Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых»

В 1944 году республиканская и местная промышленность произвела продукции на 3,6 миллиарда рублей, превысив показатели 1943 года на 18 %[228]. Правда, приходилось делать поправку на приписки, да и качество изделий оставляло желать лучшего. Знал ли об этом Косыгин? Несомненно. Однако был уверен, что сектор располагает значительными резервами, которые следует использовать по-хозяйски. Он настоятельно требовал экономить сырье, электроэнергию, нефтепродукты[229]. И все же план по снижению себестоимости выполнили только наркоматы легкой промышленности и пищевой промышленности, остальные ведомства оставались «аутсайдерами».

Можно удивляться тому, что молодой премьер РСФСР, решая стратегические хозяйственные задачи, детально вникал и в отраслевые проблемы и даже находил возможность заниматься проектами отдельных предприятий.

А. Н. Косыгин лично рассмотрел и одобрил разработанный директором план восстановления Людиновского паровозостроительного завода[230]. Он утверждался на коллегии Наркомтяжмаша СССР, где выступил и сам Алексей Николаевич[231]. Разумеется, говорил он об одном этом заводе. Помимо него, на средства республиканского правительства восстанавливался Бежецкий паровозовагоностроительный завод в Орловской области[232] и другие предприятия. Косыгин остановился главным образом на общих проблемах: распыления средств и сил, недостаточного внимания к местным резервам и к социально-бытовым аспектам, что влекло срыв планов.

Возрождение железнодорожного сообщения требовало не только нового локомотивного и вагонного парка, но и восстановления железных дорог. Оно начиналось немедленно с контрнаступлением Красной армии. Части железнодорожных войск шли следом за соединениями действующей армии, ремонтируя полотно. Однако железнодорожные вокзалы, станции, пакгаузы, водокачки ждали своего часа, так как на них у железнодорожных войск не хватало ни времени, ни средств, ни рабочих рук.

Косыгин убеждал коллег, что дело восстановления железнодорожного комплекса — это не только забота Наркомата путей сообщения или армии. Он настаивал на подключении к процессу всех наркоматов и ведомств, которые нуждались в доставке сырья и отправке готовой продукции со своих предприятий по железной дороге. Нужно было обратить внимание и на железные дороги восточных районов РСФСР. В годы Великой Отечественной нагрузка на них возросла в разы, эксплуатировались они на пределе возможностей, паровозный парк был изношен, большинство вагонов требовалось заменить, не хватало специалистов.

В январе 1944 года СНК СССР принял важное постановление «О транспортном освоении малых рек», подтолкнувшее развитие малотоннажного флота речных артерий. В соответствии ним Совнарком РСФСР установил на 1945 год областям план строительства катеров, судов, малотоннажных барж, наметил план мероприятий. Из бюджета в 1945 году на это было отпущено 30 миллионов рублей[233].

А. Н. Косыгин считал, что «значительное снижение себестоимости продукции могло дать развитие перевозок грузов по малым рекам. Из 500 тысяч километров протяженности рек, по которым можно перевозить грузы, фактически использовались меньше 100 тысяч километров. На территории, например, Вологодской, Архангельской, Кировской областей, а также областей Сибири и Дальнего Востока протяженность малых рек в десять с лишним раз превышала протяженность железнодорожных путей. Вывоз сельскохозяйственных продуктов из ряда населенных пунктов по железным дорогам был затруднен; едва ли не единственным средством вывоза грузов из многих сел и деревень служил гужевой транспорт, а малые реки не использовались. Притом, себестоимость перевозки одного тонно-километра груза по малым рекам была почти в 10 раз ниже, чем автомобильным транспортом. Расход горючего был примерно в 5–6 раз меньше, чем при использовании автомобильного транспорта. Освоение малых рек не требовало и привлечения дефицитных (на тот момент) материалов и могло успешно и без проблем осуществляться местными организациями в значительных масштабах»[234].

Данные по сельскому хозяйству РСФСР, которыми располагал А. Н. Косыгин, рисовали картину страшного опустошения западных областей. За 1941–1943 годы там было уничтожено более 1 миллиона жилых домов колхозников, около 300 тысяч колхозных хозяйственных построек, свыше 4 тысяч мельниц. Погибло более 15 миллионов голов скота — лошадей, крупного рогатого скота, свиней, овец и коз[235].

Восстановление аграрного сектора требовало не столь больших капитальных вложений, как промышленного, однако не меньших организационных усилий.

Возвращался из эвакуации и передавался колхозам и совхозам в освобожденных районах рабочий и крупный рогатый скот. Оказывалась и дополнительная «шефская» помощь из тыловых областей[236]. При участии А. Н. Косыгина было организовано шефство сибирских хозяйств над колхозами центрально-черноземных районов[237]. В западных областях РСФСР было создано 50 межрайонных школ по подготовке кадров специалистов — ветеринаров, техников-животноводов, в которых в 1943–1944 годах обучались более 6000 человек.

К 1 марта 1944 года в западных областях РСФСР было восстановлено 115 машинно-тракторных станций (МТС), 490 машинно-тракторных мастерских (МТМ) и 5 ремзаводов, а в восточных создано 575 МТС, 511 МТМ и 8 ремзаводов. В восстановленные МТС РСФСР были возвращены из эвакуации 1306 тракторов.

А. Н. Косыгин настоял на том, чтобы вся возвращающаяся сельскохозяйственная техника не делилась на мелкие доли, не распылялась по областям или районам, а направлялась крупными партиями в те освобожденные районы республики, которые особенно сильно пострадали в ходе боевых действий и где могли бы в кратчайшие сроки обеспечить существенный прирост сельскохозяйственной продукции.

Алексей Николаевич последовательно настаивал на льготах для сельских производителей. Их получили от 9 до 26 % действующих в РСФСР колхозов. Освобождались от поставок государству некоторых видов сельхозпродуктов и сельхозсырья и отдельные крестьянские хозяйства — семьи воинов Красной армии и партизан, нетрудоспособные по возрасту, учителя, врачи, специалисты сельского хозяйства и инвалиды войны.

Для восстановления животноводческих ферм в освобожденных районах РСФСР в 1943 году было выделено более одного миллиона кубометров леса. Причем за каждый кубометр шла настоящая борьба. («Борьба», по сути, стала синонимом мобилизационной экономики.)

Древесина требовалась и оборонной промышленности, и угольной (крепежный материал для шахт), и для строительства в освобожденных районах, в первую очередь сельских. Заготовки и поставки строевого леса оказались важнейшей государственной задачей, на которую Алексей Николаевич неоднократно обращал внимание в 1944–1945 годах[238]. Не хватало, особенно в северо-западных областях, исправных пилорам, автомашин, оборудованных площадок и складов для хранения пиломатериала, рабочих рук.

5 февраля 1945 года А. Н. Косыгин, остававшийся, напомним, зампредом союзного Совнаркома, подготовил проект постановления СНК СССР «О мероприятиях по восстановлению оборудования, портового, складского хозяйства и улучшению работы лесозаводов Наркомлеса СССР в Архангельской области». Он касался заготовок древесины, поставок леспромхозам техники и оборудования, создания новых предприятий, обеспечения зон хранения древесины, ее перевозки, привлечения рабочих рук. Руководству Госплана поручалось выделить целевые фонды на закупки оборудования[239].

Еще один жизненно важный аспект, на который Алексей Николаевич указывал в своих выступлениях, — восстановление жилого фонда в освобожденных районах РСФСР: «Жилищный фонд в городах и районных центрах был за годы войны почти на 60 % разрушен или приведен в негодность»[240]. Но даже те здания, что уцелели, нуждались в срочном ремонте.

21 августа 1943 года Совнарком СССР постановил построить в РСФСР 22 завода по производству стройматериалов из местного сырья. К началу 1944 года все они запустили производство. По инициативе А. Н. Косыгина Совнарком РСФСР предоставил застройщикам освобожденных районов кредиты со сроком погашения 10 лет[241].

Удивительным выглядит обращение к наркому авиационной промышленности: «…в Псковской области должно быть построено к осени 1945 года 26 тыс. колхозных домов для расселения в них колхозников, проживающих в настоящее время в землянках. Для оказания помощи Псковскому облисполкому в проведении этой большой работы прошу Вас выделить возможное количество металлообрабатывающих и дерево-обрабатывающих станков и инструмента и сообщить, какое количество может быть выделено в 1 и 2 кварталах 1945 года и с каких заводов. Поставку желательно произвести с ленинградских и московских предприятий»[242].

Разгадка в том, что два года назад Косыгин принял поручение СНК СССР и ГКО СССР об обеспечении авиационных заводов рабочей силой[243] и, решая проблему «комплексно», как привык, обеспечил рабочих-авиационщиков жильем за счет общегосударственных, а не ведомственных резервов. Так что теперь он вполне мог рассчитывать на ответную помощь Шахурина.

По сути, Косыгин поставил дело так, что в восстановлении жилого фонда были задействованы все наркоматы. За каждым оборонным ведомством закреплялись одна-две «подшефные» области[244]. Участие в жилищном строительстве Косыгин обсуждал с каждым из наркомов.

Еще одна проблема, постоянно волновавшая председателя Совнаркома РСФСР, — дети, оставшиеся в войну круглыми сиротами. К концу ноября 1943 года на территории РСФСР было открыто 118 детских домов, рассчитанных на 16 тысяч воспитанников. На 1 января 1944 года было принято в детские дома 14 390 детей. Действовали 22 дома ребенка, где воспитывались 908 детей, и 36 детских приемников-распределителей на 2300 детей[245].

О «детях войны» шла речь и в обращении А. Н. Косыгина к И. В. Сталину и В. М. Молотову летом 1945 года с предложением увеличить государственную помощь семьям погибших воинов и инвалидов Великой Отечественной войны. Его проект указа содержал предложения:

«Об увеличении размера ежемесячных пенсий семьям погибших воинов, партизан и инвалидам Отечественной войны;

о выдаче ежегодно к празднику Победы семьям погибших воинов, партизан и инвалидам единовременного денежного пособия в размере месячной пенсии;

о сложении с хозяйств погибших воинов и партизан и с хозяйств инвалидов, полностью потерявших трудоспособность, числящихся недоимок по сельскохозяйственному налогу, по обязательным поставкам, по обязательному окладному страхованию и штрафов;

о сохранении за семьями погибших воинов и партизан, впредь до особого распоряжения, всех льгот, ранее установленных для семей военнослужащих, находящихся в Красной армии;

о возможности обеспечения бесплатно коровой или телкой каждой, имеющей малолетних детей, семьи погибшего воина и инвалида I и II группы, проживающей в сельской местности;

об организации для детей, потерявших на войне родителей, а также для детей инвалидов I группы особых средних технических и сельскохозяйственных училищ закрытого типа с полным содержанием за счет государства;