Декабристы-участники войн 1805-1814 гг.

В первые же дни войны флигель-адъютант ротмистр С. Г. Волконский получил ряд заданий, которые успешно выполнил. Это были поездки в расположение полков Войска Донского, проверка готовности к обороне крепости Динабург и наиболее ответственное и опасное — поездка с секретным пакетом к главнокомандующему 2-й армией Багратиону. В пакете содержалось высочайшее распоряжение: идти на соединение с 1-й армией. Волконскому предстояло пробираться через районы и города, которые могли уже быть заняты неприятелем. В середине июля 1812 г. после поездки во 2-ю армию Волконский получил приказ отправиться в летучий отряд генерала Ф. Ф. Винценгероде, где его назначили дежурным штаб-офицером Казанского драгунского полка. В задачу входило нападать на тылы неприятеля. «Мы шли параллельно большой Смоленской дороге, — вспоминал Волконский, — и старались тревожить, где могли по слабым силам нашего отряда, хвост французской армии»{75}.

В формулярном списке Волконского отмечено: «Был в действительных сражениях во 2-й западной армии при с. Могильно и Дашкове в летучем отряде генерал-лейтенанта барона Винценгероде; 7 августа при г. Витебске»{76}.

БОРОДИНСКОЕ СРАЖЕНИЕ

7 сентября 1812 г. на Бородинском поле между русской и наполеоновской армиями разыгралось величайшее сражение. Отражая нашествие завоевателя, русская армия с исключительным воодушевлением, упорством и мужеством билась с французской.

Очень много будущих участников тайного общества героически сражалось при Бородине.

Ф. Н. Глинка 6 сентября почти целый день провел на колокольне в селе Бородине, наблюдая за противником. «Оттуда в зрительную трубу — все как на ладони!» Французы строили укрепления против правого фланга русской армии. «Общее мнение было, что неприятель для того огораживает левое крыло свое, чтобы свести все войска» против русского левого фланга и «с сугубым усилием ударить» по нему. «На середине также ожидали нападения».

Ф. Н. Глинка прекрасно описал ночь накануне сражения: «Все ожидали боя решительного. Офицеры надели с вечера чистое белье; солдаты, сберегшие, про случай, по белой рубашке, сделали то же. Эти приготовления были не на пир! Бледно и вяло горели огни на нашей линии, темна и сыра была с вечера ночь на 26 августа… Я слышал, как квартирьеры громко сзывали к порции: «Водку привезли; кто хочет, ребята! Ступай к чарке!» Никто не шелохнулся… слышались слова. «Спасибо за честь! Ни к тому изготовились, не такой завтра день!..» К утру сон пролетел над полками.

Я уснул, как теперь помню, когда огни один за другим уже снимались, а заря начала заниматься. Скоро как будто кто толкнул меня в бок. Мнимый толчок, вероятно, был произведен сотрясением воздуха. Я вскочил да ноги и чуть было не упал опять с ног от внезапного шума и грохота. В рассветном воздухе шумела буря. Ядра, раскрывая и срывая наши шалаши, визжали пролетными вихрями над нашими головами. Гранаты лопались. В пять минут сражение было уже в полном разгаре».

Весь следующий день Глинка провел «то на главной батарее, где находился светлейший, то на дороге, где перевязывали раненых», помогая их эвакуировать{77}.

На левом фланге русской армии шел ожесточенный бой. В 7 часов утра Даву лично повел 57-й полк в атаку на южную Семеновскую флешь. Французы ворвались в расположение русских. Но вскоре французы были контратакованы и выбиты из флеши. Гусары Ахтырского полка 4-го корпуса стали их преследовать. В этом бою участвовал штабс-капитан Н. Н. Семичев. Он был тяжело ранен.

Преодолев огонь русских батарей, французы около 8 часов утра ворвались во флеши и заняли их.

В 9-м часу утра командующий 2-й армией генерал Багратион отдал приказ выбить французов. Навстречу Неприятелю среди прочих войск устремились гренадеры 2-й гренадерской дивизии, входившей в 8-й пехотный корпус Бороздина. Одним из батальонов Московского гренадерского полка командовал капитан И. С. Повало-Швейковский. Гренадеры много раз ходили в атаки. В сражения Повало-Швейковского тяжело ранило в левую ногу. «За благоразумное распоряжение батальоном и отличную храбрость» он был награжден орденом Анны 2-й степени и получил медаль «За спасение отечества»{78}.

Около 9 часов утра, когда атаки французов под командованием Даву, Нея, Мюрата и Жюно на Семеновские флеши стали угрожать опасностью 2-й армии, на помощь Багратиону прибыл отдельный кавалерийский отряд генерал-майора Дорохова, входивший в состав 2-го резервного кавалерийского корпуса под командованием барона Корфа, Смелыми атаками удерживал он неприятеля. В этом отряде сражался штаб-ротмистр флигель-адъютант М. Ф. Орлов. Перед сражением он был назначен начальником штаба отряда. На Бородинском поле он «отличился бесстрашием своим»{79}.

Положение 2-й армии было очень тяжелое. Багратион запросил у Кутузова подкрепления. Среди войск, отправленных в помощь левому флангу, находились лейб-гвардии Измайловский, Литовский, Финляндский полки главного резерва. Они должны были прибыть через полтора-два часа. К 11 часам дня гвардейская пехота появилась на поле боя, заняла боевую позицию и пошла в атаку. Гвардейские полки «опрокинули неприятельских стрелков, смешали войска, служившие им подкреплением, и восстановили сражение»{80}. Французы выдвинули свою артиллерию к самому краю Семеновского оврага и били в упор по атаковавшей русской колонне. Но вот огонь вражеской артиллерии прекратился. Французские кирасиры, которых Наполеон называл железными (homines de fer), поддержанные легкой конницей, бросились в атаку на Измайловский, Литовский и Финляндский полки. Гвардейцы, встретив их шквальным огнем и штыками, отбили атаку. Французские кирасиры еще два раза безуспешно атаковали гвардию.

Французов отбросили за Семеновский овраг. Гвардия осталась на своих позициях до конца сражения. «Полки гвардейские: Литовский, Измайловский и Финляндский во все время сражения оказали достойную русских храбрость и были первыми, которые необыкновенным своим мужеством, удерживая стремление неприятеля, поражали оного повсюду штыками»{81}.

В рядах Литовского полка сражался 19-летний прапорщик П. И. Пестель. Он был тяжело ранен в левое бедро. Картечь раздробила кость и повредила сухожилие. «За отличную храбрость, оказанную в сем сражении, пожалована ему золотая шпага с надписью «За храбрость»{82}.

Прапорщик Г. А. Римский-Корсаков за героическое поведение при Бородине заслужил орден Владимира 4-й степени с бантом.

В этом же бою участвовал капитан И. И. Полиньяк. Он был командиром 1-й гренадерской роты. Получил сильную контузию головы. «Награжден знаком отличия св. Анны»{83}.

В Измайловском полку, о котором Ермолов вспоминал, что он «с бесстрашием противостоял» противнику, сражался подпоручик А. Ф. Бригген. Он «получил контузию в грудь и за отличную храбрость был награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость»{84}.

В этом же бою отличился и подпоручик А. А. Кавелин. Он получил ранение «в левую ногу картечью с повреждением костей и в правую руку пулею». За бесстрашие в бою он был награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость» и произведен в поручики{85}.

Подпоручика П. Н. Семенова за отличие на поле боя также наградили золотою шпагою с надписью «За храбрость» и произвели в поручики. Подпоручик Н. П. Летюхин был награжден орденом Владимира 4-й степени{86}.

В Финляндском полку, «действовавшем весьма отлично», по словам Ермолова, сражался подпоручик М. Ф. Митьков. Он был награжден «золотою шпагою с надписью «За храбрость»{87}.

Во время последней атаки флешей Багратион двинул все свои силы в контратаку. Завязалась рукопашная схватка. «Конный, пеший, артиллерист — все в жару сражения смешалось. В сию ужасную минуту был тяжело ранен князь Багратион, начальник штаба его генерал Сен-При и многие другие генералы и офицеры»{88}.

Участником этого боя был поручик лейб-гвардии гусарского полка В. Л. Давыдов. Он исполнял должность дивизионного адъютанта и находился в арьергарде. «При отходе арьергарда с 27 по 5 сентября дивизионный адъютант Давыдов с мужеством и храбростью сдерживал натиск противника, переходил в контратаки, которые увенчивались победой». Перед Бородинским сражением Давыдов был назначен адъютантом к главнокомандующему 2-й армией П. И. Багратиону. Он находился рядом со своим начальником, выполняя его поручения. «За отличие» во время Бородинского сражения он награжден орденом св. Владимира с бантом 4-й степени»{89}.

На крайнем левом фланге битвы, на старой Смоленской дороге, французский корпус Понятовского атаковал русские войска и овладел Утицким курганом. Но войска 3-го корпуса под командованием генерала Тучкова, перейдя в контратаку, выбили противника и восстановили положение. В 1-й гренадерской дивизии в лейб-гвардии гренадерском полку сражался подпоручик А. М. Булатов. «Находясь в стрелках, с отличным мужеством подавал собою пример нижним чинам, быв сам впереди цепи стрелков»{90}.

Много лет спустя декабрист А. Е. Розен писал о Булатове: «В Булатове всегда было храбрости и смелости довольно. Лейб-гренадерам хорошо известно, как он в Отечественную войну со своей ротою брал неприятельские батареи, как он восторженно штурмовал их, как он под градом неприятельской картечи во многих шагах впереди роты увлекал людей куда хотел»{91}.

На этом же участке Бородинской битвы в составе Вильманстрандского полка, входившего во 2-й корпус под командованием генерала Багговута, сражался майор А. Ф. Астафьев. Когда обнаружилось, что французы стали обходить левый фланг по старой Смоленской дороге у деревни Утица, туда был переброшен Вильманстрандский полк. За проявленную в этом сражении храбрость А. Ф. Астафьев был произведен в подполковники{92}.

Ожесточенные бои шли в центре русских позиций у Курганной батареи. Оборону батареи среди прочих войск осуществлял Полтавский пехотный полк. В его рядах сражался Д. Грохольский{93}. Ценой огромных потерь с обеих сторон к 4 часам дня французы во второй раз овладели батареей. Войска 24-й пехотной дивизии пытались отбить ее, но были атакованы неприятельской кавалерией и смяты. В этот тяжелый для русской пехоты момент подоспевшие из резерва кавалергардский и кононогвардейский полки кинулись в атаку, отбили уланов Латур-Мобура, отогнав их от русской пехоты. Кавалергарды ходили в атаку несколько раз.

В составе кавалергардского полка сражался штаб-ротмистр М. С. Лунин. Под ним была убита лошадь, но он остался невредим. «За оказанное отличие… в действительном сражении при селении Бородино» Лунин был «пожалован золотою шпагою с надписью «За храбрость»{94}. В приказе, подписанном фельдмаршалом Кутузовым, указывалось, что Лунин «во время атак на неприятельские колонны поступал храбро, поощрял нижних чинов и тем способствовал опрокидывать оные».

Ротмистр П. П. Лопухин «при завладении батареею находился впереди». Он исполнял должность адъютанта генерала Ермолова, привозил от него приказания и «не только объявлял их, но и оставался до исполнения оных… как офицер, усердия и храбрости исполненный». За Бородино был награжден орденом Анны 2-й степени{95}.