сформировал у большинства обывателей негативное отношение, переходящее в глухую ненависть к современным «рыцарям плаща и кинжала».

— Чтобы майор уговорил отца не давать показания, когда он очнётся от наркоза, — я не видел причин скрывать от медсестры правду, она тоже в деле. — Или, как минимум, не называл марку автомобиля и не распространялся, как произошел наезд. Честно, не понимаю, на что они рассчитывают. Я и Иван уже всё рассказали сотрудникам милиции и даже расписались под протоколами. И менять свои показания не собираемся.

— Сволочи! — вспыхнула Влада.

— Сволочи, — согласился я. — Но нам от этого ни холодно, ни жарко. Что от нас зависит, сделали. Показания менять не будем, на давление поддаваться — тоже. А там будь, что будет. Согласна?

— Конечно, — с жаром подтвердила девушка.

— Кстати, ты завтра вечером что делаешь? — будто невзначай поинтересовался я.

Лицо девушки посветлело:

— Завтра у меня день рождения, однокурсницы придут, подруги, ребята, будем отмечать.

— Замечательно, — улыбнулся я. — Сколько тебе исполняется?

— Двадцать три, -просто ответила Влада.

— А мне тебя поздравить можно?

— Зачем? — с подозрением глянула девушка.

— Ты всё время подвох ищешь, — вздохнул я. — Неужели, для того, чтобы поздравить хорошего человека и симпатичную девушку с днем рождения, нужен какой-то особенный повод? Просто хочется от чистого сердца. Этого достаточно.

— Да? — взгляд зеленоглазки стал ещё подозрительней. Несколько секунд она пристально изучала моё лицо.

— А великому кооператору и миллионеру не будет скучно в компании нищих студентов? — язвительно поинтересовалась Влада.

— Не будет, — заверил я. — Наоборот, я всего лишь на год старше тебя. Мне тоже иногда хочется отдохнуть и пообщаться с ровесниками. На то кто, сколько зарабатывает, вообще наплевать. Главное, чтобы с человеком было интересно.

— А тебе со мной интересно? — иронично усмехнулась Влада.

— Очень, — с чувством ответил я. — Сейчас девушку, любящую поэзию и цитирующую Хайяма днем с огнем не найдешь.

Иван, сидящий за рулем, кинул короткий взгляд в зеркало и ухмыльнулся. Артём рядом с ним, слушая наш диалог, безуспешно пытался сохранить невозмутимость, но губы сами разъезжались в широкой улыбке. Фэйс у Темы был ещё тот — налысо бритая башка, парочка колоритных шрамов, крупные страхолюдные черты лица, здоровенная борцовская шея, и когда он улыбался, возникала ассоциация с внезапно треснувшим ковшом экскаватора.