Принц из-за моря

Глава 20

В то же время. Ноябрь 629 года. Константинополь.

Стефан в который раз перечитывал письмо от брата, привезенное ему Марком. Ничего более странного в его жизни не случалось. Союз с тюрками — пустышка? Дочь императора Евдокия никуда не поедет? Юного персидского шаха убьют? Шахрвараз — новая сила? Господи Боже, помилуй раба своего! Да у него просто голова кругом идет. С одной стороны, суждения брата всегда были весьма точны и своевременны, а с другой он пишет, что совсем скоро главной опасностью Империи станут арабы. А вот это вообще ни в какие ворота не лезет. Почему арабы? Какие именно арабы? Лахмиды? Гассаниды? Этот новый пророк в оазисе Ясриб? Арабы поставляли наемную конницу и персам, и ромеям, но сами по себе, разбитые на племена, никакой серьезной силы из себя не представляли. Да, они усилились на юге, где проповедник нового учения захватил власть. Но совсем недавно император повелел восстановить царство арабской династии Гассанидов, исповедовавших христианство, и они стали надежным щитом для Сирии и Иудеи. Шайку всадников из Ясриба недавно разбили в битве при Муте. Неужели нужно волноваться еще и из-за этих дикарей? Все это было очень странно и требовало осмысления. А как можно спокойно подумать, если еще не решил, что сегодня будет на ужин. Хотя…

— Бана! — крикнул Стефан служанке. — Сходи-ка на рынок. Я сегодня хочу ягненка и жирную пулярку. Самую жирную, что ты сможешь найти!

— Не пойду, хозяин! — замотала головой она, бледная от ужаса. — Страшно мне!

— Что? — изумленно посмотрел на нее Стефан. — Почему страшно?

— Шум на улице, — затравленно посмотрела на него Бана. — Когда люди так кричат, значит, скоро будут убивать. Я это точно знаю.

— Да что случилось-то? — Стефан вскочил с мягкой кушетки, где предавался своим мыслям, не замечая зловещего гула, который доносился и сюда.

Он выскочил на улицу, по которой тек поток решительно настроенных людей. То и дело раздавались злые голоса.

— Скоро по миру пойдем!

— Франки проклятые! Всю торговлю у нас отняли!

— Пусть государь свое слово скажет!

— Да нет его! Только Август Константин в столице!

— Тогда куропалат пусть решит, что с этими злодеями делать!

— На ипподром!

Беда! Как есть беда! Стефан побледнел. Если «зеленые»[37] собрались идти толпой на ипподром, жди бунта. Евнух побежал со всех ног к дому Марка, благо тот жил неподалеку. Стефан отнюдь не был атлетом, и когда добежал до места, грудь его разрывало от боли. Он изо всех сил замолотил в украшенные резьбой двери.

— Марк! Фабия! Открывайте скорее!

Дверь открыла перепуганная служанка, которая без слов пропустила Стефана в дом. Тут его хорошо знали. Дочь купца Приска была испугана не меньше, и она бросилась к нему навстречу, прижимая к груди младенца. Двое других детей тихонько плакали в углу, чувствуя ужас матери.

— Где Марк? — бросил Стефан.

— Не знаю, — ответила Фабия, молодая женщина лет двадцати пяти. Иссиня-черные волосы римлянки позволяли ей сходить тут за свою, а небольшой акцент никого не смущал. В столице было полно людей из провинций.

— Собирайся, бери детей и ценности, — скомандовал Стефан. — Вы спрячетесь у меня!

— Да что происходит, Стефан? — Фабия была бледна, как полотно. — Почему кричат все эти люди?

— Бунт, Фабия, бунт, — пояснил Стефан. — Быстро! Скорее всего, ваш дом разграбят и сожгут.

— Я сейчас, — решительно сказала женщина, и уже через пару минут стояла с котомкой в руках. — Стефания! Возьми детей! Мы уходим с этим господином.

Два крепких парня из местных остались охранять дом, и они напряженно смотрели на улицу, прикидывая свои шансы в случае беспорядков. Шансы были невелики.

— Один остается здесь, второй ищет хозяина, — скомандовал Стефан, и охрана молча склонила голову, с большим облегчением признавая его право отдавать приказы. — Приведите его ко мне в дом, и всех его людей тоже, кого увидите. Товары бросайте, все равно ничего не спасете. Кажется, начинается мятеж! Если толпа будет громить этот квартал, тоже идите ко мне. Приводите еще два-три десятка ребят покрепче и получите по десять золотых. Те, кого приведете вы, получат по три. Еда моя.

— Поняли, господин, — глаза стражников блеснули в предвкушении. — Тридцать крепких парней приведем, с ножами и дубинками. Кое у кого даже копья имеются, хоть и нельзя этого. Не извольте беспокоиться, не дадим хозяев в обиду.

Один из стражников быстрым шагом пошел в сторону гавани Неорион, что была на восточном берегу. Именно там работали купцы из земель франков и словен. И именно туда, к складам с товарами, к купеческим конторам потечет разъяренная толпа, если не добьется справедливости у властей. А она ее, скорее всего, не добьется…

— Десять золотых! — бурчал себе под нос стражник. — Почаще бы бунт был, что ли. Такие деньжищи!

А Стефан, придя домой, отвел Фабию с детьми в дальнюю комнату и велел не высовываться. Он зашел в каморку и снял со стены самый странный из подарков своего брата. Стефан ведь еще смеялся, когда тот показывал, как им пользоваться. Зачем такое дворцовому евнуху?

— Ну, господи, благослови! — сказал он сам себе, взводя арбалет с помощью железной штуковины, которая называлась «козья нога». — Надо вспомнить, как там Само показывал. Ага, вот так вроде бы! Ослабить! Взвести! Ослабить! Взвести! Кажется, все просто! Где стрелы? Ага, вот они!

Он положил арбалет на лавку, а сам опустился на колени перед иконой.

— Святая Дева Мария! Помоги мне, молю! Не дай свершиться убийствам, вразуми этих людей! Господи боже, как же мне все-таки страшно!