Истинная история великого д`Артаньяна

Честь стать четвертым

Наконец Портос, после долгого разговора, подошел ко мне и рассказал, как здорово он поспорил ради любви ко мне; теперь они должны будут драться через час, трое на трое, на Пре-о-Клер в конце Предместья Сен-Жермен; и, решившись, ничего мне не говоря, принять меня в свою партию, он убеждал этого человека найти четвертого, чтобы я смог испытать себя против него. Другой ему отвечал, что не знает, где найти такого человека за час, потому-то они и заспорили. Я должен был понять из его рассказа – лично он просто не мог принять мой вызов и, вообще, зачем гоняться за двумя зайцами разом. Тут я понял все, о чем не мог догадаться раньше, и я спросил у него имя этого человека, и не он ли был зачинщиком спора. Он поведал мне все, о чем я хотел узнать. Звали его Жюссак, и он командовал в Гавре при Герцоге де Ришелье, кто был Наместником города. Он же был и зачинщиком спора, поссорившись по этому поводу с его старшим братом. Один утверждал, что Мушкетеры разобьют Гвардейцев Кардинала всякий раз, когда с ними встретятся, другой же поддерживал обратное.

Я благодарил его, как только мог, говорил ему, что оставил дом в намерении взять Месье де Тревиля себе в Патроны, а он мне доставил удовольствие, выбрав меня вместе с другими своими друзьями поддержать спор в честь его Роты. К тому же, как я знал, всегда было славно принимать партию Короля, в ущерб всем заманчивым предложениям, с какими подступал к нему Его Преосвященство. Я с легким сердцем шел на битву за дело, бывшее не менее по моим наклонностям, как и по его. Я бы и сам не смог сделать лучшего для собственного пробного удара. И я попытаюсь не уронить доброго мнения, выраженного им по поводу моей храбрости. Мы дошагали в такой беседе за монастырь Кармелитов, где мы свернули на улицу Шкатулки; мы спустились по всей ее длине и, добравшись до угла улицы Голубятни, вошли на улицу Святых Отцов, потом на улицу Университета, в конце которой и находилось место, где должно было состояться наше сражение.

Мы нашли там Атоса и его брата Арамиса; они не знали, что и подумать, когда увидели меня вместе с Портосом. Они отвели его в сторону, потребовав у него ответа; он рассказал им о том положении, в какое я его поставил, он не мог найти лучшего выхода из затруднения; они заметили его огромную ошибку – кто же выворачивается таким образом? Кто я такой? Всего лишь ребенок, и Жюссак не замедлит воспользоваться таким преимуществом и сумеет их опорочить; он выставит против меня такого человека, кто быстренько отправит меня на тот свет, и этот человек обернется против них, в результате они останутся только втроем против четверых, а из этого не выйдет уже ничего, кроме несчастья.

Если бы я слышал, что они обо мне говорили, я бы пришел в страшный гнев; в самом деле, это было очень обидное мнение о моей особе – как же можно было поверить в мою способность дать так легко себя побить. Однако выхода у них больше не было; они сочли себя обязанными состроить хорошую мину при дурной игре, как говорится. Так и поступив, изобразив на лицах самый довольный вид на свете оттого, что я соизволил подвергнуть риску свою жизнь ради их спора, совершенно не зная их, они даже отвесили мне цветистый комплимент, но он чуть было не застрял у них в горле.