Здесь водятся драконы
Читать книгу "Здесь водятся драконы"
* * *
Французская Кохинхина,
порт Сайгон
Когда Ледьюк предложил Камилле совершить прогулку по реке, то она нисколько не удивилась, а если и раздумывала — то лишь для того, чтобы соблюсти приличия. Француз всю дорогу от Басры оказывал ей знаки внимания; баронесса в свою очередь прекрасно сознавала, какое действие оказывает на мужчин — особенно таких, как этот моряк, несомненно, храбрых, но склонных к самолюбованию и некоторому фанфаронству. И умела дать поклонникам (каких в её жизни было бессчётное количество) надежду, принимая лёгкий флирт, но ни в коем случае не переходя известных границ. С одной стороны, она ежесекундно напоминала о пропасти, разделяющей её, аристократку и владелицу миллионного состояния и самого блестящего, но в общем, обыкновенного офицера, каких пруд пруди. А с другой — распространяла вокруг себя ауру телесной привлекательности, желания, шарма, разящую мужчин наповал. И при этом — никогда (ну, хорошо, почти никогда) не переходя предписанных правилами приличия границ. Особенно здесь, на борту военного корабля, где малейший даже намёк на романтические отношения капитана и пассажирки моментально будет замечен и станет предметом сплетен и кривотолков, подорвав строгую дисциплину, на которой только и держится корабельная служба.
Это последнее, несомненно, понимал и сам Ледьюк — поэтому вёл себя вполне по-джентльменски, не делая попыток переходить границы, хотя в замкнутом судовом пространстве имел к тому все возможности. Вот и сегодня — он прислал к очаровательной пассажирке вестового с запиской, в которой предлагал женщине понаблюдать за гонками лодок-драконов не с палубы канонерки (изрядно, надо полагать опостылевшей той за время долгого перехода через океан) а со шлюпки, вблизи. Вслед за этим подразумевалась высадка на берег и прогулка по европейскому кварталу Сайгона — а может и иные последствия в одном из тамошних заведений, на которые Ледьюк, по уши влюблённый в спасённую им даму, продолжал надеяться.
Но пока они вдвоём устроились на кормовой банке капитанской гички; Камилла (успевшая пополнить за счёт капитана свой гардероб во время захода в голландский порт Батавия, столицу Голландской Ост-Индии на острове Ява), прикрывалась от жарких лучей тропического солнца белым кружевным зонтиком и с искренним интересом наблюдала за происходящим на реке. И одновременно с капитаном заметила некоторый беспорядок, возникший ниже по течению.
Два больших судна двигались по фарватеру, и участники процессии — и обычные лодки, и лодки-драконы поспешно отворачивали в стороны. С них неслись сердитые крики и даже, как показалось Камилле, проклятия на местном наречии — но никто не сделал попытки преградить нежданным гостям путь. И немудрено — далеко выдающийся вперёд таранный форштевень канонерской лодки (специально построенной для службы в колониях, как поспешил объяснить капитан Ледьюк) запросто расколол бы пополам любое из хрупких судёнышек, а уцелевшие его пассажиры несомненно, угодили под плицы гребных колёс идущего следом парохода. На корме обоих судов развевались французские трёхцветные полотнища Третьей Республики, и когда они поравнялись со стоящим у пирса броненосцем, оттуда хлопнула салютационная пушчонка. Канонерка ответила, согласно военно-морскому этикету — зрители на берегу вопили от восторга, радуясь неожиданному событию, и никто не заметил, как идущие в кильватере парохода пять больших лодок-драконов, волочащие за собой густые шлейфы чёрного дыма — точь-в точь как те, что извергались из труб больших кораблей — вдруг резко изменили курс. Три из них направились к броненосцу, а ещё две — к стоящему на якоре вблизи берега «Стикса». Секундой позже похожий манёвр повторили и большие суда — головная канонерка повернулась в сторону соседнего со «Стиксом» «Ахерона», а пароход, зашлёпав колёсами враздрай, развернулся почти на месте и двинулся к борту «Д’Эстена», замершего у противоположного берега реки. Камилла успела заметить, что за одной из драконьих посудин волочится на буксире нечто вроде узкого плотика. Она привстала, чтобы получше рассмотреть происходящее — и тут события понеслись вскачь, подобно скаковой лошади, почуявшей близость финиша.