Роми. Хрупкая красота
- Автор: Cара Бриан
- Жанр: Биографии и мемуары
- Дата выхода: 2021
Читать книгу "Роми. Хрупкая красота"
К Роми приходят два молодых человека, они явно волнуются. Один из них протягивает ей лист бумаги, на котором написаны ноты и, не слишком разборчиво, слова песни Элен для фильма «Мелочи жизни». Это Жан-Лу Дабади, автор текста. Другой – Филипп Сард, композитор.
Фильм отснят. Клод Соте ждет подходящего момента, чтобы выпустить его на экран. Для режиссера на карту поставлено все: он рассчитывает на триумфальный успех, который позволит ему выйти из забвения; если же его надежды не оправдаются, он закончит карьеру. Вот почему он решает вначале провести несколько предпремьерных показов. На данный момент он доволен результатом: зрители выходят из зала потрясенные и растроганные.
И в этом большая заслуга Роми. Она блестяще сыграла роль Элен, любовницы Пьера, которого играет Мишель Пикколи. В этой вымышленной любовной истории слышатся отголоски реальной любви Роми и Клода Соте, любви, не имевшей будущего. Взять хотя бы сцену в машине, где Элен говорит Пьеру: «А почему бы тебе не вернуться к семье? Раз тебя там ждут – катись!.. Мне хочется плакать, потому что я устала. Устала любить тебя». В этом эпизоде проливала слезы не только Элен, вместе с ней плакала и сама Роми.
Актриса долго смотрит на листок бумаги с нотами и текстом песни. Филиппу Сарду еще нет и двадцати, он только что окончил консерваторию. Но когда он сыграл Клоду Соте пятнадцать тактов музыки, написанной им к фильму, на глазах у режиссера выступили слезы. В итоге перед самой премьерой, Жан-Лу Дабади и Филипп Сард решили дать новую жизнь этой музыкальной теме: создали песню, которую будет напевать Роми.
Ничего не сказав режиссеру, Филипп Сард попросил Жана-Лу Дабади написать на его музыку несколько слов. А затем они пришли со своим проектом к той, чей сияющий облик наполнял жизнью весь фильм с начала до конца. В надежде, что она не только согласится петь эту песню, но и приедет на студию, чтобы записать ее.
Бегло прочитав текст, Роми чувствует, что волнение захлестывает ее. Эти слова как будто про нее написаны. Ей нравится идея спеть их в фильме Клода Соте, но она знает, что ее вокальных данных для этого недостаточно.
По сути, эта песня – рассказ о ее жизни. Она все еще замужем за Гарри Майеном, но решила, что больше не будет изображать в их берлинском доме покорную супругу, хранительницу домашнего очага, которая постоянно поддерживает мужа в его безнадежной погоне за успехом и в конце концов дает втянуть себя в порочный круг.
Сейчас Роми стоит у фортепиано, босая, в слишком длинных брюках. Композитор разглядывает ее и думает: как эта женщина непохожа на идеально фотогеничное создание, которое он видел на экране во время просмотра фильма. Она словно бы меньше ростом, без косметики, волосы рассыпаны по плечам. Узнал бы он ее, если бы вдруг встретил на улице? Она кажется более ранимой и хрупкой, чем героини, образы которых она воплощала до сих пор. В такую Роми мог бы влюбиться он сам.
В момент, когда Жан-Лу Дабади напевает начало песни, Роми, которая за несколько минут до этого сообщила им, что фальшивит при пении, вдруг открывает рот и под аккомпанемент Филиппа Сарда допевает песню до конца. Словно по волшебству, как перед камерой Клода Соте, ее лицо тут же начинает притягивать свет. Это мгновение словно застывает во времени, но вот песня заканчивается. Лицо Роми залито слезами.
Съемки приостановлены. Роми Шнайдер, Ив Монтан, Сами Фрей, а также Жан-Лу Дабади и часть съемочной группы фильма «Сезар и Розали» смотрят, как Клод Соте в приступе ярости вдруг поворачивается к ним спиной и уходит. Несколько минут спустя никто уже не вспомнит, что привело его в такое состояние, но как бы там ни было, режиссер, чтобы успокоиться, захотел сделать небольшой перерыв в работе и прогуляться по пляжу. Один.
Роми отваживается пойти за ним. Она знает, что Клод – натура вспыльчивая и ранимая. «Сезар и Розали» – уже третий фильм, который они делают вместе: первым был «Мелочи жизни», за ним последовал «Макс и жестянщики». Только она может унять гнев режиссера, когда во время съемок он впадает в бешенство или замыкается в угрюмом молчании. Только «цыпочка», или «Роминетта», как он ее называет, умеет найти слова, которые помогут ему успокоиться.
А если уговоры не действуют, она оставляет ему записки. Короткие сообщения на не всегда правильном французском языке, которые она наспех пишет ему в коротких перерывах между съемками. Она пользуется этим способом общения, когда, просмотрев только что отснятый материал, хочет дать ему совет или когда просто чувствует потребность сказать ему, что она всегда будет здесь, рядом с ним. Эти послания всегда начинаются с обращения «Мой Клод», а заканчиваются подписью: «Твоя Ро».
Клод Соте не может без нее обойтись, когда пишет сценарий, а она не может обойтись без него, когда работает над ролью. И только они двое знают механизм действия этого тандема. Роми бередит собственные душевные раны, чтобы правдиво отобразить перед камерой мастера любовь или страдания своих героинь. Героинь, в которых каждая француженка могла бы узнать себя. А Клод Соте добавляет в каждый фильм крупицу их личной любовной истории.
Ей нравится видеть в нем Пигмалиона и чувствовать себя его Галатеей. Иногда она даже требует, чтобы он смотрел только на нее. Недопустимо, чтобы другие актрисы хоть на миг завладевали его вниманием, – оно должно всецело принадлежать ей.
Через несколько лет, на съемках «Простой истории», Ева Дарлан станет свидетелем этой игры в кошки-мышки. Когда один из двоих отводит глаза от другого, тот всячески старается поймать его взгляд.
А когда журналист из «Франс-суар», взявший интервью и у Евы, и у Роми, в итоге решает посвятить свою статью одной только Еве, Роми не выражает по этому поводу ни гнева, ни разочарования. Она хладнокровно принимает решение: никогда больше не разговаривать с молодой актрисой, которую отныне считает своей конкуренткой. И намерена этого придерживаться вплоть до конца съемок.
Еще когда «Сезар и Розали» был на стадии сценария, Роми, пригласив Клода Соте и Жана-Лу Дабади к себе на ужин, выразила им свое недовольство: этот фильм, сказала она, попросту женская версия фильма «Венсан, Франсуа, Поль и другие», то есть наряду с историей Розали, героини Роми, там показаны истории еще нескольких женщин, а Клод же Соте, однажды вечером, когда они танцевали вдвоем в Раматюэле, пообещал ей, что снимет фильм для нее одной. Она прекрасно это помнит.
Тлеющий под пеплом огонь вот-вот вырвется наружу. Предотвратить скандал уже невозможно. После этого заявления супруга режиссера, Грациелла, настораживается: «Так ты, оказывается, умеешь танцевать? И вы с ней танцевали вдвоем?» Роми вскакивает с места и разражается рыданиями. Крича, хлопая дверьми, она убегает к себе в комнату, и оттуда доносятся такие вопли, что гости приходят в ужас. Она угрожает, что больше не будет сниматься. В этот вечер никому не удалось ее утешить.
После таких бурных сцен Роми ведет себя как напроказивший ребенок. Посылает Клоду огромные букеты и нежные письма, своим партнерам по съемкам подсовывает под двери гостиничных номеров записочки со словом «Спасибо!», написанным ее мелким, нервным почерком.
Быть может, Роми боится, что потеряет особое место, которое занимает в воображении Соте, перестанет быть единственной и незаменимой в его сердце? Или ее терзает страх, что режиссеры начнут терять к ней интерес и настанет день, когда ее вообще больше не захотят снимать? Она разгоняет эти мрачные мысли с помощью белого вина, которое приносит на съемки. Иногда она смеется – чтобы не заплакать.
Она лежит на спине, словно надгробная статуя в королевской усыпальнице Сен-Дени, в той же позе, что ее бабушка по отцу, скончавшаяся во сне несколько месяцев назад, в Австрии, в возрасте ста пяти лет.
А Роми всего сорок три года.
Роза Альбах-Ретти была выдающейся актрисой, постоянным членом труппы знаменитого венского Бургтеатра. Помимо увлечения театром, Роми унаследовала от нее и первую часть своего имени. Ведь официально ее зовут Розмари. И через несколько часов именно это имя будет написано на ее могиле.
По небесно-голубому ковру, покрывающему пол в этой квартире, где она успела пожить совсем мало, сейчас снова и снова идут люди, проходят вперед, отступают на шаг, замирают, а затем становятся на колени.
Автор диалогов и слов к песням Жан-Лу Дабади долго стоит у изголовья ее кровати, напротив задернутых занавесей, сквозь которые просачивается немного света. Стоит и смотрит, а потом целует ее. Когда он дотронется щекой до ее оледеневших губ, то испытает потрясение, от которого не оправится никогда.
Ален Делон неподвижно сидит в кресле у двери.
Жерар Депардье бьется головой о крышку гроба – так он дает выход своему горю.
Вокруг нее все осталось как было. Многочисленные посетители не сдвинули с места ни одной вещи. Полицейские из VII округа с самого начала строго следили за этим – на случай, если начальство вдруг решит начать расследование внезапной смерти артистки. Впрочем, исполняющий обязанности прокурора города решил иначе: он выдал разрешение на похороны. Но каждый из присутствующих чтит покой этой комнаты скорби, и ничто не нарушает царящую здесь тишину.
Через несколько часов она покинет это место, и толпа потянется за ней.
Кто-то негромко, но отчетливо стучит в дверь трейлера – раз, другой, третий. Роми сначала колеблется, потом решается – и открывает дверь. Увидев, что пришла Режин, ее партнерша по фильму, она просит парикмахершу оставить их вдвоем.
Роми достает из корзины бутылку вина, которую тайком принесла ей парикмахерша, чтобы отпраздновать встречу. Режин, к тому времени уже общепризнанная королева ночного Парижа, то приезжает на съемки, то уезжает. Сейчас она возвращается из Монте-Карло, с церемонии открытия дискотеки в новом спортинг-клубе, где присутствовал сам князь Ренье. На Режин светло-бежевое платье от Диора – она еще не успела переодеться, – но, войдя в трейлер, она сбрасывает туфли; их каблуки облеплены грязью.
Она прибыла сюда с юга Франции на рассвете; по дороге к трейлеру надо было пешком пересечь сырую лужайку – точнее, даже не пешком, а бегом, потому что путь ей преградил бык и пришлось сделать большой крюк, чтобы не попасть к нему на рога. Сейчас она приходит в себя после этого путешествия и радуется встрече с давней подругой: когда-то они провели много вечеров вместе в ночном клубе Режин,
Съемки нового фильма Пьера Гранье-Дефера «Поезд» проходят в сельской местности, недалеко от Невера. Роми играет в нем Анну Кюпфер, молодую еврейку, которая в 1940 году, примкнув к группе беженцев, садится в Бельгии на поезд, идущий в Ла-Рошель. В фильме снимались Жан-Луи Трентиньян (его персонаж, Жюльен Маруайе, едет в этом же поезде с беременной женой, но во время посадки их разлучают) и Режин (она играет проститутку, оказавшуюся в одном вагоне с Анной).
