Афанасий - герой республики

Глава 28

Сам городок оказался волне благоустроенным. Особенно цивилизованной выглядела главная улица, носящая распространенное название «Торговая». Вдоль нее выстроились бревенчатые одноэтажные «работные дома», или же казармы для рабочих, а также двухэтажные каменные магазины. Улица упиралась в площадь, на которую выходили сразу несколько «заводоуправлений». Тут же располагалась церковь с покрытыми золотом куполами и крестами на них, а также городская мэрия. Куда мы и направились первым делом. А еще через несколько минут там же появился градоправитель в мятом мундире и его супруга. Которые были несколько ошарашены относительно юным возрастом «поисковой партии».

Но тут же в разговор вмешался Морда, начавший рассказывать о большом опыте участников и наградах, которые уже были вручены членам отряда Верховным Советом и личной благодарности Генерального Секретаря.

Слегка успокоив городскую власть, Морда перешел к более насущным вопросам: размещению и питанию команды. А после этого (а лучше утром) уже ознакомить членов отряда с предварительно достигнутыми результатами поисков: с картами, кроками и помощью лесничих и шахтеров.

Затем мы опять вышли на улицу и осмотрелись, сориентировавшись по карте. Город раскинулся в основном у восточной стороны горы, а также на берегах созданного на протекающей речке водохранилища. На одном берегу водохранилища размещались дома побогаче — купцов, заводского начальства и ценных специалистов. На другом берегу теснились домишки попроще: рабочих и шахтеров побогаче. Ну, а беднота ютилась, как и положено, поближе к заводам и окраинам.

Причем, если дома зажиточных жителей и начальства были совершенно «городскими», с парадным входом и рядами остекленных окон вдоль фасада, то большинства жилых домов состояли как бы из двух частей: жилая часть и двор для скотины и хозпостроек находились под единой крышей. И это было совершенно логично, если учитывать количества снега, засыпавшего дома. Только центральная дорога и проходы к домам были расчищены: кое-где это проходы напоминали тоннели в стенах сплошного снега. Н да, и как в таких условиях искать следы детей, пропавших чуть ли не месяц назад?

Кстати, ту самую Гору было видно буквально из любой точки городка. Здоровенная гора, о трех вершинах. На одной из вершин виднелось что-то вроде часовенки. А возле нее что-то вроде памятника. Видимо, то самое бывшее местное капище, и место смерти первооткрывателя. Ну, да ладно, завтра схожу, осмотрюсь на месте. А пока отправился в корчму, куда нас поселили.

Ужин был сытным, но выставленную на стол бутыль «хлебного вина» мы даже не обратили внимания. Что вызвало искреннее недоумение у обслуги, и даже переглядывания у «подавальщиц».

Но дорога все же утомила, поэтому мы отправились спать, несмотря на множество новых впечатлений.

Утро разбудило нас ярким солнцем, которое отражалось от белого (несмотря на дымящие заводы) снега и заливало лучами наш комнатку. Хотя выбираться на холод из-под перин, которые нам предоставили местные, очень не хотелось. Как и умываться ледяной водой!

Собравшись и одевшись в рабочую одежду, спустились на первый этаж, где был готов завтрак. Между прочим, богатый и вкусный: с мясом, грибами, замечательными пирожками и горячим чаем. А когда мы закончили завтрак, начали появляться местные. Судя по всему, те самые старшие поисковых групп.

Из скомканных коротких рассказов убеленных сединами старцев (которые обращались преимущественно к Морде, как старшему по возрасту) мы узнали, что обыскали все дороги, все пригороды и бедняцкие кварталы, все окрестности заводов (отвалы шлака и жужелки). Что касается центральной части Горы, где находятся «старые штреки» и естественные пещеры, то туда даже не лазили. Кто же будет искать пропажу в центре города? А городок и в самом деле вырос вокруг горы, или месторождения.

Чуть нажав на рассказчиков, я выяснил, что в места, расположенные вблизи бывшего капища, никто не совался. А ведь это самый центр города! И добраться туда очень легко: к часовне на вершине горы даже свадебные кортежи добираются. Поблагодарив стариков, Морда потребовал предоставить ему по одному человеку (можно самых молодых) для консультации.

После консультаций, нас разделили на три группы, и каждая отправилась осматривать свой участок. Мы с Викой двинулись в сторону рабочих бараков. И долго и нудно осматривали задворки рабочих кварталов. Разумеется, совершенно бессмысленно.

Но где-то в районе обеда (я уже, честно говоря, упарился на ярком солнце, несмотря на довольно сильный мороз) мы оказались на заднем дворе какой-то корчмы. Из дверей вкусно и призывно пахло едой. А недалеко катались на самодельных санках пара пацанов 10–12 лет, раскрасневшихся от жары. Вот к ним я и подошел. И тут оказалось, что «горка» с которой они катаются — это крыша соседнего дома, покрытая снегом.

— Привет, пацаны! — окликнул я ребят, в очередной раз скатившихся с крыши. — Есть тема для разговора!

— Вали отсюда, дядя! — отозвался тот пацан, что постарше. — Видишь, мы делом заняты!

— Так и я здесь по делу! Мне нужно кое-что уточнить. Можете помочь? А я по гривеннику каждому заплачу!

— По двугривенному! — уточнил пацан, проявляя настоящую деловую хватку. — ну, коли не шутишь, то спрашивай. Ты же из той комиссии, что из Питера прибыла?

— Правильно угадал, — согласился я, доставая из кошелька пару монеток. — Держите. А теперь расскажите мне, как тут малышня свою смелость проверяет? Те, кому меньше десяти лет. Чем они друг друга пугают? Есть тут места, где можно проявить смелость, чтобы потом хвастаться?

— Для малышни?

— Ну да. Чтобы таким крутым и взрослым, как вы двое, было уже не страшно, но было много страшных сказок об этом месте для малышни?

— Чтобы не страшно, но малышня велась? — задумался пацан, сбив шапку на затылок.

— Я знаю такое место! — выпалил вдруг второй пацан, который поменьше. — У меня младший брат такой есть!

— Ну, расскажи!

— Еще десять копеек!

— А не много будет, за детские рассказки?

— Ну ладно. Они рассказывают страшные сказки про Первую Штольню!

— Что за штольня? — заинтересовалась Вика. — Расскажи мне эти сказки, я тебе еще двугривенный дам. Вит честное курсантское!

— Так вы курсанты Академии?

— Ну да. Причем самые лучшие! Вот нас и прислали, чтобы мы разобрались, что здесь у вас происходит. Так что там не так с этой Штольней?

— Ну, это та самая штольня, с которой началось освоение Рудника. Но она оказалась слишком близко к Капищу, и там завелась нечистая сила!

— Да не говори ты ерунду! Просто штольню выработали, а дальше лезть никто не стал, там провалы начались и подводные воды появились! И камероны не справляются. Потому и закрыли — вмешался более старший пацан.

— Де не свисти ты! Это отмазка, которую белые каски (в смысле, начальство) придумало для работников! А пацаны правду говорят! Там какая-то херня началась с нечистой силой. И Мышиный Король подключился. А все на камеронщиков (которые насосами управляют) свернули. У тебя самого отец на насосе работает, вот и сказали, что это Верблюды (насосы такие) на справляются!

— Ну ладно, не важно, почему закрыли Первую Штольню. — попытался потушить разгорающийся спор я. — А где это самая штольня находится? Сложно туда дойти?

— Да нет, вход чуть ли не рядом с Часовней. Туда чуть ли не натоптанная дорога. А к часовне так вообще, санный путь есть. Туда даже свадебные кортежи прибывают каждую неделю. А вход чуть правее, туда даже тропинка от основного пути протоптана. Сам вход даже не засыпан, но даже хомутовые (в смысле, проходчики) туда не ходят.

— А малыши, значит, там бывают?

— Ну да. Это у них форс такой: сказать, что в Первой Штольне побывал. Но там в начале-то вообще ничего страшного. Возле входа там все обустроено. Тихо и спокойно. А дальше что-то стремное начинается.

— Так ты тоже в свое время там побывал? — спросил я.

— Ну да, когда мелким был. Да вон там в нее вход, даже отсюда видно. А сам вход оформлен как вход в пещеру, с парой башенок у входа. Но раньше там и правда, ничего страшного не было. А кто сейчас побывал, то разные страсти рассказывают.

— Например?

— Ну, хотя бы, чуть дальше, в четверти мили от начала, там провалы появились. Но они в любой заброшенной лаве появляются. Крепеж в нижних штольнях не выдерживает.

— И еще там время по-другому идет! — встрял второй пацан. — Пацан знакомый пробыл в штольне чуть ли не дюжину дней, без еды и воды. И рассказывал, что там, если «поймать луч», можно обходиться без еды и питья.

— Что значит, «поймать луч»? — не понял я.

— А хрен его знает. Там, вроде бы, в некоторых местах есть участки, где какие-то «лучи» проходят. И если под него, этот луч, попасть, то полностью пропадает желание есть и пить. И в этих местах можно просидеть сколько угодно, без крошки хлеба и глотка воды.

— А как там температура, в штольне? — поинтересовалась Вика.

— Да, как и везде под землей, — пожал плечами пацан. — тепло. Минус пять-десять градусов. Туда, под землю, холод не проходит.

— Ну, спасибо. А какие еще сказки ходят о том месте?

— А мой двугривенный?

— Держи. Так что туда всех тянет?

— Рассказывают, что у того, кто просидит там целых десять дней, прибавляется сил и тот становится неуязвимым к колдовству! — на одном дыхании выдал пацан. — Ну, кто постарш, в такое не верит. Но говорят, что один десятник провалился в новый провал и больше месяца бродил по штрекам. Так вышел тощим, но живым. И больше вообще ничего не боялся. И хлебное вино его не брало! А вот обратно в Первую идти отказывался. Он и рассказал, что там в глубине живут кобольды, которые охраняют Мышиного Короля. А в самом низу живет оживший Тотем. И они, все это демоны, охотятся за детьми, которые в штреки попадают. Так что отправившиеся в Штрек могут или получить Силу (в основном малышня мечтает поступить в Академию), или их утащат Нечистые.

— Значит, малышня мечтает получить в Первой Штольне силу для поступления в Академию? — задумчиво пробормотал я. И взглянул на Вику.

— А в Первую Штольню сходить их поискать никто не задумывался? — переспросила Вика.

— Ну почему, поисковые группы ходили — рассудительно возразил старший из пацанов. Но проходили только начало, недалеко от входа. А там, где начались провалы, никто никогда не искал. Особенно после того, как проходчики нарвались на что-то непонятное и быстро-быстро отступили. Чуть ли не бегом, теряя валенки. У меня дядька в том походе был, — похвастался мелкий паренек. — А вы двое точно из Академии?

— Точно, точно, — кивнула Вика, а затем расстегнула тулуп. — Вот, видишь нашивку? Это знак, что носитель награжден Крестом Первой Степени. Знаешь, как этот крест называется?

— Знаю, не маленький, — напустил на себя солидности пацан. — У меня дядька с войны с таким пришел. Только у него еще нашивки за ранение есть. А крест называется «Слабоумие и Отвага». Это значит, что вас посылали на операцию, за которую нормальные люди не берутся. Да еще и ухитрились живыми вернуться. Так вы что, и правда в Штольню пойдете?

— Скорее всего, придется, — вздохнул я. — Как начальство скажет. У нас у каждого такой крест есть. Так что придется соответствовать.