«Над всей Испанией безоблачное небо»

Глава 4

Эль-Ферроль

— «Чистка» на флоте пошла на сутки раньше — Хираль, в отличие от Кироги, не потерял головы, и взялся за дело энергично. Эти часы многого стоят, но они могут привести к преждевременному пролитию большой крови — матросы «наэлектризованы» событиями. И как только офицеры начнут саботаж — над ними будут безжалостно расправляться…

Асарола посмотрел в окно — из кабинета хорошо просматривался весь Арсенал. Военные моряки и служащие, несмотря на субботний день и «сиесту» (обязательный полуденный отдых — ничем неистребимая испанская традиция), сновали по территории. Все было готово к выдаче оружия рабочим верфей и заводов, отряды «милисианос» уже начали формироваться, как ему доложили. Левые партии Эль-Ферроля проявляли удивительную активность, впрочем, таковая от них и ожидалась. Особенно, если учесть, что мятежники расстреляют после победы здесь несколько тысяч человек, зальют город кровью в буквальном смысле слова. Тоже будет происходить в центре Галисии Ла-Корунье — оставшихся верными Республике командующего VIII округом генерала Энрике Сальседо и военного губернатора галисийской столицы генерала Рохелио Каридада Пита, мятежники сразу же расстреляют. Они оба не удосужились оказать сопротивление заговорщикам, несмотря на происходящие перед их глазами события — а потому расплатились жизнью за собственную беспечность и пренебрежение к долгу. Вернее, могут быть казненными, но уже ситуация иная, и нужно найти нужные доводы, чтобы их расшевелить и заставить действовать — время дорого.

Асарола закурил сигарету, задумался, поглядывая на карту. Ситуация уже скверная — все африканские колонии уже потеряны, кроме Экваториальной Гвинеи и близлежащего к ней острова Фернандо-По, где находятся самые обширные плантации какао. Там ситуация пока неопределенная — «колониальная гвардия» примкнет к мятежникам только в сентябре, когда уйдет легкий крейсер «Мендес Нуньес». Но если корабль останется, да еще его команда избавится от нелояльных правительству офицеров, то изменить ситуацию франкисты будут не в силах — на Канарских островах у них лишь одна канонерская лодка и слабо вооруженный патрульный корабль, переоборудованный из проданного англичанами траулера. А с пушками в четыре и три дюйма невозможно одержать победу над легким крейсером с полудюжиной шестидюймовых орудий.

Можно побороться — отправить на Канары эскадру, подавить там мятеж, и захватить на Тенерифе танкеры с нефтью, что отправлены из США на перегонный завод. Но главное, занять Ифни и гавани в западной Сахаре — тогда мятежники не смогут вербовать там мавров…

Громкий телефонный зуммер отвлек адмирала от мыслей, и он тут же поднял трубку, прижав к уху.

— Мадрид на проводе, мон альмиранте, — послышался голос дежурного телефониста, почтительно сообщившего. — Сеньор морской министр!

— Соединяйте, — приказал Арасола и тут же услышал чуть искаженный расстоянием голос Хираля, которого хорошо знал — ведь профессор был его преемником на посту морского министра.

— Хотел бы вам пожелать доброго утра, адмирал, но начавшиеся события не позволяют мне этого сделать. В городах Андалузии начался мятеж, о котором вы меня предупредили в своем послании, которое мне передал вечером ваш адъютант. Поздравьте его со следующим званием — Республика ценит верность преданных ей офицеров. А теперь о главном…

Поставленное американскими компаниями телефонное оборудование работало просто прекрасно — Арасола услышал, как профессор отпил воды — слишком уж характерный звук.

— Вы оказались полностью правы, дон Антонио — заговор необычайно широко охватил наши вооруженные силы. Мятежников не стоит уговаривать сложить оружие, они не пойдут на это — уже пролили много крови в Марокко, расстреляв там верховного комиссара и командующего армией, множество преданных Республике офицеров и сторонников «Народного фронта».

— Полностью согласен с вами, сеньор министр, — как всякий военный адмирал всегда строго соблюдал субординацию. Ведь он говорил со своим непосредственным начальством, пусть и профессором. Политическая жизнь имеет свои законы и правила.

— Я уже не являюсь морским министром, сеньор альмиранте. Полчаса тому назад состоялось совещание у президента. Да-да, именно так — я звоню вам из кабинета сеньора Асаньи. Он и председатель кортесов Мартинес Баррио только что утвердили отставку уважаемого Сантьяго Касареса Кироги, что подал прошение по нашему общему настоянию. Указом президента, который будет немедленно опубликован и передан всеми радиостанциям, на пост председателя совета министров назначили меня.

— Виноват, сеньор Хосе, простите за обмолвку. Разрешите вас поздравить со столь высоким постом…

— Мое кресло больше походит на раскаленную сковородку, дон Антонио, какие тут могут быть поздравления. Но это только ощущения, — в голосе Хираля послышался невеселый смешок. Асарола же начал лихорадочно просчитывать ситуацию, которая кардинально изменилась. Видимо, его послание к Хиралю сыграло свою роль, раз последовали столь серьезные перемены — Касарес Кирога должен был находиться на посту премьер-министра еще шестнадцать часов — адмирал машинально отметил время, посмотрев на часы. А он, в решающей ситуации, когда мятеж возгорался все сильнее, запретил вооружать народ, что привело к самым печальным последствиям. Ведь мятежники в северных провинциях Испании выступят только следующей ночью, ближе к утру. И вряд ли им удалось бы столь быстро захватить власть на обширной территории, если бы народ был вовремя организован и вооружен, способен тут же выступить против инсургентов.

Кирога бестолково упустил время. Спешно назначенный на премьерскую должность Баррио попытался договориться с генералом Молой о возможном если не мире, то перемирии. Что, понятное дело, оказалось абсолютно невозможным предприятием. Осознав это, Баррио тут же подал в отставку, пробыв на своем посту всего восемь часов. Лишь только тогда президент Асанья попросил своего друга Хираля возглавить правительство, благо морской министр начиная с 17 июля, прилагал воистину титанические усилия, чтобы флот выступил против мятежников. В прежнем правительстве он оказался единственным, кто адекватно оценил угрозу, и своим первым распоряжением 19 числа приказал раздать оружие народу. Но теперь он стал во главе правительства на сутки раньше, и, учитывая энергию профессора, изменения в истории пойдут существенные…

Севилья

— Должен сообщить вам, генерал, что пришло время принимать решение: или вы со мною и другими вашими товарищами, либо с правительством, которое ведет Испанию к гибели.

Генеральный инспектор (командующий) корпусом карабинеров Кейпо де Льяно внимательно посмотрел на притихшего военного губернатора Севильи Вилья-Абрайе. Он прекрасно понимал причину молчания — именно в Севильн четыре года тому назад генерал Санхурхо попробовал начать мятеж против Республики, но его не поддержали и он был вынужден бежать в Португалию. Так что любой выбор был для них чрезвычайно рискованным, потому губернатор и два его штабных офицера молчали.

А что им было сказать на этот вопрос? Даже на помощь нельзя надеяться — здание ввиду дневной жары пустовало — сиеста!

Генерал Кейпо де Льяно прибыл в Севилью с тремя адъютантами, исколесив под видом инспекции пограничных и таможенных постов не одну сотню миль. И это при его отнюдь не юношеском возрасте — генералу недавно «разменял» седьмой десяток. Недавно он беседовал с генералом Молой — тот его уговорил возглавить выступление заговорщиков в Севилье. И на то были причины — Кейпо де Льяно пользовался репутацией либерала и сторонника республики, иначе бы правительство не назначило его командующим корпусом карабинеров — а это 14 тысяч пограничников и таможенников на португальской и французской границе. Отборный человеческий материал, ведь карабинеры до службы в корпусе должны были несколько лет отбыть в армии — по своим боевым качествам они не уступали гражданским и штурмовым гвардейцев, и превосходили обычных солдат.

Вчера Кейпо де Льяно, приехав из Уэльвы, где он был на постах охранявших португальскую границу, обговорил все вопросы с майором Хосе Куэста Монереа, который энергично организовал заговор, вовлекая в него многих младших и часть старших офицеров. Вот только не удалось привлечь ни военного губернатора, ни командира 6-го пехотного полка полковника Мануэля Алленаги. От гражданского губернатора Хосе Марию Варелу вообще исходила явная угроза — он был сторонником Республики, и ему подчинялась гвардия Асальто — триста штурмовых гвардейцев майора Хосе Лурейро. А вечером на аэродром Табелада поступил приказ вооружить три посланных из Мадрида самолета бомбами, для налета на мятежную Сеуту.

С самим Гонсало Кейпо де Льяно было только три преданных офицера-карабинера — армейским офицерам вчера было категорически приказано не покидать части во избежание мятежа. И с ними он явился в «капитанию» — здание было пустынным, ведь сиеста, но губернатор находился в своем кабинете. И вот тут его следовало вовлечь в заговор, либо арестовать. А далее позвонить в полк, вызвать командира и поставить того перед выбором — или восстание против Республики, либо сесть с губернатором и главой муниципалитета под замок. А полк поднимут на восстание капитаны Флорес и Агирре, к которым присоединятся несколько десятков членов местной «Фаланги» и монархистов, имеющих оружие. Одновременно выступят четыре сотни гражданских гвардейцев майора Сантьяго Гарригоса, что очень важно — в отличие от гвардии Асальто, что несла службу в городах, «Бенемерита» действовала исключительно в сельской местности.

— Что вам могу ответить, — военный губернатор тяжело вздохнул, и положил листок бумаги перед Кейпо де Льяно, негромко пояснил, тут же наставив пистолет. Офицеры тоже вытащили оружие, направив на каабинеров:

— Приказ о вашем аресте — он поступил не только мне, но и Вареле. Дон Хосе отдал приказ асальтос, и сейчас вооружает милисианос винтовками — он приказал открыть арсенал на Пасео де Колон. Аэродром Таблада приведен в боевую готовность — подполковник Рафаэль Мартинес Эстеве тоже получил приказ о вашем аресте, генерал. Не стоит сопротивляться — внизу «штурмовые гвардейцы» со своим майором и два броневика. А здание «капитании» пустое не только из-за сиеты — необходимо было убрать из него ваших подручных. Так что сдайте оружие, Гонсало, не делайте глупостей…

Эль-Ферроль

— Я принял решение раздать народу оружие, чтобы подавить мятеж на всей территории страны, ведь он начнется с некоторым запозданием, ближе к вечеру, или завтра с утра, не так ли дон Антонио?

— Совершенно так, дон Хосе, — по голосу Хираля адмирал сразу понял, что сейчас не до чинопочитания. А потому тут же без обиняков высказал свое мнение по поводу всеобщего вооружения населения — идея ему категорически не понравилась.

— Однако, прошу меня понять правильно, не стоит вооружать винтовками всех без разбора. Оружие попадет к анархистам, а они не уважают никакую власть, и потом откажутся разоружаться. Тем более, винтовки могут попасть к откровенно преступным элементам, которые займутся вооруженными грабежами. Или хуже того, начальники арсеналов передадут их фалангистам, монархистам и карлистам, а те, получив в руки оружие с боеприпасами, поддержат мятежников.