Герои Курской битвы

Ю. Б. Рипенко пишет: «Учитывая особый характер действий 5-й гвардейской танковой армии против крупной танковой группировки противника, генерал С. С. Варенцов приказал всю без исключения пушечную артиллерию, которая имелась в армии, выдвинуть на открытые огневые позиции для стрельбы по танкам прямой наводкой. Командующий артиллерией фронта стремился к наиболее эффективному применению артиллерии танковых армий. И добивался этого следующим образом. В наступлении орудия двигались рядом с танками, маневрируя огнём и колёсами. Если выходил из строя тягач, орудия прицепляли к любой машине — штабной, связной, к грузовику с боеприпасами. Лишь бы орудия не отставали от танков. Когда бой затяжной и танки продвигаются медленно или бьют с места, то орудие независимо от его калибра находится рядом с боевыми машинами. О том, чтобы отвести их на закрытые огневые позиции и управлять огнём с наблюдательных пунктов, и речи быть не могло. Пока артиллерия там развернётся и приготовится к бою, танки уйдут далеко и в нужный момент боя останутся без артиллерийской поддержки. Конечно, вести огонь с открытых огневых позиций тяжело и опасно, расчёты несут немалые потери, но другого выхода нет. И артиллеристы совершают чудеса самоотверженности, лишь бы помочь танкам. В свою очередь, танкисты делают всё, чтобы выручить своих верных боевых друзей, прикрыть их от вражеского огня».

Двенадцатого июля в 8.30 артиллерия, сосредоточенная в районе Прохоровки, провела 15-минутный огневой налёт с нарастающей плотностью. Работа артиллерии была такой интенсивности, что над полем стоял сплошной гул и рёв, а над немецкими позициями долго не опадала сплошная стена дыма и огня. После огневого налёта вперёд пошли танковые корпуса. Ни одна из сторон, столкнувшихся на Прохоровском поле, не выполнила поставленных задач.

После перегруппировки войска Воронежского фронта перешли в наступление. Наступление — не оборона, для эффективного действия артиллерии, когда огневые должны постоянно перемещаться вместе с пехотой и танками, нужны другие приёмы действия. Уже после войны, обобщая опыт действия артиллерии в крупнейших операциях Великой Отечественной войны, главный маршал артиллерии С. С. Варенцов писал: «Действия артиллерии, привлекавшиеся к обеспечению подвижных групп войск, во многом зависели от времени ввода подвижных групп. Если ввод в прорыв подвижных групп осуществлялся в первый день операции, то эти условия в значительной мере облегчали действия артиллерии, так как она могла вести огонь с основных огневых позиций, находясь в прежней группировке. Вместе с тем огонь артиллерии производился в большинстве случаев по заранее разведанным целям в обороне противника. Огромное значение приобретало и то обстоятельство, что артиллерия могла использовать заранее подготовленную систему управления. Если же танковые армии и подвижные группы войск вводились в прорыв значительно позже, то действия артиллерии заметно усложнялись. В этих случаях требовались перегруппировка значительной части артиллерии, организация разведки и управления артиллерией и её огнём, а также надёжное взаимодействие артиллерии с войсками, вводимыми в прорыв. В связи с тем, что наступление танковых армий и подвижных групп войск проходило в большинстве операций в высоком темпе, особое значение приобретала гибкость в управлении артиллерией и надёжная связь».

В ходе Курской битвы артиллерией Воронежского и Центрального фронтов, которые приняли на себя основной удар немецких войск, проводивших операцию «Цитадель», командовали талантливые военачальники, как говорят, артиллеристы от Бога генералы С. С. Варенцов и В. И. Казаков[40]. Огонь их дивизий, бригад, полков, дивизионов, батарей, взводов и отдельных орудий был сокрушительным и способствовал не только стойкости советских войск в обороне, но и проложил путь через немецкие траншеи в наступлении в рамках операций «Полководец Румянцев» и «Кутузов».

Статистика этот тезис подтверждает. Из 2952 подбитых и сожжённых в ходе Курской битвы немецких танков 1861 на счету у артиллерии. 1049 — Воронежского фронта. 812 — Центрального. А это 63 процента от общих усилий войск в решении задачи остановить немецкие бронированные клинья, выбить у Манштейна и Моделя танки.

Г. К. Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях», касаясь темы Курской битвы, отметил: «Следует сказать, что штабы артиллерии и все командующие артиллерией фронтов, армий и соединений хорошо и умно поработали над организацией артиллерийской обороны и контрподготовки». 10

Утром 3 августа артиллерия Воронежского фронта начала мощнейшую артподготовку. Когда умолкли пушки, в воздух поднялась авиация.

Командир XI армейского корпуса генерал танковых войск Эрхард Раус в своих мемуарах писал, что 167-я пехотная дивизия в результате «адского огня» сохранила только один батальон, который удалось сформировать из отдельных групп и одиночек, успевших убежать в тыл.

Пятого августа войска Степного фронта при поддержке частей Воронежского фронта вошли в Белгород. 7 августа после перегруппировки и успешного прорыва северо-западнее Белгорода 1-я гвардейская танковая и 6-я гвардейская общевойсковая армии овладели Богодуховом. 27-я армия вошла в Гайворон. Немецкая оборона трещала. Опасаясь окружения, противник начал поспешно выводить на запад свои сильно потрёпанные войска. Во время отхода артиллерия фронта разгромила огромную колонну бронетехники и тяжёлого вооружения, в том числе артиллерийского, которую немцы пытались вывести на новые тыловые позиции. 23 августа авангарды Воронежского фронта вышли к Днепру и остановились. Операция «Полководец Румянцев» закончилась. Началась подготовка к другой, не менее сложной битве — битве за Днепр.

После днепровских переправ и сражений на плацдармах были бои за Киев. 20 октября Воронежский фронт переименован в 1-й Украинский. Силы артиллерии фронта росли. 15 ноября под началом у Варенцова насчитывалось 230 артполков. С такой силой фронт мог организовывать мощное артиллерийское наступление. Уже во время Киевской наступательной операции на участках прорыва применялся четырёхслойный огневой вал, его создавали одновременно четыре группы артиллерии по четырём рубежам в глубину.

Во время боёв под Киевом у Варенцова произошла неприятная стычка с начальником политотдела 18-й армии полковником Л. И. Брежневым. «Десантную» армию с Северного Кавказа перебросили на 1-й Украинский фронт. Эшелоны прибывали, шла разгрузка, как часто случается при скоплении прибывающих и прибывающих частей, началась неразбериха. Чтобы устранить бардак, на станцию Ватутин прислал Варенцова. Тем более что в эшелонах была и артиллерия. Артполки необходимо было без промедления направлять в места сосредоточения. И вот Варенцов наблюдает такую картину. Какой-то бравый полковник командует разгрузкой, отдаёт распоряжения начальникам эшелонов. У него явно не получается. Офицеры чертыхаются: мол, когда за дело взялся начальник политотдела армии, неразбериха только усугубилась. Варенцов в довольно резкой форме приказал «убрать этого полковника». Вскоре разгрузка пошла живее. «Пробки» на дорогах рассосались. Новая схватка с Л. И. Брежневым, уже генералом, заместителем начальника Главного политуправления Советской армии и Военно-морского флота у Варенцова произойдёт уже после войны: на одном из совещаний Леонид Ильич попытался давать советы военачальникам, как лучше руководить армией, Варенцов его резко оборвал. Брежнев запомнил Седую Голову.

За умелое управление артиллерией фронта в операциях на Киевском направлении генерал-лейтенант С. С. Варенцов был награждён орденом Суворов 1-й степени.

После Киева были Житомирско-Бердичевская наступательная операция, Корсунь-Шевченковская. Артиллерия 1-го Украинского фронта блестяще проявила себя в этих операциях. Во время сжатия «котла» на завершающем этапе Корсунь-Шевченковской операции артиллеристы отличились особенно. В феврале 1944 года генерал-лейтенант С. С. Варенцов был введён в состав Военного совета фронта.

Первого марта 1944 года командующие армиями, начальники родов войск и служб тыла фронта получили следующий приказ: «В связи с ранением Николаева[41] сего числа на основании указания Ставки Верховного главнокомандования я вступил во временное командование 1-м Украинским фронтом. Г. Жуков».

Из воспоминаний Эрлены Сергеевны: «Мой отец, узнав о ранении Н. Ф. Ватутина, примчался в госпиталь и вошёл к нему в палату. Увидев генерала Ватутина, понял, что не скоро увидит своего командующего. Николай Фёдорович в беседе высказал сожаление, что он не совсем достойно отметил отца наградой за взятие Киева. „Будь осторожен, — напутствовал Ватутин отца. — Верховный верит в тебя“». Это была их последняя встреча.

Началась Проскурово-Черновицкая наступательная операция. Войска продвинулись вперёд до 350 километров. Это была уже другая война. С новым командующим Варенцов сработался быстро. Во-первых, Жуков и Варенцов уже давно знали друг друга. Заместитель по артиллерии денно и нощно занимался своими войсками. Во время планирования операций высказывал дельные предложения. Во время боёв крепко держал в руках нити управления. Трудолюбивых, талантливых и исполнительных подчинённых Жуков любил.

В мае 1944 года Г. К. Жуков был отозван в распоряжение Ставки. В командование войсками 1-го Украинского фронта вступил маршал И. С. Конев. Началось планирование предстоящей наступательной операции по разгрому противника в Прикарпатье и освобождению Западной Украины. Основные усилия ударной группировки фронта сосредоточивались на Львовском и Рава-Русском направлениях. Где-то там, западнее Львова, лежит городок Яворов, где Варенцова застало 22 июня 1941 года. Где он принял свой первый бой. Ключ от квартиры во Львове Варенцов сохранил и носил с собой как верный залог того, что рано или поздно он туда вернётся. Он, артиллерист Красной армии, возвращался во Львов уже не с артиллерией стрелкового корпуса, а с артиллерией целого фронта. Львовско-Сандомирская наступательная операция принесла войскам 1-го Украинского фронта новую победу: нанесено серьёзное поражение группе армий «Северная Украина», её соединения отброшены за Вислу и Карпаты, передовые части форсировали Вислу и захватили в районе города Сандомира выгодный плацдарм. Новый комфронта сразу оценил выдающиеся способности своего командующего артиллерией. Впоследствии Иван Степанович не раз с теплотой отзывался о бывшем своём подчинённом как о верном фронтовом товарище.

Карпатско-Дуклинская наступательная операция была во многом необычной. Боевые действия проходили в холмистой, гористой местности. Из воспоминаний Эрлены Сергеевны: «В сентябре 1944 года в ходе Карпатско-Дуклинской операции на „Виллис“ отца совершил наезд один из танков, выдвигавшихся на рубеж перехода в атаку. Все, кто был в машине, спрыгнули, но папа не успел, а только смог сдвинуться и наклониться. Танкисты шли в бой с закрытыми люками, поэтому наблюдение через триплексы было ограниченным. Папа чудом остался в живых, но последствия оказались очень тяжёлыми. Сломаны рёбра, сжаты лёгкие, разбиты кости таза… Когда я приехала в госпиталь, то увидела: от горла до ног — сплошной гипс. Мама улетела с папой в Москву, в госпиталь имени П. В. Мандрыки. Предстояла очень серьёзная операция. А я осталась во Львове.