Крымская война. Попутчики

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

I

Гидроплан М-5

Бортовой номер 37

22 сентября 1854 года, вечер

лейтенант Реймонд фон Эссен

Черноморские сумерки падают быстро. Только что вечерний полумрак, накатывающая с востока фиолетовая чернильная мгла, апельсиновое зарево пылает во весь горизонт - и вот небо уже в звездах, берег едва угадывается по лунным отблескам в прибое, а блекло-желтая полоса заката истончается на глазах.

- Успели все-таки... - надсаживаясь, прокричал Сергей. - Вон они, на десять часов!

Лейтенант повернулся к напарнику. Сквозь стекла пилотских очков-консервов в глазах читалось недоумение. Ах да, вспомнил Велесов, здесь еще не входу определение направления по циферблату. Он ткнул рукой туда, где на фоне тающей вечерней зари мелькнуло черное пятнышко. Фибих. Крошечная соринка в бледно-оранжевом небе. Идет вдоль береговой линии, заметно ниже. Еще немного - и пропадет, растает в сгущающемся мраке.

Эссен закивал и что-то сделал левой рукой. Тарахтящий звук за спиной чуть заметно изменился, Гидроплан опустил нос, черная точка приблизилась, выросла в этажерчатый силуэт. Набрал скорость, понял Велесов. Все же Фибиху слабо в коленках супротив Эссена, одно слово - любитель. Интересно, как он собрался садиться на воду в темноте? Это и для опытных пилотов непростой маневр...

Дистанция до «тридцать второй» быстро сокращалась. На глаз - метров двести, прикинул Сергей... нет, уже сто пятьдесят. А дальше что - таранить?? Пулемета нет, все, кроме лобановский «люськи» отдали в десантные команды…

Эссен придвинулся, проорал, перекрывая треск «Гнома»:

- Сергей Борисыч, под сиденьем, парабел кобылинский!

Сергей рванулся - не пустило. Торопливо на нащупал неудобную пряжку, распустил ремень, зашарил под сиденьем. Есть!

Люгер Р-08 «лангепистоле» - был завернут в старую гимнастерку. Велесов его знал - не раз видел в руках Кобылина, даже как-то выпросил пострелять. Летнаб согласился неохотно и выделил для забавы гостя из будущего всего три патрона - «а где новые-то брать, вашбродие, небось, тут их не делают?»

***

Полгода назад Эссен торжественно вручил летнабу длинноствольный артиллерийский «парабеллум», и тот сразу влюбился в подарок. Сколько раз лейтенант видел, как Кобылин обихаживает пистолет, чистит по десять раз на дню, полирует масляной тряпочкой. Пробовал насмехаться, и услышал в ответ несказанно его удивившее: «Система эта, Реймонд Федорыч, настраивает разум на непреклонную жестокость. Ни на что его не променяю, даже на маузер! А уж бой какой - куды-ы вашему кольту!» Тронутый столь поэтическим рассуждением, Эссен раздобыл дополнительно замысловатый кобур с ремнями, дощечкой-прикладом, а вдобавок - барабан-улитку на тридцать два патрона. Кобылин пришел в неистовый восторг и с тех пор брал «парабеллум» в каждый вылет.

Снять кожаный стаканчик с шейки приклада, защелкнуть в паз на рукояти. Магазин долой, барабан... до чего все-таки здорово сделано! Ухватить большим и указательным пальцами шарнир, потянуть... затвор масляно клацает, переламываясь вверх - уникальная, неповторимая система Георга Люгера, - готово!

Эссен успел догнать «тридцать вторую». Теперь аппараты летели на одной высоте. Неужели нас до сих пор не заметили, удивился Сергей, дистанция всего ничего, метров сто. Ну конечно, для Фибиха и его спутника они на темной стороне горизонта. Доктор ни разу не летал ночью и сейчас думает только о том, как бы не перепутать небо с водой и удержаться на курсе. Англичанина вообще можно не брать в расчет - он впервые в жизни поднялся в воздух и ничего не понимает. Так что их с Эссеном не видят, а вот «тридцать вторая» ясно рисуется на фоне заката. Пока. Минут пять это продлится а там потеряемся в темноте. А может и бес с ними? Фибих, к гадалке не ходи, разобьет аппарат при посадке - он уже сейчас наверняка в панике, понял, во что ввязался. Хотя, может и повезти; удача любит храбрецов, а доктор Фибих, хоть и скотина неимоверная, но далеко не трус...

Эссен крикнул - «Гном» перекрывал все звуки. Ткнул в часы на приборной доске, потом вперед, по курсу; растопырил пять пальцев, сжал в кулак, еще четыре. Ясно, еще девять минут, и Евпатория. Все, время вышло.

Лейтенант положил аппарат на левое крыло, дистанция между гидропланами стала уменьшаться. Велесов вскинул люгер к плечу, поймал, поверх эссеновского шлема, силуэт «тридцать второй» - лейтенант торопливо пригнулся, - и нажал на спуск.

Бах! Бах! Бах! И, с небольшой паузой - еще четыре выстрела.

Грохот выстрелов потонул в треске мотора. Ничего не произошло - самолеты летели, как и раньше, теперь их разделяло всего метров тридцать. Эссен снова заорал, тыча рукой в сторону фибиховской машины.

Упреждение? Как там в фильмах про войну: «по танкам, бронебойным, упреждение полфигуры!» Или нужна поправка на ветер? Скорость-то одинаковая... а черт его знает, некогда!

Выстрел. Выстрел. Выстрел. Люгер дергался в руках, коленчатый затвор ходил, выбрасывая гильзу за гильзой. Сергей выпустил четыре пули, взяв прицел на полкорпуса вперед, потом сократил упреждение вдвое и еще пять раз нажал на спуск. Чужой аппарат внезапно качнулся и резко вильнул вправо. Эссен, избегая столкновения, бросил машину в сторону, а когда выровнялся - увидел Фибиха в полусотне метров слева, заметно выше. Сергей снова поднял «лангепистоле», и тут с борта «тридцать второй» навстречу ему забилась злобная огненная бабочка.

Пули с тупым треском пробивали фанеру. Эссен резко бросил гидроплан в вираж; Сергей ударился о борт, чуть не вылетел из кабины. Пистолет полетел под ноги, в лицо брызнули щепки и стеклянное крошево - очередь разворотила приборную доску и, как бритвой, срезала целлулоидный козырек. Аппарат снова мотнуло, Сергей обеими руками вцепился в борт, и тут же этот в плечо ему ткнулся тупой железный палец.

Эссен страшно ругался, и Велесов вдруг осознал, что «Гном больше не тарахтит: набегающий поток свистит в растяжках, да где-то впереди и вверху рассерженным шмелем жужжит удаляющийся аппарат.

- Держитесь крепче, Сергей Борисыч, скоро плюхнемся!

«Плюхнемся? До «Адаманта» километров тридцать пять. Много, черт...»

- Рейм... Реймонд Федорыч, тяните, сколько сможете! Спустимся - связь пропадет, далеко...

Велесов сделал попытку дотянуться до «Кенвуда». Боль в простреленном плече взорвалась вспышкой; чтобы не потерять сознание, пришлось до крови прикусить губу.

« Все, на этот раз - никаких кодов...»

- Я - сто третий, я - сто третий, вызываю «Адамант»!

Бесконечная пауза длиной в три секунды...

- Я «Адамант», сто третий слышу вас хорошо, прием!

- Доложите майору Митину: преследуем угнанный самолет, подбиты, нуждаемся... отставить! Цель -гидроплан, идет к Евпатории, уничтожить любым способом! Как поняли, повторяю - любым!

- Понял, любым, передать майору Митину.

И, наконец - голос Дрона:

- Серёг, что стряслось? Видим вас на локаторе, прием!

- Дрон, хорошо, что ты... Фибих тварь, угнал эмку. Нас подстрелили, достаньте его!

- Как же мы... ладно, решим! Сам-то как...

Голос прервался. Велесов затряс рацию, заорал, но аппарат уже несся над самыми волнами, срывая хлопья пены. Ударился о воду, подскочил и часто захлопал днищем по зыби. На ботинки весело брызнули фонтанчики воды.

- Реймонд Федорыч, у нас днище, как решето!

- Бог не выдаст... - невнятно отозвался Эссен и полез под приборную доску. - Сергей Сергей Борисыч, найдите тряпку какую-нибудь, и давайте мне куски! Тут полно дырок, если не заткнуть - потопнем как кутята...

Сергей, шипя от боли, задрал куртку, отодрал от футболки полосу ткани. Зубами оторвал клок, другой, передал Эссену.

Вода под ногами прибывала; левое плечо наливалось болью, и любое движение давалось все мучительнее. Наконец Эссен выбрался наружу. Мокрый, как мышь, без шлема, на щеке алеет длинная, от уха, царапина.

- Зацепило, Реймонд Федорыч?

Пилот потрогал щеку.

_- Черт его знает, батенька. Обожгло, я и внимания не обратил ... Но англичанин-то каков, молодец - как курей нас! Спасибо, хоть диск расстрелял... Ну, князинька, ну подгадил! Вернемся - самолично рожу набью, не посмотрю, что такой здоровенный. Пусть потом хоть на дуэль вызывает!

Велесову только и оставалось, что клясть себя за дурацкую самоуверенность. Значит, ничего не поймет англичанин? Как же, отлично все понял: первый раз в жизни видел «люську», и вот так, с ходу расстрелял преследователей. И Эссен не зря поносит лихого прапора: не пришлось бы менять машину Корниловича - не достался бы злодеям единственный в авиаотряде пулемет…

"...если бы да кабы..."

Сергей кое-как повернулся на сиденье. Искалеченный аппарат покачивался на мелкой волне, вода в кабине уже плескалась выше лодыжек. Хреново, подумал он, как бы нам не искупаться. Какой я пловец - с простреленным-то плечом?

- Вас, никак, ранило? - озабоченно спросил Эссен. - Надо бы перевязать. Погодите, рукав оторву...

И принялся стаскивать кожанку. Велесов считал удары сердца - с каждым боль толчком отдавалась в плечо. Под рубашкой растекалось горячее и липкое.

- Ничего, лейтенант, потерплю. Вот, держите, рацию а то, не дай бог, уроню. И пошарьте там, внизу, найдите парабеллум - а то «Заветный» в темноте мимо проскочит, потопнем...

- Не проскочит, Сергей Борисыч, у меня три ракеты - ваши, из аварийного ящика, помните? И фальшфейеры, две штуки. Как услышим Энгельмейера - запалим. Найдут, никуда не денутся. Вы мне вот что скажите...

Эссен замолчал. Велесов здоровой рукой извлек у него из пальцев оторванный рукав, запихнул под рубашку, прижал к ране. Лейтенант дернулся - помочь.

- Ничего, справлюсь. Вы, Реймонд Федорыч, хотели спросить, с кем я говорил?

Эссен кивнул. Ему явно было неловко.

«А мне то каково?»

- Видите ли... надеюсь, вы, как военный человек, поймете меня. Дело в том, что я был не вполне откровенен. В настоящий момент недалеко от нас...

II

Выдержки из бортового журнала

ПСКР «Адамант»

«22 (10)/IX 1854

(...)

20.29. Получено сообщение от С.Б. Велесова (позывной 103). Преследовал угнанный (возможно агентом противника?) гидросамолет. Во время погони обстрелян, готовится совершить вынужденную посадку на воду. В. вероятно ранен. Со слов майора ФСБ Митина зафиксировано: В. требует уничтожить угнанный самолет любым возможным способом

20.32. Принято решение осуществить перехват цели при посредстве БПЛА «Горизонт-Эйр», входящего в штатное оснащение ПСКР «Адамант». Управление БПЛА осуществляет старшина I ст. Алябьев. Радиолокационный контроль - нач. БЧ-4. ст. лт. Бабенко.

20.38. Не удалось установить связь с В. Предположительно, гидросамолет осуществил приводнение. Попытки установить связь продолжаются.

20.41. Ст. лт. Бабенко докладывает, что цель находится на удалении 8 км. от неприятельских кораблей, дислоцированных в евпаторийской бухте. Оценочное подлетное время цели - 5 минут. Предположительно, подлетное время БПЛА до цели - 4 минуты. Вероятность перехвата на расстоянии до 2 км. от неприятельских кораблей - до 80 %.

20.44. Цель обнаружена на камере ночного видения БПЛА. Дистанция до цели, согласно показаниям лазерного дальномера 1,3 км.