Михаил Задорнов. От Рюрика до Ельцина

Загадки Фёдора Кузьмича

Эта тайна, достойная фантазии величайших романистов, приводила в ужас трёх императоров России. Лев Толстой, Короленко, Даниил Андреев пытались разгадать её. Мы обсудим эту историю с Михаилом Николаевичем Задорновым. Уход императора Александра I… Насколько правдива легенда о том, что император, победитель Наполеона, лишь инсценировал свою смерть, что ему надоела политическая суета и он решил удалиться на вольные хлеба, а потом проявился в образе старца Фёдора Кузьмича, который еще сравнительно долго жил вовсе не царской жизнью.

Он родился в Гатчине, в той загадочной семье, где непонятно, кто кому кем приходится. Его отца — Павла Первого — воспитала бабушка, императрица Елизавета. Мать к его колыбели даже не подпускали. История повторилась и с новым цесаревичем. Его воспитывала бабушка — новая императрица, Екатерина. Она самолично стирала ему штаны, писала учебники, сочиняла для него сказки, в которых Александр превращался в мудрого царевича Хлора. Был ли Александр сыном Павла и был ли Павел сыном императора Петра Третьего — сие есть династическая тайна. Вот такая семья. Туда бы американских психоаналитиков! Впрочем, Романовы своих тайн не выдавали ни докторам, ни священникам.

— Как вы считаете, что это был за характер?

— Актерский! Я таких видел немало. Сам отчасти принадлежу к этой братии. Вспомним. Юный Александр вращался и в окружении Екатерины, и в малом дворе — в Гатчине, у отца. В Зимнем дворце презирали гатчинцев. А Павел считал себя законным наследником Петра Третьего и собственную мать ненавидел как узурпаторшу. Александр научился ладить с обеими враждующими группировками. Всем он улыбался, всех кротко выслушивал. Аккуратно менял маски и никогда не отступал от роли. Актёр Актёрыч! Церковные обряды посещал для проформы, как и воинские учения. Ни к молитве, ни к службе душа не лежала. Главным воспитателем цесаревича был швейцарец Лагарп. Россию он знал примерно так же хорошо, как Кению или Зимбабве, которых тогда не существовало. Цесаревич читывал Вольтера и Руссо, а над Евангелием засыпал. Он писал Лагарпу, что мечтает «поселиться с женою на берегах Рейна и жить спокойно частным человеком, полагая свое счастие в обществе друзей и в изучении природы». Такой вот руссоистский идеал. Всю жизнь время от времени он будет повторять эту мысль. Что это — кокетство? Но ведь это запросто могло превратиться в навязчивую идею!

Старец Фёдор Кузьмич

— Английский историк Карлейль сказал: «Революции пожирают своих детей». Эти слова история не раз иллюстрировала в багровых тонах. Революции пожирают детей, а монархи иногда уничтожают не только детей, как Константин Великий или не менее Великий Пётр, но и отцов… И молодому «ангелу» Александру Павловичу пришлось в этом поучавствовать.

— Это, конечно, важнейшее событие в его жизни. И, бесспорно, самое позорное. Ничего нет хуже отцеубийства и матереубийства, об этом даже говорить излишне. Кровавое преступление. Знал ли Александр о заговоре? Павел относился к сыну мнительно, прекрасному принцу угрожала суровая опала — возможно, ссылка в какой-нибудь отдалённый монастырь. Любимцем царя стал тринадцатилетний племянник, герцог Евгений Вюртембергский. Павел намеревался его усыновить. И тут граф Пален посвятил Александра в планы заговорщиков. Конечно, будущий царь взял с Палена слово, что Павлу сохранят жизнь. Но он не мог не помнить о судьбе Петра Третьего… Пален ухватил суть маневров Александра: «Он знал — и не хотел знать». Мечтал остаться в стороне, умыть руки. В ту ночь Александр тревожился и ждал… А погромщики действовали от его имени. Прямым убийцей его не назовешь, но соучастником преступления Александр был. И это сломало ему психику.

О смерти отца Александру сообщил то ли Зубов, то ли Пален. Потом Александр упадёт в обморок, увидев обезображенное тело отца. Но там же, возле трупа, его поздравляли как нового императора. Хорошо написал в мемуарах фон Беннигсен — один из предводителей заговора: «Император Александр предавался отчаянию довольно натуральному, но неуместному». А графу Палену приписывают слова: «Полно ребячиться, ступайте править!». Пален держал в руках паутину заговора, приобрёл большую силу. Александру хватит ума отдалить его от трона… Вот такое трагическое начало правления.

— Удалось ли скрыть от народа это преступление?

— В официальном сообщении говорилось, что царь скончался от апоплексического удара. Верхушка понимала, что это бред. В народе, наверное, многие поверили. По тем временам он считался немолодым человеком, ему было 46 лет. Русские крестьяне, как правило, жили меньше. Такая смерть не считалась удивительной, ранней.

Но в Европе обо всем знали. Шпионы тогда работали хорошо, да они и участвовали в заговоре против Павла. Потом, когда французы расстреляли герцога Энгиенского — Александр обратился к Наполеону с нотой протеста. Наполеон ответил так: «Если бы Ваше императорское величество арестовало на чужой территории убийц Вашего отца — Франция не стала бы протестовать против такого нарушения международного права». Не слишком изящный намёк на отцеубийство. Этого оскорбления Александр Наполеону не простит. Не простит и других, чьи косые взгляды ловил. Его считали то лукавцем, то ангелом. А он оставался неприкаянным…

— А вообще, вы считаете его интересным, мудрым человеком?

— Интересным? Да. Александру было 14 лет, когда заботливая бабушка устроила его судьбу. Во время смотрин дочери баденского принца Луизе было тринадцать, ему — четырнадцать. Свадьбу сыграли через полтора года. Русский Гамлет относился к молодой жене холодновато. Когда за ней ухлёстывал фаворит Екатерины — красавец Платон Зубов, а потом подключился и остроумный поляк Адам Чарторыйский — Александр сохранял невозмутимость, как и подобает Казанове. А ведь Чарторыйский был его лучшим другом. Во все времена у цариц одна главная задача — родить наследника. Луизе не везло. Мало того, что рождались девочки — так они ещё и умирали в младенчестве. «чтобы любить женщину — её нужно немножко презирать, а жену свою я слишком уважаю», — это слова опытного сердцееда.

На пятый год царствования Александр полностью охладел к супруге и завёл, помимо лёгких увлечений, официальную фаворитку. Мария Нарышкина, урождённая Святополк-Четвертинской — полячка, красавица… Её супруг Дмитрий Львович Нарышкин прилежно освоил две придворные профессии: обер-егермейстера и снисходительного мужа. А вообще — истинный вельможа, это видно и по портретам… Ходили слухи, что он был ещё и сводником для императрицы. Царь позволял надоевшей жене развлекаться.

Нарышкина родила Александру четырёх дочерей. Он все-таки был дамским мастером! Из них только одна — Софья — дожила до восемнадцати лет. Александр любил её, несмотря на пересуды, не сомневался в собственном отцовстве. Выбрал ей в мужья графа Шувалова, назначил свадьбу. До свадьбы Софья не дожила. Александр оплакивал её вместе с Нарышкиным. Ещё до смерти Софьи ветреная полячка изменила Александру — и он её не простил. Ни любви, ни дочери. Он говорил: «Вот наказание за мои ошибки!» Наверное, имел в виду убийство отца.

Как-то раз генералы Киселев, Кутузов и граф Орлов, находясь во дворце государя, развлекались рассказыванием друг другу анекдотов. Проходивший неподалеку Александр I обратил внимание на их веселый смех. Через несколько минут он вызвал к себе Киселева. Тот застал царя тщательно рассматривающим себя в зеркале. Больших трудов стоило генералу объяснить, что поводом для веселья были байки, а не что-то в облике императора…

— Он так боялся слухов?

— Комплексы, мнительность, постоянное существование в режиме двуличия…

Во все времена есть правда, есть вымысел, а есть официоз. Во все времена политики нанимают пиарщиков и ретушёров. Вот вам пример слащавого официоза в стиле ретро:

«Император Александр Павлович пользовался в народе большой любовью. Замечательно красивый, ласковый и приветливый, он одарен был редкой способностью очаровывать всякого, кто имел счастье его видеть или с ним говорить. Забота о благе народа, о его богатстве и просвещении была с детских лет его заветной мечтою».

Так писали о каждом царе от Павла до Николая Второго — все они были приветливы, обожаемы, красивы, все неустанно заботились о благе народа. Правда, мало кто умер своей смертью.

Шведский дипломат Лагербиельне говорил о нем: «…Тонок, как кончик булавки, остер, как бритва, и фальшив, как пена морская».

Пушкин зло написал об Александре:

Властитель слабый и лукавый, Плешивый щёголь, враг труда, Нечаянно пригретый славой, Над нами царствовал тогда.

Это тоже несправедливо, хотя хлёстко. Поразмыслив, Пушкин всё-таки нашёл в биографии императора два достижения: «Он взял Париж, он основал Лицей».

После гибели отца он начал править как беззаботный джентльмен — в компании молодых друзей. Их так и называли — «молодые друзья императора». Вольнодумцы, реформаторы, сторонники просвещения и гражданских свобод. Немного материалисты, немного масоны…

«Царствуй лёжа на боку!», — это ведь Пушкин про Александра Первого написал. Но петух прокукарекал! 20 ноября 1805 года самовлюблённый повеса, красавец-монарх ощутил себя в смертельной опасности. Это случилось под Аустерлицем. Он мог погибнуть, мог попасть в плен. Чудом спасли императора казаки лейб-гвардии, а он после сражения надолго впал в депрессию. Летом 1812 года началось вторжение Великой армии Наполеона в Россию. Александр теперь не расставался с Библией, которую впервые прочитал в те дни.

— Тогда он и решил удалиться от дел?

— Очень возможно. В разгар противостояния с Наполеоном он скажет: «Я отращу себе бороду и лучше соглашусь питаться картофелем с последним из моих крестьян, нежели подпишу позор моего Отечества… Наполеон или я… но вместе мы царствовать не можем». Запомним эти слова — «Я отращу себе бороду». Есть такое певучее русское слово — дауншифтинг. Это жизненная философия, основанная на отказе от привычной социальной роли, чтобы примириться с самим собой или, как говорят учебники, добиться внутренней гармонии. При царе Александре Благословенном такого понятия не было. Впрочем, в те годы не было ни радио, ни даже интернета. Но говорят, что монархи этим самым дауншифтингом баловались во все века. В народе ценят такие порывы сильных мира сего… Это же чудо, когда в монументальных вождях, в медных всадниках просыпается нечто человеческое…

Баловень бабушки, он был зависим от общественного мнения. Хотел быть милым для всех! Эта слабость делает политика уязвимым. Александр раздаёт направо-налево обещания, потому что не умеет быть жёстким и нелицеприятным. Какое-то время он остаётся всеобщим любимцем, но… долг платежом красен. Быстро стирается позолота несбыточных обещаний. Демагогия! Лицемерие! Он умел обольщать людей. Но ненадолго.

— Я обольщался надеждой, что воспитал Марка Аврелия для пятидесятимиллионного населения, но бездонная пропасть поглотила плоды моих трудов. — говорил Лагарп, воспитатель царя. Он разочаровался в своем ученике.