Истинная история великого д`Артаньяна

Интриги Кардинала

Проведя послеобеденное время в этой манере, то есть, одни играя, другие наблюдая за игрой, мы отправились вечером в Лувр, Атос, Портос, Арамис и я. Король пока еще не возвращался с охоты, но так как он не мог надолго задержаться с появлением, мы оставались в его прихожей, куда, как сказал Месье де Тревиль, он зайдет забрать нас, чтобы отвести в Кабинет Короля. Его Величество явился момент спустя, и три брата, имевшие честь быть лично известными и даже уважаемыми им, выстроились на его проходе, желая привлечь к себе какой-нибудь взгляд; но вместо того, чего они добивались, они испытали на себе взор гнева и негодования. Они вернулись совсем опечаленные к окну, где я стоял, так и не осмелившись показать меня перед ним, прежде чем сами не будут представлены и не принесут ему свои поклонения. Они были настолько убиты только что приключившимся с ними, что мне было нетрудно разглядеть их горе. Я спросил, что привело их в такое состояние – они ответили, что наши дела пошли плохо, или же они сильно ошибаются; во всяком случае, следовало дождаться прибытия Месье де Тревиля и тогда уже разобраться здраво; он сам спросит у Его Величества, в чем было дело, но зная характер этого Монарха, он, конечно, не зря состроил им мину; он был чрезвычайно естественен; и если абсолютно необходимо для ремесла правления, как заявлял известный политик, умение скрывать, то никогда не существовало менее пригодного Принца, чем он.

Я почувствовал себя совершенно ошеломленным при этих словах. Я испугался, тем не менее совершенно не зная, что случилось, как бы дурное настроение Его Величества не распространилось и на меня; потому я так нетерпеливо ждал прибытия Месье де Тревиля, чтобы узнать поскорее, каков же мой удел. Он явился, наконец, и сказанное им еще более увеличило мое беспокойство. Он нам сообщил, что Месье Кардинал, отослав Кавуа к Герцогу де ла Тремую, и с тех нор, как он был уверен, заручившись поддержкой Герцога, распорядился передать Королю все, что произошло при выходе из нашей Игры в Мяч; Его Преосвященство написал ему длинное письмо по этому поводу, представив ему, что если только он не покарает своих Мушкетеров, они во всякий день будут устраивать тысячу убийств и тысячу наглых выходок, и тогда никто уже не осмелится больше призывать их к порядку. Месье де Тревиль покинул нас, сказав напоследок, что он не рассматривает сложившуюся ситуацию, как благоприятствующую нам увидеть в этот день Его Величество; сам он войдет в его Комнату, и если он не вернется к нам через момент, мы сможем каждый разойтись по домам; он тогда сумеет предупредить нас о том, что следует делать, и он не упустит ни единого мгновения. Он тотчас же нас оставил и вошел к королю. Его Величество некоторое время стоял, ничего ему не говоря, и даже состроил ему мину, как только что трем братьям. Месье де Тревиль, кого это не особенно тронуло, потому что он знал, – Король вскоре заставит его вернуться к впечатлениям, внушенным ему Кардиналом, тоже ничего не говорил, зная, что должен отложить наше оправдание на другое время. Король, кто, как я уже говорил, был весьма естественен, не понимая, почему ему не сообщают о том, что произошло, как он думал, в чем ему обязаны были отдать отчет, наконец, внезапно разорвал тишину. Он спросил Месье де Тревиля – значит, так он справляется со своим поручением – его Мушкетеры убили человека и спровоцировали множество беспорядков, и, однако, он не говорит ему об этом ни единого слова. Еще более важная вещь, он пренебрег своей обязанностью заключить их в тюрьму, дабы они понесли наказание в должное время и на указанном месте; подобное поведение недостойно доброго Офицера, каким он его всегда считал, и он тем более удивлен, зная лучше, чем кто бы то ни было, насколько тот был врагом всякого насилия и всякой несправедливости.