Николай Чуковский. Избранные произведения. Том 2

3

Вера Петровна каждое утро бежала на поезд 8.06. Она привыкла к этим утренним поездкам в город и любила их. После ночи в маленькой душной комнате, где она спала вместе с матерью и дочкой, после керосинки, после улочек поселка, едва проходимых от весенней грязи, приятно было войти в светлый чистый вагон с желтыми скамьями и широкими окнами. Вера Петровна садилась у окна, за которым мягко плыли влажные поля с бурой прошлогодней травой, с последними пятнами снега в ложбинах, и бродили туманные столбы солнечного света, пробивавшиеся сквозь промоины в тучах. Вера Петровна всегда ехала в третьем вагоне — такая у нее издавна установилась привычка, в которой не было никакого смысла, потому что этот вагон ничем не отличался от других. Но и остальные пассажиры, ездившие каждое утро этим поездом, имели такие же твердые привычки; и Вера Петровна всякий раз оказывалась среди тех же уже виденных лиц и от этого чувствовала себя в вагоне еще уютнее.

Когда она садилась в поезд, вагон обычно был наполовину пуст. Но на каждой станции входили все новые пассажиры, и минут через двадцать, когда поезд приближался к мосту, многие уже стояли в проходе. Поезд влетал на мост, и стук колес становился гулким, а свет мелькающим — по вагону быстро проносились смутные скрещенные тени металлических опор. Пассажиры на мосту бросались к окнам — вскрылась река, шел лед. Вода поднялась на удивленье высоко, залила всю пойму, подступила к крылечкам домиков; деревья торчали из воды, и огромные льдины, толпясь перед мостом, сталкиваясь, вставали на дыбы и показывали свои голубые ребра. Но все это видно было только несколько секунд, поезд сбегал с моста, замедляя ход, и останавливался на станции Новый Сад — последней перед городом. Тут пассажиры начинали готовиться к выходу; за окнами еще минут пять тянулись новые пятиэтажные дома, облицованные светлой плиткой, строительные краны, и поезд вползал в вокзал.

В эти апрельские дни Вера Петровна как-то раз заметила в своем вагоне новое лицо. Впрочем, сначала Вера Петровна обратила внимание не на лицо, а на книжку; большинство пассажиров ездило в поезде с книжками, и все эти книжки Вера Петровна знала и по ним определяла людей. В руках у молодого этого человека был учебник химии, тот самый, который спрашивали у Веры Петровны все те, кто собирался поступать в медицинский институт. Заинтересовавшись книжкой, заинтересовалась она и ее владельцем. Солдатская гимнастерка без погон, солдатский ремень и черные штатские брюки. Недавно демобилизованный солдат. Без шапки; славное молодое сухощавое лицо; твердые губы, крупный нос, надбровные дуги сильно нависают над глазами; брови и волосы темные. Он листал книгу, стараясь сосредоточиться, вынул из кармана свернутую клеенчатую тетрадь и стал делать выписки карандашом. Но Вера Петровна опытным взглядом определила, что в книге он разбирается плохо и не уверен, что именно надо выписывать.

Когда поезд вбежал на мост и все кинулись к окнам смотреть ледоход, он тоже поднялся со своего места и протискался к окну, возле которого сидела Вера Петровна. Он нечаянно коснулся ногой ее колена и сказал:

— Извините.

Поезд уже сбежал с моста. Она показала глазами на учебник в его руке и спросила:

— Зубрите?

— Смотрит в книгу, видит фигу, — ответил он грустнонасмешливо.

— Что ж так?

— Отвык. То ли забыл, то ли не знал никогда… Да и негде заниматься, места нет.

На этом разговор их окончился, но на следующее утро Вера Петровна, войдя в свой вагон, увидела его снова. Он опять листал свой учебник и, заметив Веру Петровну, улыбнулся. Она кивнула ему и села на свое место у окна.

Он старательно боролся со своей книгой, но Вера Петровна, искоса наблюдавшая за ним, наметанным глазом видела, что из этой борьбы выходит мало толку. Он то хмурился, то зевал; читал второй раз только что прочитанное, беззвучно шевеля губами. Это в конце концов встревожило ее; надо ему помочь, ведь она уже стольким помогала. До вступительных экзаменов время есть, успеть можно много.

Она поднялась со своего места и села перед ним. Он с облегчением захлопнул книгу и улыбнулся. За крепкими губами были у него крупные зубы, неровные, но очень белые.

— Вы нездешний? — спросила она.

— Нет, я дальний.

Он назвал городок, который был известен Вере Петровне только по имени.

— Кто у вас там?

— Отец и мачеха. И много всякой мелкоты. Сестренки, братишки.

— А кем вы были в армии?

— Радистом.

— Зачем же вы на медицинский? Вам бы лучше в институт связи.

— Не тянет к технике. Да и математики не знаю. Провалюсь.

— Хотите лечить людей?

— Биология меня интересует. Генетика. Происхождение жизни. Я прочел кое-что…

Он назвал ей несколько книг, которых не было у нее в библиотеке и которых она не знала.

— Так вам эта школьная химия должна казаться совсем легкой.

Он рассмеялся:

— Легкой? Да я еле в ней разбираюсь. Я азов не знаю.

— Но ведь среднюю школу вы кончили?

— Тю! Когда это было! Да разве я там по-настоящему учился!

— А что ж вы делали?

— Голубей гонял.

Он говорил о себе, как и прежде, с грустной насмешкой. Это казалось Вере Петровне очень милым, но внушало тревогу. «Он совсем не верит в себя, — думала она. — Так нельзя».

— Сколько вам лет?

— Двадцать пять.

Он казался чем-то и старше своих лет, и моложе. И мальчик и мужчина одновременно. Он внимательно посмотрел Вере Петровне в лицо, словно собирался спросить: «А вам сколько?» Впрочем, может быть, Вере Петровне так показалось. Он не спросил. Вере Петровне было двадцать девять.

— Вам до экзаменов еще три месяца, — сказала она сухо. — Надо заниматься.

— Негде.

Он объяснил, что живет у товарища по военной службе — на две станции дальше от города, чем Вера Петровна. Там в комнате полно людей, там можно только спать. Он ездит заниматься в город к другому товарищу, но там тоже полно людей, а когда уходят, так оставляют ему четырехлетнего мальчишку, который очень славный, но ничего не дает делать.

Поезд уже перебежал через мост и остановился на последней станции. До вокзала осталось несколько минут. «Так нельзя, — думала Вера Петровна. — Надо ему помочь. У нас в библиотеке тихо и спокойно, особенно по утрам…»

— Слушайте, — сказала она решительно. — Я покажу вам, где вы должны заниматься. Идемте за мной!

Она поспешно разъяснила ему свой план и говорила требовательно, уже боясь, как бы он не отказался.

Но он согласился.