Наемники бродячих островов. Том 3

Глава 23

Прошло две недели.

Осень неумолимо наступала. Природа Архипелага дарила своим детям всё меньше и меньше ясных дней. А дожди — наоборот, стали практически ежедневными. И постоянно усиливались…

Но война закончилась и теперь наёмники с утроенным рвением навёрстывали упущенное. Какая-то там непогода никак не могла повлиять на привычный уклад их жизни.

Лайонел как обычно пропадал в загулах. Иногда — по несколько дней к ряду. Если верить последним слухам — его часто видели в компании жён бывших (ныне покойных) правителей. Причём, с обеими сразу. И обе смотрели ему в глаза, что твои варвары на железный топор! Ух! Силён бродяга!

Даджой стал завсегдатаем библиотеки. Друзья на это никак не отреагировали, вполне ожидаемо, учитывая увлечённость гиганта книгами. А вот местные стали перешёптываться. Почему-то, здоровенный детина не ассоциировался у простых людей с высоким интеллектом. Во время пробежки Макс слышал разговор двух патрульных карабинеров: «Синьор офицер опять картинки разглядывать пошёл.». Правда, завидев юношу, мужики умолкли и поспешили свернуть с улочки. За постоянные крики в бою, и за своё рвение наподдать пустынникам, адъютант прослыл неуравновешенным буяном. Вот и предпочитали с ним не связываться, ни сверстники, ни старшие. Возвращаясь к Джою — в библиотеку он, конечно же, не за картинками ходил. Он одолжил у Кена пустой блокнот и записывал туда все сведения о соседних плоскостях. Очень кстати в этом деле пришлась книга из канцелярии мэра — та, что с именованными твердынями.

Сам же Макс теперь обзавёлся девушкой. Это была единственная и, в тоже время, самая большая перемена в его привычном укладе жизни. Тот случай в бане растянулся чуть ли не на пол ночи. А закончился только потому, что начало болеть причинное место. Джулия позволила себя проводить, а на следующий день, дорогого гостя принимал уже её дом. После этого, ребята встречались каждый день и, самое главное, всегда находили возможность уединиться. А пару раз, Макс даже не ночевал дома! После каждого такого свидания, в голове не оставалось ни единой дурной мысли, а из сердца отступала тяжесть. Иной раз, улыбка словно сама заползала на лицо. В отряде, все кроме Венги, всё знали и посмеивались, но никаких разговоров на эту тему не развивали.

Хотя, она и сама ходила на свидания. Как обычно — каждый раз с разными кавалерами. В лучшем случае, изрядно выпившую девушку просто возвращали до калитки. Единственным, что изменилось после войны — был социальный уровень ухажёров. Теперь, за «синьорой официале» приходили в основном зажиточные мужчины. А один раз ей даже попытались засватать малолетнего сынка какого-то чиновника. Ну а что? Поесть, выпить принесли — можно и послушать. Но, увы, воительница откровенно нажралась! А после — попыталась споить и четырнадцатилетнего пацана. Его родители (надо сказать — уважаемые в столице люди) ретировались. Вежливо извинились перед остальными наёмниками и поспешили оградить своего отпрыска от угрозы всему роду!

Что касается Кеншина — у него вообще ничего не изменилось. Сын степного народа умудрился поразить товарищей собственной стабильностью. И это несмотря на время, проведённое вместе. В тот самый вечер, когда Макс познал женщину, все изрядно напились. И не мудрено! Праздновали официальное увольнение с серьёзной службы. Следующий день Кен отдыхал и вообще ничем не занимался. Ну, вернее — занимался, но что такое эта его медитация, в отряде откровенно не понимали. Лишь Даджой, да ещё и ученик, относились к этом хоть сколько-нибудь серьёзно. Остальным же, суть психических упражнений оставалась чуждой и воспринималась как безделье и лень. Ну а далее, степняк продолжил тренировки Макса. Да не просто продолжил, а пытался их ужесточать. То больше подходов, то больше повторений, то изобьёт так, что на ноги страшно опять подниматься…

После летнего дисциплинарного наказания (тройные нагрузки), юноша кое с чем даже справлялся! Да и жара полностью сошла, что тоже сказывалось. Кен предпринимал первые попытки преподавать атлетику: вёдра с водой, совковая лопата с грязью, кувалда… Все привычные упражнения — тоже с отягощениями. Мешки на спине во время отжиманий. Коромысло с полными вёдрами на плечах для приседаний. Пресс теперь качался вниз головой на горизонтальной ветке дерева. А подтягивание — с тем самым древним поясом.

Кстати, о нём Макс до сих пор так и не рассказал учителю. То товарищи мешали, то иные обстоятельства, а то и вовсе забывал из-за того, что Джулия забирала слишком много сил.

Единственным занятым оставался Батя. Будучи начальником городской стражи — командиром карабинеров, а за одно и всех остальных ополченцев, он просто не имел времени для безделья. Два раза из леса приходили изнеможённые пустынники, оба раза — по отделению простой пехоты. Их допрашивали и отправляли к остальным. Зодчий Фабрицио требовал дать пленных для земляных работ, но синьор капитан грубо ему отказал, аж кулаком по столу стукнул во время спора. При этом, он ссылался на законы и обычаи ведения войны и на рабский труд. Но, по правде говоря, Батя попросту боялся вручать вчерашним врагам лопаты, кирки и ломы… Так что пришлось главному строителю обходиться сборной рабочей бригадой из городских жителей. Побывав в бою и оценив укрепления на деле — он сделал какие-то свои выводы. За зиму он планировал существенно развить линию обороны вокруг столицы.

А ещё, мэр Орландо требовал с капитана придумать что-нибудь с заминированными пушками. Их там оставалось ещё пять штук. Невесть, какое богатство и какая мощь! По этому поводу был собран военный совет с офицерами. Даже не став слушать, Кеншин сказал, что не полезет разминировать непонятно что, и не советует делать это остальным. Даджой сразу подкрепил решение своего доброго друга твёрдым отказом. Остальные же, будучи некомпетентными в сапёрном деле, скорчили умные лица и согласились.

Позже, решение вопроса пришло само. Начались дожди. А влага и сырость не могли пойти на пользу пороху. Ловушки обезвредила стихия. Естественно, к батарее никто не полез. Колёса пушек просто зацепили крюками на верёвках и потянули прочь. В одном случае что-то загорелось и задымило, но взрыва не произошло. В результате, город обзавёлся ещё тремя орудиями. Два — забрали себе наёмники. Неизвестно, как Батя убедил Орландо, но тот и слова против не сказал. Хотя, оно и понятно как — в рукаве у старого прохиндея был козырь в виде компромата на нового мэра.

Ну вот и ладушки, вот и хорошо!