Оябун. Том 2

* * *

Встреча у императора была назначена на десять вечера. Я был рад, что вообще время для меня выкроили.

Зато было чем порадовать. Первый доклад по одаренным. Сколько людей прошли первоначальную терапию, какие результаты. Сколько диагностов уже заработало и сколько в планах. Текущие задачи на стройке, предполагаемые сроки завершения и опыт использования дирижаблей.

Отдельные бумаги — что за бардак творится у иностранцев. Разумеется — мы там никак не участвуем. Все в рамках «посмотрите, как злые гайдзины обижают удравших за долларом абэноши».

Через двадцать минут листочки у меня почти закончились, задумчивый Акихито-сама подвел промежуточный итог:

— Очень хороший доклад, Исии-сан. Мне понравилось, что вы не зацикливаетесь на личных проблемах, а стараетесь думать и работать на перспективу… Кстати, про инцидент на Окинаве, — услышав такое, я постарался задавить мелькнувшую мысль «за покойников взгреют». — Посол Соединенных Штатов пытался на меня давить. Ховард Бейкер требовал, чтобы власти нашли убийц морпехов и выдали на расправу. Правда, под конец визита чуть-чуть утратил апломб. Потому что ему были предоставлены доказательства вины американских солдат. Послу была вручена нота, в настоящий момент Вашингтон уведомлен о наших рекомендациях по сокращению личного состава вне баз дислокации. На Окинаве до сих пор режим повышенной опасности и треть гражданского персонала отправили домой.

— Отличная новость, господин. Насколько я понимаю, это первый шаг на долгой дороге.

— Я думаю, они возьмут паузу. Подождут, когда волна уляжется и снова пришлют визитеров.

— К тому времени должна сократиться поддержка в правительстве от продажных политиков. В газетах уже вторую неделю задают неприятные вопросы в их адрес.

— Да, баталии за Палату Представителей будут жаркими… Насколько я понимаю, Исии-сан, у вас еще есть какой-то вопрос?

Конечно есть. У меня последний листочек слева лежит. Как намек на продолжение беседы.

— Господин, я прошу у вас разрешения даровать вассальный герб роду Янагида.

Похоже, моя просьба была абсолютно неожиданной и для Сына Неба, и для его помощника. Потому что нахмурились оба одновременно.

— Разве клану Исии нужно одобрение для того, чтобы включить в свой состав семью или род? Вы совершенно независимы в этом вопросе.

— Совершенно верно, господин, — кланяюсь. Затем через десять секунд выпрямляюсь и продолжаю давить ситуацию в более выгодном для меня ключе: — Со времен Мейдзи-сама императорский дом не поздравлял публично другие семьи со столь важным событием. Официальный герб, врученный с лентой хризантемы — это знак признания заслуг и верного служения Ниппон. Род Янагида тысячелетиями стоял на страже наших границ. Признать это и поздравить с обретением герба — знак всем, кто следит за общественной жизнью страны.

Император молчит, я ощущаю его легкое раздражение. Пацан учит жизни человека, которому каждый день любой встречный кланяется и признается в вечной любви. Но мне особо терять нечего. И репутация босяка играет на меня. Я в эти «ты меня сильно-сильно уважаешь» играть толком не обучен. Можно сказать, до сих пор о скатерть грязные руки после еды вытираю.

— Я могу ошибаться, Акихито-сама, но вижу ситуацию в черно-белом ключе. Нас бьют, пока мы поодиночке. Пока каждый из японцев думает исключительно о себе и ближайшей родне. Собрав граждан в одно целое, мы сбросим иноземное ярмо и станем сильными, как было прежде. Мы станем независимыми… Не сочтите за лесть, господин, но возглавив это движение, вы превзойдете Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу. Они собрали давным давно вместе земли, прекратив темные века разобщения. Вы же соберете в одно целое — народ.

Император Акихито молчал. Долгих пять минут. Прикрыв глаза, размышлял, отрешившись от окружающего мира. Я сидел молча, выпрямив спину и ожидая его решение. Ощущая, как медленно мужчина успокаивается, как исчезают нотки раздражения, замещаясь спокойствием и безмятежностью.

Наконец, дайдзё тэнно открыл глаза и произнес:

— Молодые воспринимают окружающий мир во всех красках. Вы, Исии-сан, видете все в мельчайших деталях. И не закостенели в традициях, многие из которых были сформированы под давлением извне… Я, Сын Неба, заявляю. Клан Исии имеет полное право с моего одобрения принять вассальную клятву у рода Янагида. Во благо Ниппон.

Низко кланяюсь.

Когда нахал ушел, молчавший советник позволил себе осторожно озвучить возникшие сомнения:

— Господин, Исии-сан пытается вами манипулировать.

— Все бы так манипулировали, Фудзивара-сан. Посмотри на него. Парень живет в дешевой комнате в рок-клубе, хотя мог бы снять пентхауз. Он все добытые деньги вкладывает в людей, кто рядом с ним. Для себя — берет минимум, чтобы не выглядеть уж совсем белой вороной. Да, он не из благородной семьи и плюет на многие условности. Да, за это ему прилетает. Потому что веками у нас говорят: «торчащий гвоздь забивают». Неправильных людей общество старается перекроить под себя. Но именно Исии-сан делает все возможное, чтобы страна пошла по новому пути.

— Этот путь заставит пролить много крови, господин.

Император медленно поднялся и устало посмотрел на вскочившего помощника:

— Ты знаешь, что альтернатива намного хуже. Не только у мальчика есть умные люди… Мы стоим на краю пропасти. На краю окончательного порабощения: культурного и физического. И если для того, чтобы избавиться от иноземного ярма, мне придется принести одаренного в жертву… Ниппон пойдет на это. Я пойду на это. Как это было пятьдесят лет тому назад… Самое главное — Исии-сан это тоже понимает. Но идет по выбранному пути.