Герои Курской битвы

Седая голова

Сергей Сергеевич Варенцов, генерал-лейтенант, командующий артиллерией Воронежского фронта 1

Время — самый строгий и справедливый оценщик и судья.

Имя подлинного героя Курской битвы Сергея Сергеевича Варенцова долгое время пребывало в забвении. Забвение стало результатом замалчивания. Из Кремля так и было приказано: вымарать из истории! У замалчивания и вымарывания тоже были причины, и они несправедливы и нелепы. А теперь — о главном.

Будущий главный маршал артиллерии родился в уездном подмосковном Дмитрове 21 августа (2 сентября)[30] 1901 года. «Отец, Сергей Александрович Варенцов, работал грузчиком на пристани, продавцом в купеческой лавке. Мать Васса Васильевна вела домашнее хозяйство»[31]. Детей у Варенцовых было много. Медицина новорождёнными не занималась, ни прививок, ни другого догляда, и многие дети умирали. Выжили пятеро: трое сыновей и две дочери. Старшим был Сергей.

На образование детей Варенцовы денег не жалели. Сергей поступил в Дмитровское высшее городское начальное училище, успешно окончил его и поступил на курсы бухгалтеров. Успешно окончил и курсы. Устроился работать счетоводом. Считать любил. Порой, на спор, мог с лёгкостью справиться с самой сложной комбинацией цифр, при этом не прибегая ни к счётам, ни к карандашу и бумаге.

В марте 1919 года записался добровольцем в Красную армию. Шла Гражданская война. В городе везде висели плакаты «Ты записался добровольцем?». Сергей Варенцов записался. Но отцовского позволения не спросил. Когда Сергей Александрович узнал о вольности старшего сына, сказал: «Не пойдёшь. Мне в семье солдат не нужен. Будешь бухгалтером!» Сын не послушался. Тогда отец снял с него сапоги и спрятал. Сказал: «Хочешь воевать? Иди босиком! Там тебе сапоги выдадут!»

Вскоре Сергей Варенцов оказался на Южном фронте. Его зачислили в 5-й Курский революционный полк краскома М. Е. Трунова в перевязочный взвод. Служба в санитарной команде нелёгкая. Вдобавок ко всему — грязь, кровь, вши. Заболел тифом. Когда кризис миновал, выздоравливающего направили на родину. Так было принято. Мать, братья и сёстры были рады. Отец посмотрел в глаза и спросил: «Навоевался? Теперь-то — куда?» И Сергей показал бумагу о новом назначении — в Дмитровский гарнизон, для несения гарнизонной и караульной службы. Отец махнул рукой. С бухгалтерским будущим было покончено. Но с цифрами, как оказалось, — нет.

Однажды начальник гарнизона вызвал его к себе и сказал: ты, мол, красноармеец Варенцов, человек молодой, образованный, давай-ка дуй на учёбу, тут мне разнарядка пришла… И выправил ему направление на командные курсы тяжёлой артиллерии, которые в то время находились в Детском селе под Петроградом.

Началась учёба. Артиллерия ему нравилась. Мощь огня! Устройство, конструкция орудий восхищали своей простотой, в отличие от винтовки, большими размерами и надёжностью. Да ещё конные запряжки. Предстояла служба среди лошадей. А любовь к лошадям у него появилась ещё раньше любви к артиллерии. Она сохранилась на всю жизнь — Сергей Сергеевич был страстным коллекционером разнообразных фигурок лошадей.

Когда в главной базе Балтийского флота Кронштадте вспыхнул вооружённый мятеж матросов, солдат кронштадтского гарнизона и бывших офицеров под лозунгом «Советы без коммунистов!», курсантов Высшей артиллерийской школы сразу же бросили на его подавление.

Известно, что некоторые будущие полководцы тоже прошли свой путь по кронштадтскому льду. Маршал И. С. Конев, командующий 5-й ударной армией и первый комендант Берлина Н. Э. Берзарин, генерал М. А. Рейтер. Можно предположить, что кто-то лёг в братскую могилу на Якорной площади. Ведь в рядах атакующих крепость были в основном курсанты. До своих больших звёзд они не дожили.

После курсов Варенцов поступил на учёбу в 1-ю артиллерийскую школу. Артиллерия захватила. Учился с лёгкостью и увлечением. Экзамены сдал экстерном.

Служил в должности командира огневого взвода, был помощником командира батареи, начальником связи дивизиона тяжёлой артиллерии особого назначения Высшей артиллерийской школы комсостава в городе Луге.

Из служебной характеристики начальника связи батареи дивизиона тяжёлой артиллерии особого назначения Высшей артшколы на С. С. Варенцова, приведённой в книге Ю. Рипенко: «Хороший работник, исполнителен. Дисциплинирован и требователен. Имеет любовь к хозяйственной работе. Политически развит достаточно. Требователен к себе и к подчинённым. Здоров. Занимаемой должности соответствует. Может быть выдвинут на должность начальника связи дивизиона».

С 1927 года — командир батареи 25-го артиллерийского полка 25-й стрелковой дивизии Украинского военного округа. Вскоре, как человек образованный и к тому же владеющий педагогическими навыками, назначен начальником полковой артиллерийской школы.

В том же году от Кременчугского облисполкома получил наградной именной револьвер.

Из характеристики 1928 года: «Сильная воля, решительный, бурная энергия, прям, требователен к себе и к подчинённым, военная и общая подготовка, специальная артиллерийская, знания других родов войск вполне удовлетворительные.

Во всех отношениях подготовленный командир для занимаемой должности. Занимаемой должности вполне соответствует. Необходимо послать на основное отделение АКУКС для повышения знаний».

Артиллерийские курсы усовершенствования командного состава Варенцов окончил в 1931 году. Служил помощником командира по строевой части. В 1935 году получил следующую аттестацию: «Обладает силой воли. Специальная подготовка хорошая, общая — удовлетворительная, хороший стрелок. Настойчив, решительный, но вспыльчив. Политически подкован хорошо. Здоров. Должности помощника командира полка по строевой части вполне соответствует, может быть выдвинут на должность командира артполка во внеочередном порядке».

Последняя фраза этого документа, по всей вероятности, едва не стала для Варенцова смертным приговором в 1937 году. Дело в том, что командир-комиссар полка, его непосредственный начальник, некто М. Ф. Сидорчук, за недостойное поведение, регулярные пьянки на службе, за присвоение материальных средств полка был основательно, как говорят, проработан на партийном собрании. Сидорчук понимал, чем это может кончиться, и, упреждая возможный и нежелательный для себя исход, решил уничтожить потенциального кандидата на его место доносом. Биограф главного маршала артиллерии Юрий Рипенко комментировал этот эпизод так: «У С. С. Варенцова всегда было обострённое чувство служебного долга, он не хотел быть „гибким“, никогда не подстраивался под своих начальников, а имел своё мнение по решению различных проблем. Поэтому Сергей Сергеевич своей несгибаемостью и непреклонностью попросту раздражал всех нерадивых, карьеристов и просто нечистоплотных людей как до войны, так и после Великой Отечественной войны».

Сидорчук придумал для уничтожения своего помощника и потенциального конкурента весьма изощрённый и циничный приём: собрал на него компромат, в основном клевету, изложил на бумаге, запечатал в конверт и вручил… Варенцову, чтобы тот в самое ближайшее время доставил его наркому НКВД Н. И. Ежову. Зная исполнительность майора, Сидорчук был уверен: отвезёт и вручит.

Дочь С. С. Варенцова Эрлена Сергеевна вспоминала: «Отец прибыл домой, быстро собрался и сказал маме, что его Сидорчук направляет в Москву к наркому Ежову. Я видела, как он сложил в маленькую военную сумку полотенце, мыло и бритвенный прибор. А большой конверт с печатями он положил под гимнастёрку. Папа уехал. А мама и моя старшая сестра Нина[32] плакали. И только повторяли, что отец погибнет и нас лишат квартиры. Действительно, поздно вечером, а иногда в начале ночи приходили какие-то люди по команде Сидорчука (так они говорили). Я только просыпалась и слышала фразы: „Подходит?“ или „Не подходит!“ Квартира состояла из двух небольших комнат, но желающих её занять было более чем достаточно».

В наркомате было много народу. К Ежову стояла длинная очередь, в основном военные. Майор Варенцов посмотрел на очередь и решил зайти вначале в другой кабинет, к заместителю наркома. Там народу было поменьше. Тот вскрыл пакет, быстро изучил содержимое и спросил:

«— Вы хоть читали, что здесь написано? Здесь рапорт на ваш арест как врага народа».

После короткого разговора замнаркома положил перед Варенцовым чистый лист бумаги и сказал:

«— Пишите обо всём, что творится в полку».

Надо было писать. Теперь Варенцов оказался в двусмысленном положении.

Варенцов вернулся в полк. Из Ленинграда пришло известие: арестован тесть, старый питерский большевик, рабочий Карп Григорьевич Селюнёнок. Через месяц его расстреляют. Одно к другому…

Арестован Сидорчук. Дознаватели тут же вскрыли факты хищения сена с полковых конюшен и другие злоупотребления командира-комиссара полка. Больше в полк он не вернулся.

Обострилась язвенная болезнь желудка. Варенцова уложили в госпиталь, сделали операцию, удалили часть желудка.

Эрлена Сергеевна вспоминала: «Но он всё равно через двенадцать дней после операции прибыл в полк. Дела полка важнее жизни!»

После тщательной проверки органами госбезопасности полка и ареста Сидорчука исполнять обязанности командира назначили его.

Из политической и служебной характеристики на помощника командира, командира 41-го артполка С. С. Варенцова: «Политически развит удовлетворительно, над повышением идейно-политического уровня не работает.

Как специалист подготовлен хорошо. Недостаточно требователен к подчинённым, допускает искривления в дисциплинарной практике, непродуманно даёт взыскания.

Авторитетом пользуется. Будучи пом. ком. полка допускал заискивания перед старшими начальниками, в практической работе допускал ошибки, созывал большое количество совещаний начсостава. В период командования полком с сентября 1937 г. в полку имело место ухудшение состояния конского состава, сгнило 20 тонн сена, состояние войскового хозяйства неудовлетворительное. На работоспособности сказывается операция язвы желудка.

Грамотный специалист, но болезнь подорвала трудоспособность, необходимо использовать на другой работе.

Врид командира 41 сд

Майор СОКОЛОВ.

Военный комиссар

Старший политрук ТАРАСОВ».

Варенцов ожидал направления на учёбу в академию. Но после такой аттестации об учёбе пришлось на время забыть. Спустя десятилетия эта характеристика ему аукнется.

Несправедливость этого документа пришлось опровергать делом. Через два года командования артполком Варенцов имел три взыскания, около сорока поощрений и блестящую характеристику. И в марте 1939 года его назначили начальником артиллерии 41-й стрелковой дивизии.

Новые уставы исключали управление артиллерией непосредственно общевойсковым командиром. Теперь за всю работу артиллерии отвечал артиллерийский начальник. Он же ею и управлял. И перед боем, и в бою. Роль артиллерийского начальника в войсках сразу возросла. Потом это положение отменят, командовать на поле боя снова будет общевойсковой начальник. 2